Тело же бедной девы и оружие, которое я не оставлю врагу в добычу, я сама отнесу в ее отчизну, скрыв их в облаке, чтобы на ее родине воздвигли ей могильный холм.
В последовавшей борьбе за Лаврент никто из защитников города не проявил такой храбрости, как Камилла. Она руководила отрядом вольсков. На войне, как и в мирное время, ее окружали ее верные подруги — Ларина, Тулла, Тарпия, которые были девственницами, подобно ей самой.
На быстроногом коне Камилла то здесь, то там поражала своим верным оружием самых лучших троянских и союзных им этрусских воинов. Напрасно пытался сын лигурийского Авна хитростью принудить ее к бегству.
— В том, чего ты до сих пор достигла, заслуга не твоя, а твоего коня, — сказал он, стараясь задеть этими словами тщеславие девушки. — Вступи со мной в пеший поединок, и ты увидишь, чья слава, подобная ветру, пострадает.
Услышав эти слова, Камилла в гневе сошла с коня и, обнажив меч, вступила в поединок. Но хитрый лигуриец вскочил в седло, надеясь, что на коне Камиллы сумеет бежать от нее.
Но пешая дева догнала его. Как сокол голубя, схватила коня за удила и покончила с хитрецом. Один Аррунт всюду следил за ней взглядом, поджидая подходящего момента, чтобы приостановить ее устрашающий бег.
Вот уже Хлорей преследует Камиллу. Хлорей, который был когда-то жрецом Кибелы во Фригии; с женской жадностью пожелала Камилла золотых жреческих атрибутов и жреческой одежды, украшенной золотом. Ничего не видела, ничего не слышала Камилла, радуясь редкой добыче. Спешит использовать благоприятное положение и Аррунт, он хватает оружие и произносит молитву:
— Аполлон, великий наш бог, защищающий священную гору Соракта, бог, в честь которого мы возжигаем костер из еловых ветвей и, как твои благочестивые почитатели, с верой проходим через огонь, оставляя следы наших ног на горячем пепле! Всемогущий отец, дай мне моим оружием стереть это бесчестье. Не добычи я желаю, и славу себе я добуду другими делами. Но пусть рука моя уничтожит это зло, и я вернусь без всякой славы в город моих предков.
Услышал эту молитву Аполлон и выполнил одну половину просьбы Аррунта, а вторую развеял по ветру. Он позволил Аррунту пронзить Камиллу копьем, но не дал ему возвращения домой.
Не заметила Камилла копья, которое отняло у нее жизнь. Губы ее вдруг потеряли розовый цвет, а времени у нее хватило только на то, чтобы сказать самой доверенной своей подруге Акке:
— До сих пор я не уступала, сестра моя, но теперь злая рана несет мне конец и все вокруг покрывает мрачная тень. Беги отсюда и передай мою просьбу Турну: пусть он займет мое место и защитит город от троянцев! Будь счастлива! — сказала и, выпустив поводья из рук, упала на землю.
Но и Аррунту не удалось спастись. С ближайших гор за борьбой следила по приказу своей повелительницы нимфа Опия. Она горестно вздохнула, увидев смерть Камиллы.
— Бедная дева, ты понесла беспощадную кару за то, что возбудила против себя троянцев, а не избрала для себя служение Диане и охоту вместе с нами в лесу. Но Диана не покинет тебя, и твоя смерть не останется неотмщенной.
С древних времен у подножия горы стояла могила царя Деркенна с высоким земляным холмом над ней. Оттуда и целилась нимфа, так что, когда Аррунт услышал звук летящей стрелы, железный наконечник уже впился ему в тело. Как только он испустил последний вздох, товарищи его в страхе разбежались, забыв обо всем и оставив убитого на песке неведомого поля.
Опия же, исполнив все, что ей поручила Диана, поднялась на своих крыльях на Олимп[73].
Как
В той местности, где позднее был основан Рим, Геркулес после убийства Гериона гнал его удивительно красивых коров. Гоня стадо перед собой, он переплыл Тибр, а затем остановился в месте, обильном травой, чтобы и коровы воспользовались пастбищем и сам бы он отдохнул после утомительного пути. Здесь он напился и поел, и наконец сон одолел его.
Жил в этой местности пастух, обладавший невероятной силой, звали его Каком. Ему понравились животные редкой красоты, и он решил украсть их, пока их хозяин спит. Но он знал, что если он погонит стадо в свою пещеру, то следы выдадут его. Поэтому, выбрав лишь самых лучших животных, он перетащил их в пещеру за хвосты.
Рассветало, когда Геркулес проснулся. Он заметил, что нескольких коров недостает, и стал искать пропавших, но напрасно. Дошел он и до пещеры, но увидел, что следы ведут из пещеры, и это так сбило его с толку, что, прекратив поиски, он захотел по крайней мере оставшихся животных перегнать в более безопасное место.
Когда он погнал коров далее, то коровы одна за другой стали мычать, призывая пропавших товарищей. Те отвечали им из пещеры, в которой они были скрыты, на что Геркулес и обратил внимание.
Он возвратился к пещере, и тут Как преградил ему путь, но Геркулес схватил свою палицу, и вор напрасно призывал на помощь пастухов — Геркулес покончил с ним.
В это время в тех местах правил бежавший из Греции Эвандр. Его делала правителем не столько царская власть, сколько его большая ученость: он знал буквы, чему не могли не дивиться неграмотные, неотесанные пастухи. Но еще более его почитали ради его матери Карменты, которая считалась богиней и к которой обращались с вопросами о будущем, прежде чем в Италию пришла Сивилла.
К большой толпе народа подошел Эвандр и увидел, что испуганные пастухи собрались вокруг чужеземца, который не отрицает, что убил Кака своей железной палицей. Эвандр услышал не только о поступке чужеземца, но и о причине этого поступка. Он сразу заметил, что чужеземец выше и величавее других людей. В ответ на вопрос, кто он и откуда, чужеземец назвал своего отца и свою родину.
— Приветствую тебя, сын Юпитера, Геркулес, — сказал на это Эвандр. — Моя мать, толкующая слова богов, предсказала, что ты увеличишь когда-нибудь число небожителей, а здесь, на этой земле, будет поставлен алтарь для почитания тебя, и этот алтарь самый могущественный народ земного круга назовет величайшим Алтарем и будет он освящен служением тебе.
Геркулес протянул ему правую руку и заявил, что вместе с возведением алтаря он принимает и прорицание и что он исполнит свой жребий.
Тотчас, выбрав из стада самую лучшую корову, принесли первую жертву Геркулесу при участии Потициев и Пинариев. Эти два рода в то время были самыми знатными в той местности.
Случилось так,
