о твоей помощи, которая спасла город». Когда же он понял, что его просьба принята, он обратился к народу с решительным, не терпящим возражений приказом: «Римляне, Юпитер высочайший и лучший (Juppiter Optimus Maximus) приказывает вам остановиться и отсюда снова начать борьбу!» Это была битва, в которой римляне, с новыми силами вступившие в бой, только потому не уничтожили врагов, что их жены, сабинянки, из-за похищения которых их родственники и начали войну против римлян, выступили в качестве посредниц и добились заключения мира между своими отцами — сабинянами и своими мужьями — римлянами. Этот мир в конце концов привел к слиянию обоих народов.
Юпитеру Элицию уже преемник Ромула, Нума Помпилий, воздвиг алтарь на Авентинском холме (Mons Aventi-nus), как говорят, для того, чтобы выманивать у бога пророчества (латинский глагол elicere означает «выманивать»). Но то, что для миролюбивого Нумы было бы источником благодати, на его недостойного преемника навлекло смертельную опасность. Тулл Гостилий, третий царь Рима, проводивший всю свою жизнь в войнах, обратился к богу тогда, когда его силы оказались на исходе. В городе вспыхнула эпидемия, заболел и сам царь, и тогда, как говорит Ливий, «вместе с его телом надломился и его дух, так что тот самый человек, который до этого считал недостойным царя обращать внимание на религиозные обряды, сам поддался суевериям и народу внушил религиозные настроения.
Уже повсюду люди желали возвращения порядка, существовавшего в правление Нумы, и были убеждены, что для их больных тел осталось единственное лекарство — мир и прощение, испрошенные у богов. Как говорит предание, сам царь читал записи Нумы. Прочтя в них о праздничных жертвоприношениях таинственного характера в честь Юпитера Элиция, он скрылся, чтобы принести эти жертвы. Но при совершении обряда он не придерживался священных правил, а потому не только не получил знамения в небе, но рассердил Юпитера таким искажением религиозности, и бог поразил царя молнией и сжег его вместе с его домом».
Различие между Нумой Помпилием и Туллом Гостилием с точки зрения религии проявлялось не только в признании или непризнании обрядов (ritus), айв том, что последний всю свою жизнь проливал кровь, в то время как мирное правление Нумы позволило царю исполнять жреческие функции. Ливий прямо сообщает, что Нума учредил различные жреческие должности, и прежде всего должность главного жреца Юпитера — flamen Dialis, — так как полагал, что среди его преемников будет больше подобных воинственному Ромулу, чем подобных ему самому, Нуме Помпилию. Точно так же Эней не мог прикоснуться к богам рукой, оскверненной кровью во время Троянской войны, и поэтому поручил Пенаты на время своих странствий Анхизу; по этой же причине, согласно Библии, на долю сына воинственного Давида — царя Соломона, самое имя которого говорит о нем как о поборнике мира, выпало строительство святыни.
Согласно преданию, учителем Нумы Помпилия был греческий философ Пифагор. Это предание опровергли уже римские историки; Ливий замечает, что Пифагор жил столетием позже Нумы. Но все-таки можно понять, почему в деятельности Нумы по созданию государства видели осуществление учения Пифагора. Ведь именно Пифагор предложил воздвигнуть в южноиталийском греческом городе Кротоне храм Муз, чтобы хранить дух согласия среди граждан. Римские музы назывались каменами, и Нума Помпилий ссылается на внушения камен в своих религиозных мероприятиях, обеспечивавших внутренний порядок в государстве. Историк обобщил результаты его правления, говоря, что соседи, сначала опасавшиеся нарушения мира со стороны города, основанного Ромулом, затем преисполнились к этому городу такого уважения, что стали рассматривать как преступление всякое оскорбление насилием Рима, посвятившего себя полностью служению богам.
Местные италийские предания продолжают некоторые греческие мифы, перенося их действия в долину Ариция, посвященную Диане, где богиней источника была нимфа Эгерия, супруга Нумы Помпилия. Мы можем здесь вспомнить миф об Ипполите, который для греков получил окончательную форму в трагедии Еврипида. В Италии, согласно преданию, в окрестностях города Ариция вновь ожил после мученической смерти невинный возлюбленный Артемиды-Дианы, возвращенный к жизни Эскулапом, сыном Аполлона. На бога-целителя поэтому обрушил молнию Юпитер, охраняющий в одинаковой мере свои права и на жизнь и на смерть; возрожденный же Ипполит скрылся под италийским именем Вирбий (Virbius) и занял свое место в местном культе в долине Ариция. На смерть Ипполита намекает следующее: Овидий упоминает о том, что к долине Ариция нельзя приближаться с конями. В этой же местности, а согласно другому преданию, в Риме, в роще у Каленских ворот (porta Сарепа), римские музы — камены окружают Эгерию и передают ей вдохновенные советы и внушения. Нума тайно встретился с Эгерией, и тогда-то богиня сообщила своему смертному мужу наставления камен. Мифы об Эгерии и каменах, а также мифы о других италийских божествах-прорицателях, как о Пике и Фавне, содержат предположение, что мероприятия Нумы Помпилия — результат откровения.
Нуме приписывают прежде всего постройку храма Януса. Янус — это бог всякого начала: он отправляет на войну войска, и храм Януса ожидает с раскрытыми воротами возвращающихся домой воинов; поэтому ворота могут быть закрыты лишь в мирное время, а если Рим воюет, то они днем и ночью остаются открытыми. На протяжении всей изменчивой истории Рима только три раза закрывались ворота храма Януса: во время мирного правления Нумы Помпилия, после завершения Пунической войны и в 31 году до н. э., когда император Август после победы при Акциуме положил конец гражданской войне.
Нума установил также дни, когда прекращались занятия общественными делами. Это были «запретные дни» — dies nefasti — в противоположность остальным дням — dies fasti. Он же основал самые важные жреческие коллегии, например институт весталок. Веста — богиня домашнего очага, хранительница постоянного поселения человека. Каждая семья жила вокруг очага, в котором горел неугасимый огонь; у жителей — граждан города, как у одной большой семьи, имелся также общий очаг. Для охраны этого общего очага, который находился в храме Весты, имевшем круглую форму, были приставлены шесть дев-весталок. Их выбирал из самых знатных семей Рима верховный жрец — pontifex maximus, — и избранные им девушки уже с детского возраста готовились к своему священному призванию. Их авторитет был чрезвычайно высок; даже их просьбы о помиловании осужденных на смерть преступников благосклонно принимались. Но если священный огонь угасал, то нерадивую жрицу карали смертью.
Нума основал также коллегию жрецов-салиев в составе двенадцати человек для служения богу войны — Марсу (Mars Gradivus). По преданию, на восьмом году правления этого царя с неба на царский дворец упал щит (ancile), и Эгерия предсказала, что Рим будет существовать до тех пор, пока этот
