— Экстренное переливание крови тоже может помочь, — вторит моим мыслям профессор и тут же сникает. — Но там минут десять на реакцию.
Ясно, можно побаловаться без последствий, только если у тебя под боком операционная.
— А антидот? Есть?
Что там нам рассказывают шпионские боевики? Накачанный под завязку смертельным ядом героический герой выхватывает из потайного кармашка шприц с адреналином и без промаха вкалывает себе в грудь. Прямо в сердце и в полевых условиях, ага. Но я не могу не спросить.
— Мне о таком неизвестно, — разводит руками профессор.
— А теоретически?
— Даже теоретически. Но могу предположить, что после однократного употребления очистка организма все же возможна.
Ну а если употреблять длительное время, то можно протянуть не больше года, я читала. Годом невероятной физической и умственной активности, притравленной экстравыработкой гормона счастья, ну-ну.
— Спасибо, док. — Отрываюсь от стола и выпрямляюсь. — Вы мне очень помогли.
Профессор дарит мне смущенную улыбку.
— Может, чаю?
Этот диалог повторяется из раза в раз, но я, как всегда, на бегу.
— В другой раз, обещаю.
Клятвенно прижимаю ладонь к груди и, естественно, вру.
* * *
Коммуникатор оживает, стоит мне выбраться на улицу из душного здания главного новоримского университета. Главный-то он, главный, но при этом древний, как земной мамонт, и с вентиляцией в его узких коридорах имеются явные проблемы.
С наслаждением вдыхаю свежий воздух и тут же (уже без наслаждения) отплевываюсь от волос, брошенных ветром в лицо. Кое-как протираю глаза и принимаю вызов.
— Карла! Неожиданно.
На мгновение в динамике воцаряется тишина, на смену которой приходит крайне «любезное» покашливание.
— Действительно, неожиданно. Особенно учитывая, что совещание закончилось полчаса назад.
О черт.
Не прерывая вызова, листаю меню комма, чтобы открыть ежедневник. Карла деликатно ждет, а ветер настойчиво пытается накормить меня моими же волосами — все при деле, ага.
Ежедневник не радует. «Совещание!!!» — гласит в нем шут знает когда сделанная запись. И что-то подсказывает мне, что три восклицательных знака я поставила неслучайно.
Откашливаюсь.
— Карла, мне очень жаль, но я отсутствовала по уважительной причине! — заявляю, перекрикивая как с цепи сорвавшийся ветер.
— Уехала в горы? — язвит шеф, слыша завывания стихии.
Перекинув волосы на одно плечо и придерживая их рукой, перебегаю на другую сторону улицы вне зоны действия пешеходного перехода. Мне люто сигналят.
— Не в горы, — оценивает собеседница с едким смешком.
Видимо, на совещании «насовещали» что-то хорошее.
— Карла, ты просила сенсацию, я над ней работаю!
— В таком случае жду промежуточный отчет.
Закатываю глаза. Что мне ей сообщить? Что теперь я знаю, из чего состоит молекула «синего тумана», а укол адреналина в сердце не панацея — в кино всё нагло врут?
— Обязательно, — вру с энтузиазмом.
Место тут дурацкое — один из самых старых районов столицы. Узкие улицы и здания разной высоты, отчего посадка воздушному транспорту заказана — только наземники. Поэтому вскидываю руку и ловлю проезжающее мимо такси.
— К четырнадцатому полицейскому участку, пожалуйста, — негромко прошу водителя, прикрыв рукой микрофон на своем наушнике, но Карла все равно слышит.
— Что ты забыла в полицейском участке?
Конкретно в этом — зубную щетку. Было дело, да.
— Я работаю, — огрызаюсь. — Я же сказала.
В упор не пойму, что Карле от меня надо. Да, отсутствие на совещании с тремя восклицательными знаками тянет на прокол с моей стороны, но с каких пор большой босс интересуется каждым шагом своих сотрудников?
— И я сказала, — спокойно произносит Карла после небольшой паузы. А тон такой, что у меня волосы на загривке встают дыбом. — Даррел хочет отправить в «ТайлерКорп» своего протеже.
Даррел — это член правления «Пятого», второй человек на канале. Сразу после Карлы и по акциям наравне с Сильвер, но та редко вмешивается не в свое дело.
— Винсента?! — не верю своим ушам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
От возмущения даже подпрыгиваю на сиденье, и таксист недобро косится на меня в зеркало заднего вида.
— Винсента, — с удовольствием подтверждает начальница, кажется, даже смакуя эту отвратительную, как ни посмотри, новость. — Мы заключили пари, — сообщает все так же благодушно. И уже холодно и предупреждающе: — Так что не подведи меня.
Ах вот она это все к чему.
Зажмуриваюсь и бьюсь лбом о боковое стекло. Таксист хмурится и вытягивает шею, чтобы рассмотреть, чем я там занимаюсь.
— Что это там стучит? — в свою очередь интересуется Карла.
— Это фанфары, — говорю. — Считай, что я уже победила. — И обрываю вызов.
После чего откидываюсь на подголовник и прикрываю глаза.
Чертов Винсент. Прокисший кофе ему в суп, а не пропуск в «ТК».
Размечтался.
Глава 11
Согласно официальным данным, за последний год на Новом Риме полицией не зафиксировано ни одного случая продажи или употребления «синего тумана».
Статистика радует, количество наркоманов и наркодилеров упорно падает, а глупенькая молодежь балуется разве что почти безобидными травкой и фристилом. Прямо-таки «идеальным» Альфа Критом повеяло, ага. А на деле нынешний президент через полгода собирается переизбираться на новый срок, и все, что портит статистику, тщательно затирается. Знаем, проходили.
Мотаюсь по своей гостиной взад-вперед, как бешеная белка, колесо которой пролегло между стеной, столиком для напитков и угловым диваном. Туда-сюда, туда-сюда, подошвы тапочек шаркают по полу: «шварк-шварк», «шварк-шварк», — но я совершенно без сил и не могу поднимать ноги выше.
«Шварк-шварк» — от дивана к другой стене и обратно.
«Шварк-шварк» — новый круг.
Мне нужно систематизировать данные: полученные от полиции, почерпнутые от доктора химических наук, а также выуженные из сети.
«Шварк-шварк»… Бесит.
Сдергиваю тапок с правой ноги и уже привычно запускаю им прямехонько в фоторамку на стене.
Бинго! Кажется, это теперь мое новое развлечение.
Снимаю левый, намереваясь поразить еще одну цель прямо по курсу, как вдруг замираю и торопливо надеваю тапочек обратно. К черту фоторамки!
Сбрасываю оставшиеся с креплений, освобождая стену, и хватаю фломастер из подставки для карандашей на столе. Мне нужно наглядное пособие, чтобы свести все нити воедино. Плевать на настенное покрытие. Моя гостиная: хочу — стреляю по мишеням, хочу — занимаюсь «наскальной» живописью.
Изображаю большой синий круг прямо по центру — напротив дивана. И, зажав в зубах колпачок от фломастера, старательно подписываю: «Новый Рим». Пусть будет синим, как «туман», и главным, потому что «Пятый», на благо которого я вкалываю как проклятая, все-таки находится здесь.
Сдуваю с лица мешающую прядь, а потом и вовсе скручиваю волосы в жгут и закрепляю на затылке освободившимся фломастером.
Красный круг сверху и слева. «Сьера. Клиника доктора Кравеца — ???!» Три вопросительных знака — потому что у меня есть вопросы к этому доктору. А восклицательный — потому как полученная от врача информация может оказаться полезной.
Откуда деньги на такую масштабную рекламу? Почему лечение в клинике стоит таких бешеных денег? Не в доле ли «добрый» доктор с наркодельцами для обеспечения себе постоянной клиентуры?
Меняю фломастер, добавляя красный в прическу, и зубами срываю колпачок с черного.
Квадрат снизу и справа — космическая станция Альбера. По данным, которыми поделились со мной копы, последний арестованный на Новом Риме распространитель «синего тумана» привез его именно с Альберы.
В волосы добавляется еще одна цветная «шпилька».
Новый фломастер и новый кружок — коричневый, слева и снизу. Подписываю: «Пандора». Двадцать лет назад эта необитаемая планета являлась главным местом добычи синерила. Наркодилеров накрыли в две тысячи шестьсот тридцать девятом году, виновных осудили, а шахты обвалили, предварительно вывезя с планеты все оборудование. Сейчас Пандора принадлежит Лондору, в северном полушарии уже начались процессы терраформирования, а космическое пространство в непосредственной близости от планеты тщательно охраняется. Но мне и не нужно на Пандору. Мне пригодятся люди, участвовавшие в наркобизнесе или в захвате планеты. Их знания могут быть просто бесценны.
