Официоз восьмидесятого уровня. Ну точно, новый протокол по безопасности.
Благодарю и касаюсь сенсора на двери.
— Мисс Вейбер, — лицемерно улыбается мне Кларисса, бессменный секретарь шефа. Та самая, которая накатала мне сообщение с «явиться немедленно» прошлой ночью. Мы с ней друг друга «любим» с первого дня знакомства, ага. — Присаживайтесь и ожидайте, пожалуйста, я уточню, смогут ли вас принять.
Смогут ли меня принять? В смысле захотят ли?
Окстись, детка. Я накосячила, а значит, меня примут во что бы то ни стало. Но какого черта я стану объяснять это вредной Клариссе, не так ли?
Поэтому, не говоря ни слова, продолжаю свой путь мимо секретарского стола и без паузы влепляю кулак в двери кабинета начальства.
— Это я! Я войду?! — кричу, уставившись в высокий потолок с изображением облаков и пухленьких амурчиков с луками и стрелами в коротких пальцах-сосисках. Тут весь этаж как бы намекает: вы пришли не к простым смертным, а к Богам Олимпа. Колонны, лепнина, вазоны в форме полуголых женщин в тогах, и вот — румяные пупсы с оружием на потолке.
Кло спотыкается на бегу и бледнеет, обмирая. Видимо, в ее понимании, меня должно снести с места лавиной, ломающей двери, никак не меньше.
Но я по-прежнему на ногах, а за дверью передо мной не бушует стихия, а лишь раздается властное и холодное:
— Войди!
— Ты… — шипит Кло, до синевы в костяшках сжимая тощие кулаки. — Это вопиющее…
Вопиющее неуважение, надо понимать. Или вопиющее нарушение правил? Во всяком случае, на окончание фразы у нее от возмущения не хватает дыхания.
— Никому не говори, — «прошу» трагическим шепотом, заговорщически прикладывая ребро ладони к губам, и проскальзываю в двустворчатые двери, запирая их за собой прямо перед носом рассерженной секретарши.
Ну все, шутки в сторону, сейчас меня будут распинать за спущенный коту под хвост бюджет.
Клариссе надо бы выучить сочетание «вопиющие траты» — вот это действительно дерьмово.
* * *
Она сидит за столом со стеклянной столешницей. Высокая, тонкая, вся какая-то удлиненная и угловатая, но при этом притягивающая к себе взгляд и не позволяющая его отвести вновь. Короткие высветленные до белизны волосы, зачесанные вертикально вверх и напоминающие шпили сказочного замка в горах, длинные серьги-цепочки, усеянные бриллиантами, будто капельками льда, белый брючный костюм, пиджак на голое тело, по-мужски широкие плечи, благодаря которым этот пиджак сидит как влитой. И взгляд бледно-голубых льдистых глаз, впивающийся в любого посетителя с порога, будто бойцовский пес, которому невозможно разжать челюсть.
Необычная и по-своему прекрасная, Снежная Королева и Зевс нашего местного Олимпа — Карла Рейверин, властный громовержец, единственная и неподражаемая. Мой босс и мой гуру в одном лице.
Едва двери за моей спиной закрываются, хозяйка кабинета поднимает голову и смотрит на меня не моргая. Лишь серьги еще некоторое время качаются в воздухе в ответ на слишком резкое движение.
Карла молчит, молчу и я. Не разрывая контакта взглядов, иду прямо по направлению к стоящему напротив дверей столу.
Я знаю, как все здесь устроено и как тщательно просчитано. И расположение стола, и узкая ковровая дорожка, ведущая к нему посетителя, словно осужденного на казнь, и панорамное окно за спиной владелицы кабинета, через которое солнце светит в лицо вошедшему, в первые мгновения дезориентируя и сбивая с толку.
Войдя, подчиненный должен опустить глаза долу, попросить прощения, полагаю, за факт самого своего жалкого существования и посеменить навстречу начальству. Читай: своей судьбе и каре.
Но я слишком давно варюсь в этой ведьминой похлебке — «ведьма» сама меня создала. Так что и не думаю замедлять шага или прятать глаза. Да, черт возьми, я накосячила и уже изложила все, что думаю о случившемся, в присланном ранее отчете. Больше мне сказать нечего, а в случае нападения я готова защищаться.
Карла читает решимость в моем взгляде и чуть кривит тонкие бледные губы. Одобрительно — я давно научилась читать по ее лицу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Садись, — милостиво кивает на белоснежное кресло напротив своего стола.
Принимаю приглашение, усаживаюсь, тут же перекидывая ногу на ногу.
Борьба взглядов продолжается. Это правила игры, я в курсе.
Наконец Карла откидывается на спинку своего кресла и складывает перед собой домиком пальцы, длинные, с по-мужски коротко остриженными ненакрашенными ногтями.
— Будь на твоем месте кто-нибудь другой, выставила бы вон без прощального пособия, — изрекает, по-прежнему не сводя с меня глаз.
Усмехаюсь, удобнее устраиваясь в кресле.
— Ты и меня выставишь, если я все не исправлю.
И на сей раз уже наверняка вижу, что улыбка Карлы становится одобрительной.
— Есть идеи? — интересуется буднично.
— Идей больше, чем нужно, — заявляю и глазом не моргнув.
Про половое различие техноголосов, например. Идея дерьмовая, но тот, кто скажет, что это не идея, пусть первый кинет в меня камень.
Карла окидывает меня оценивающим взглядом.
— Хорошо. — Чуть качает головой, отчего ее серьги снова приходят в движение. — Потому что спущенная в никуда сумма, неспособность уговорить на интервью какого-то разукрашенного копами стрелка, потеря первоклассного оператора…
Пауза, в которую я успеваю вставить:
— И бездарной помощницы.
— …Все это тянет на что-то пострашнее увольнения.
На публичную казнь, не иначе. Продолжаю смотреть на шефа с самоуверенной улыбкой.
— Огласка, потеря репутации, сомнения в профессиональной пригодности.
Конец карьеры, я знаю. Причем не из-за всего вышеперечисленного, а из-за того, что Карла Рейверин во всеуслышание объявит: «Она негодна!» И тогда все — мне не найти работу по профессии даже в самом дальнем уголке Вселенной.
Но нет, я не боюсь. Потому что этого не будет.
— После новой сенсации все забудут о прошлой неудаче, — говорю уверенно. — Я не подведу.
Карла благосклонно кивает и тянется куда-то к ящикам своего стола. Терпеливо жду, что еще за козырь она припасла для меня в своем рукаве.
— А это — чтобы мотивация была посильнее, — ожидаемо объявляет начальница, королевским жестом бросая на противоположный от себя край стола белую пластиковую карточку. Что-то многовато белого на сегодня.
— Что это? — И, не дожидаясь ответа, тянусь и беру карточку в руки.
Она не просто белая, а с золотистым тиснением. И надпись: «ТК: 11.08».
Мой рот наполняется слюной. Тяжело сглатываю.
«ТК» — это аббревиатура «ТайлерКорп», компании, создающей самую крутую технику во Вселенной. Коммуникаторы, автопилоты, бытовые роботы, роботы для производства — все это детища «ТайлерКорп», прячущейся под двумя скромными буквами, и личные изобретения основателя и владельца компании — Александра Тайлера.
Тайлер — признанный гений. Гений, создавший свою империю с нуля и продолжающий каждый год выдавать все новые и новые уникальные изобретения, от которых весь мир неизменно приходит в восторг.
Встретиться с Александром Тайлером — мечта каждого журналиста. Вот только он нетщеславен и терпеть не может прессу. Ежегодная пресс-конференция — единственное место и время, когда представители нашей братии могут встретиться с Тайлером лично. А попасть туда можно только по приглашениям, которые днем с огнем не сыскать (уж я-то знаю, галактику перевернула, но так и не раздобыла).
Как? Как, черт возьми, Карла его заполучила?!
«11.08» — одиннадцатое августа. Через три с половиной месяца. А учитывая расстояние от Нового Рима до Лондора, вылетать надо уже в конце июля.
У меня даже пальцы потеют от касания к столь желанной для меня карточке-приглашению. В своем воображении я уже собираю чемодан и мчусь в космопорт, на ходу придумывая самые каверзные вопросы для интервью с Тайлером.
Должно быть, на моем лице отражается вся эта гамма чувств, потому как Карла вытягивает руку в широком белом рукаве и властно сгибает и разгибает указательный палец.
