но далеко не так хорошо, как тюлени.
Тюлень почесал ластом за ухом.
Фелтруп продолжал:
— Я могу заверить вас — ха-ха, смотрите, они распустили еще больше
парусов! — что даже в лучшие дни я не смог бы отсюда доплыть до берега. И, возможно, даже вам было бы трудно унести меня так далеко.
Тишина. « Чатранд» был теперь по меньшей мере в четверти мили от них.
— То есть — пожалуйста, простите мою прямоту, сэр, у нас, крыс, такие
дурные манеры, — я должен добраться до корабля или утонуть.
— Совершенно верно, — сказал тюлень.
Фелтруп сдался. Не было никакого недоразумения. Он застрял на груди
неразговорчивого тюленя, вероятно, сошедшего с ума от размышлений (как
Мугстур, как и он сам), которому в любой момент может надоесть эта игра — он
перевернется на живот и уплывет. Но, по крайней мере, было с кем поговорить.
— Вы давно проснулись, брат? — спросил он.
— С рождения, — сказал тюлень.
При этих словах Фелтруп совершенно забылся об возбуждения. Почти танцуя
на животе тюленя, он закричал:
— Вы родились бодрствующим! Как человек! О, славный, славный, чудесный
мир!
Тюлень бросил быстрый взгляд на Фелтрупа. Его темные глаза смягчились.
— В моем собственном мире есть детская сказка, — сказал он, оглядываясь на
корабль, — о человеке, который проснулся в тюрьме. Он открыл глаза от сна, который, казалось, длился всю его жизнь, и обнаружил себя в кромешной тьме
клетки. Клетка была такая темная, что он не мог видеть свою руку перед лицом, такая маленькая, что он не мог сидеть прямо. Он пролежал в этой тюрьме целую
вечность. Временами ему казалось, что он слышит звуки за пределами клетки, но
никто не отвечал на его призывы. Он был совершенно один.
Спустя долгое, долгое время мужчина нашел одним ногтем крошечную
220
-
221-
защелку. Как только он отодвинул задвижку, дверь распахнулась, и мужчина
радостно протиснулся внутрь. Дальше он обнаружил еще одну клетку, но эта была
немного больше, и в ней было немного света из серых окон размером с кубики
сахара. В полумраке он обнаружил, что был не один. Женщина ходила по клетке, ощупывая стены. Они обнялись, и она воскликнула: «Добро пожаловать, брат! Ты
можешь помочь мне найти дверь!»
Со временем они вдвоем нашли другую дверь, а за ней — бо́льшую и более
светлую клетку. В этой клетке в одном углу рос светло-зеленый мох, и четыре
человека были заняты тем, что обыскивали стены.
Ты понимаешь, Фелтруп? Истинное пробуждение — это не то же самое, что
встать со своей кровати, гнезда или норы. Это выход из одной клетки в другую, бо́льшую, более светлую и менее одинокую. Это задача, которая никогда не
кончается.
Сердце черной крысы бешено колотилось, но Фелтруп не мог говорить.
— Ни одно животное, ни один человек, ни один тысячелетний маг не могут
полностью проснуться, — сказал тюлень. — На самом деле, даже думать так —
значит заснуть, ненадолго. Бойся тех, кто говорит тебе обратное — и помогай им, если сможешь. А! Вот она!
Фелтруп проследил за его взглядом: в одном из кормовых окон уходящего
« Чатранда» появился крошечный огонек. Он мигнул, вспыхнул снова, снова
потемнел. Это повторилось три раза.
— Теперь за дело, парень, — сказал тюлень и нырнул.
И снова Фелтруп обнаружил, что плывет. «Помогите!» закричал он. Но тюлень
исчез глубоко внизу, вне поля зрения. «Помогите! Помогите!» Помощи не было
никакой. Фелтруп греб по кругу, чувствуя боль во всем теле, его нос едва касался
волн. Он не продержится и минуты.
Но ему и не понадобилось. Какой-то подъем воды заставил его посмотреть
вниз: тюлень несся к нему из глубины с поразительной скоростью. Прежде чем
Фелтруп успел даже вскрикнуть, тюлень вырвался на поверхность, поймал его
своими челюстями, прыгнул и поднялся высоко над водой. Они поднимались все
выше и выше. Ошеломленный Фелтруп наблюдал, как зубы тюленя сплющиваются
и сливаются в длинную, острую массу, его щеки покрываются перьями, а
маленькие ласты растягиваются в крылья.
Он превратился в птицу — большого черного пеликана. Фелтруп болтался в
его широкой глотке, как кролик в охотничьем мешке. Внизу —
головокружительное зрелище! — он мельком увидел море, скалы и материк, желтые лампы в окнах, вспышку молнии на востоке. Затем птица яростно каркнула
и нырнула к « Чатранду».
Навстречу
