к выводу, что нужно сегодня же отказаться от второй смены.
— Не беда, Евтихис, мы найдем другие заказы…
— Кто скажет рабочим, что их увольняют?
— Ты. Ты ведь хозяин, — сказал Андонис.
Дело оказалось несложным. Когда закончился трудовой день и станки замолкли, Евтихис похлопал в ладоши, а Андонис, собравшись с духом, объявил рабочим, что, как их и предупреждали, людей для работы во вторую смену набирали только для выполнения временных заказов. Эти заказы кончились, так что ничего не поделаешь.
Вывод был прост. Воцарилось ледяное молчание. Ведомости были заготовлены, и Андонис рассчитался со всеми.
Очень тяжелая минута, когда рабочий получает последнее жалованье. Сказано несколько сбивчивых слов, на скорую руку приведены в порядок инструменты, и вот он уходит, опустив голову. Евтихис пообещал при первой же надобности вызвать их опять и, может быть, даже в скором времени. Все хозяева говорят напоследок одни и те же слова, точно для них сочинили речь и распространили в печатном виде.
Вечером с соседнего двора опять донеслась знакомая песня. Евтихис старался ее не слушать — она звучала, как похоронная. Он пошел с Мэри прогуляться. А когда вернулся, Андонис сидел за счетоводными книгами и заполнял какие-то ведомости. Наличные деньги кончились; Спирос, согласно договору, должен был заплатить им лишь через три месяца; срок векселям, которые учли в банке, истекал через несколько дней; новых заказов не было.
— И самое скверное, что себестоимость продукции у нас остается все еще очень высокой, — сказал в заключение Андонис.
— Значит, мы идем ко дну?
— Нет, брат, это обычные трудности, с какими сталкивается каждое предприятие… Не забывай, что мы делаем лишь первые шаги и что начали мы с крох.
— То есть нам позарез нужны деньги, — сделал вывод Евтихис. Он не мог понять, почему после двух недель напряженной работы, при строжайшей экономии, не положив в карман ни драхмы, они задолжали еще больше. Странное дело! Андонис утверждал, что секрет — в себестоимости продукции и что необходимо более рационально организовать производство. «Ну что ж, пусть попробует, а мы поглядим, что из этого выйдет».
В понедельник утром Евтихис решил собрать рабочих и поговорить с ними начистоту — ведь перед ним были свои люди. У предприятия, начал он, неожиданно возникли трудности; чтобы расплатиться с долгами, нужен целый воз денег; дело это было затеяно, добавил он в заключение, чтобы все тут добывали себе хотя бы сухую корку. Поэтому они должны помочь ему: работать еще больше, чтобы сообща преодолеть трудности, иначе им всем придется плохо.
Все выслушали его молча, не выражая ни волнения, ни сочувствия, и с суровыми лицами, в молчании приступили к работе. Андонис не переставал твердить Евтихису, что это временное отклонение и скоро наступит взлет.
— Всякое предприятие обязательно испытывает как взлеты, так и падения, оно словно качается на волнах.
Евтихис в ответ на это заметил:
— Да, но разве знаешь, подымет тебя волна или обрушится на тебя и бросит в пропасть?
Андонис преподал ему небольшой урок, объяснив, что издержки производства в мануфактуре всегда высокие, а оборот основного капитала, входящего в стоимость продукции, происходит медленно.
— Ну и пиши об этом в своей статье, меня это ни чуточки не интересует, — проворчал Евтихис и ушел на свидание с Тодоросом. Вот кто мог бы помочь им. Андонис избегал обращаться к этому человеку, но заем всегда хорош, из чьих бы рук он ни был получен.
На другой день Эльпида явилась в мастерскую раньше всех. Она уже была у станка, когда в цех вошел Евтихис.
— Я вижу, ты ходишь сам не свой. У тебя трудности, так ты сказал нам… — сбивчиво заговорила она.
— Да, разные неполадки. Но не беспокойся… Если даже мне всех придется уволить, тебя я все равно оставлю. Ты молодчина, научилась хорошо работать.
— Я вот принесла тебе… — робко сказала она и достала из кармана четыре лиры и завернутую в платок золотую цепочку, его подарок.
— Зачем? Это твое.
— Теперь тебе может пригодиться.
— Нет, нет, спрячь, я тебе это подарил.
Эльпида сунула цепочку и деньги ему в руку, и как раз в эту минуту в дверях показалась бдительная Мэри. Поэтому Евтихис не смог уже ничего возвратить Эльпиде, не успел даже поблагодарить ее и лишь спросил начальственным тоном, в порядке ли ее станок. Тут пришли другие рабочие, а он вместе с Андонисом отправился искать заказы.
Неделя тянулась медленно, в бесконечных волнениях. Наступила суббота, Евтихис ходил мрачный как туча. Он не находил себе места. Заходя в цех, он обводил всех рабочих внимательным взглядом и пытался вступить с ними в дружескую беседу — столько лет мы, мол, уже знакомы, пуд соли вместе съели, — а иногда угощал их сигаретами или же бранил по пустякам.
Андонис пришел домой смертельно усталый, он не смог раздобыть нигде ни драхмы. У них была только золотая цепочка Эльпиды и ее четыре лиры, как раз столько, чтобы купить в понедельник пряжу. Приближался конец рабочего дня, а Евтихис, запершись в прачечной, сидел там, обхватив руками голову. Но субботний вечер не может тянуться вечно. Машины наконец остановились, гул затих, рабочие вытерли руки и пот со лба и, почуяв недоброе, не торопились умываться.
Тогда во дворе наконец появился Евтихис и, набравшись храбрости, сказал:
— Очень прошу вас, помогите мне. У нас вышло маленькое недоразумение… До последней минуты мы надеялись, что нам принесут деньги, да, видно, подвели.
— Ну что ж, мы подождем, — предложил кто-то.
— Уже, наверно, не принесут. Не ждите понапрасну.
Все смотрели на него. Эльпида, его мать, Фанис, Варвара и другие. Они сгрудились вокруг него и постепенно подступали все ближе.
— Хоть двадцатку, чтоб перебиться, — сказал Иорданис.
— Ничего не выходит, — ответил Евтихис. — У нас есть только на пряжу. Если мы за нее не заплатим, в понедельник будем сидеть сложа руки. Хотите? Нет, нет, — тотчас добавил он. — Так не годится. Интересы дела прежде всего…
Он оглянулся и увидел в углу Андониса. Эти несколько секунд молчания решили все. Подойдя вплотную к Евтихису, Фанис спросил, кусая губы:
— А что ты будешь делать с пряжей, если мы в понедельник не выйдем на работу?
— И ты, Фанис, туда же! Ведь мы с тобой вместе не одну пару подметок протерли в погоне за грошами на кусок хлеба…
— То было раньше. Мы бегали по городу, высунув язык, чтобы выручить хоть несколько драхм. А теперь мы работаем в мастерской, это совсем другое дело.
Тут вмешалась тетушка Стаматина:
— Хозяева должны позаботиться о том, чтобы найти деньги. Где это
