скосились на нос.
— Я не забуду вас при случае, Ноноджи, — сказал он с величественным видом. И понизив голос до шепота: — В дальнейшем может представиться более благоприятный повод сказать народу правду. Мы должны действовать как политики, которые чувствуют все бремя ответственности. Ступайте, Ноноджи, и молчите, молчите!
— А ваша дочь, синьор Манкафеде? — спрашивала между тем синьора Камуцци. — Надеюсь, пожар заставит ее выйти из дому?
— Ну что вы! — ответил он раздраженно. — Ведь она уже девять лет никуда ни ногой… О господи, господи! — И он, снова весь съежившись, зажал уши пальцами.
Из темноты вырвался сноп искр, послышался сильный треск, в толпе раздались крики. Ребятишки сапожника Малагоди, выглядывавшие из окна, захлопали в ладоши. Да и на улице сквозь пугливые вздохи прорывались возгласы ликования.
— Ну, скажи, Помпония, — радовалась служанка Феличетта, — разве это не лучше, чем фейерверк в День конституции?
— Я тебе покажу фейерверк! — И булочник так сильно ущипнул ее, что она взвизгнула.
— Ее хозяин вот-вот сгорит дотла, а ей это забава. Ну, если допустят, чтобы я погорел, обязательно стребую с города свои арендные деньги. А все адвокат! Это он голосовал против парового насоса.
— Долой адвоката! — раздались голоса. — Из-за него у нас отняли ведро. Теперь хозяин ведра дон Таддео!
И только цирюльник Бонометти вступился за адвоката:
— Да здравствует адвокат! Не верьте клеветникам! Адвокат — великий человек!
Но едва он сказал это, как на него обрушился град толчков. Он отлетал все дальше и дальше, не переставая одиноко и упрямо кричать:
— Да здравствует адвокат!
— Долой адвоката! — кричали остальные в затылок друг другу, и крик этот, все дальше отдаваясь по Корсо, докатился до самого пожарища. Матушка Пипистрелли кричала в лад с кумушками Ноноджи и Аквистапаче:
— Долой адвоката!
Дон Таддео правильно предсказал: это их бог наказывает за то, что они пригласили актеров. — И матушка Пипистрелли замахнулась клюкой, угрожая толпе.
Кругом забормотали:
— Дон Таддео правильно предсказал.
Как вдруг кто-то взвизгнул:
— А вот и один из этой шайки!
Супруга соборного пономаря с яростным визгом набросилась на Нелло Дженнари, который тем временем успел добраться почти что до самой гостиницы. Она поддела клюкой сюртук молодого актера и теперь семенила за ним на буксире.
— Держите его! Чтоб тебя громом разразило! Держите!
Отовсюду протягивались услужливые руки.
— Не трогайте меня, — отбивался Нелло. — Я живу в гостинице!
— Вот мы тебя и бросим в огонь, чтобы согреть получше, писаный красавчик! — Какие-то женщины с причудливо искаженными лицами, на которых плясали отблески огня, подняли его на воздух. Но внезапно с громким визгом рассыпались кто куда. Подоспевший баритон Гадди не жалел тумаков. Быстро и уверенно вырвал он друга из рук разъяренных кумушек.
— Нам нужен еще один человек у насоса, — объяснил он лейтенанту Кантинелли, который вместе со своими подчиненными Фонтаной и Капачи оттеснял толпу от горящего здания.
Кумушки Пипистрелли, Ноноджи и Аквистапаче попытались было прорваться сквозь вооруженные силы противника, но неприятель не дрогнул. Тогда они издалека принялись ругать хозяина гостиницы, который, обхватив голову руками, бродил по двору горящего здания.
— Эй, Маландрини! Поделом вам! Зачем пустили к себе врагов господних? Теперь требуйте, чтобы актеры уплатили вам за дом! Небось они сами его и подожгли. Ну как, все ваши постояльцы спаслись?
— Весь скот вывели из хлевов, — отвечал он.
— Ну, а постояльцы?
— Англичанин в последнюю минуту выбежал сам и вытащил актрису.
— Зря он ее там не оставил. Но, конечно, стоило ему пошевелиться, как она проснулась. Небось рядышком почивали.
— Их уже видели, — доложила синьора Ноноджи. — Феличетта и Помпония встретили их. Верно, где-нибудь опять завалились спать.
Хозяин выставил вперед руки, словно расчищая себе дорогу в толпе.
— Где моя жена? — крикнул он. — Найдите мою жену!
— Как? Ваша жена пропала?
— Я обыскал весь дом и нигде ее не нашел. Проснулся, смотрю — дом горит, а жены нет.
Женщины жадно переглянулись. Синьора Аквистапаче сказала:
— Она, конечно, бросилась спасать детей, а о вас впопыхах и забыла. Я это вполне понимаю.
— Дети здесь, — простонал хозяин, — а жены…
— Ай-ай, горе нам, спасайтесь! — Женщины сломя голову бросились бежать: под громкий крик зрителей с треском рухнул деревянный балкон, и высокий столб пламени вырвался из-под крыши.
— Эй, не забывайте о сарае, — загремел аптекарь Аквистапаче, размахивая в воздухе кулаком. — Мазетти, Аллебарди! Направьте струю на сарай! Вы, актеры, — продолжал командовать аптекарь, — и вы, Кьяралунци, поливайте крышу, а то эти проклятые кукурузные кочерыжки на чердаке уже пылают… А прочие займитесь сараем! Если огонь перекинется на владение Полли, весь город сгорит дотла!.. Ну, ну, навались! Что вы там копаетесь? Сорвите замок!
Но он и сам рвал его понапрасну.
— Маландрини! Давай сюда ключ!
— Верните мне мою жену!
— Вы шутите! — Хозяин табачной лавки прорвался за кордон, силой проложив себе дорогу. — То есть как это не разрешается? А кому-то разрешается поджигать мой дом?
Он так кипятился, что лейтенант Кантинелли позволил ему пройти, а вместе с ним пролез и синьор Джоконди.
— Ведь это я его застраховал! Маландрини, скажи им, застраховал я тебя или нет? Еще и месяца не прошло! Так-то ты меня подводишь вместо благодарности.
— Пока дело меня не касалось, — кричал Полли, — и горел ты, а не я, я ни слова не говорил. Я спал, пока жена меня не разбудила. Ведь я уж как-то проспал землетрясение. Никто так не здоров спать, как я!..
— Хоть бы ты разок премию уплатил! Ничего себе убыток для компании! Да они меня теперь в три шеи прогонят!
И синьор Джоконди снова толкнул хозяина гостиницы в объятия разъяренного хозяина табачной лавки.
— Хорошо, что я вовремя подоспел! — кричал Полли. — Еще минута, и мои сигары сами собой бы задымились. Этого еще недоставало! Заливайте сарай! Надо взломать дверь! Давайте сюда топор!
Оба старика так расшумелись, что рабочие с цементного завода синьора Сальватори и молодые люди с электростанции, стоявшие длинной цепью до самой реки, забыли передавать воду, и ведра замерли в воздухе.
— Не волнуйтесь, господа, — сказал подоспевший адвокат Белотти. — Наш друг Аквистапаче сумеет позаботиться о том, чтобы сарай не загорелся. Посмотрите, как быстро он распорядился потушить остатки горящего балкона. Браво, Аквистапаче! — И он слегка зааплодировал. Джоконди и Полли, упершись в бока кулаками, смотрели на него, не говоря ни слова и только мрачнея с каждой минутой.
— Все идет как нельзя лучше, ручаюсь вам, — сказал адвокат и приложил руку к сердцу.
Тут они не выдержали.
— Он ручается! Адвокат ручается! Поглядите на него!
И они стали, злобно смеясь, подталкивать друг друга плечом.
— Чем же ты ручаешься, адвокат? Может,
