вопрос, о котором тебе толковал Вано. А ты его произвел за это в донкихоты.
Гиго молчал.
— Англичане, — продолжал Корнелий, — явились в Индию с библией в одной руке и с трубкою для курения опиума в другой. Индия в поисках грез приняла опиум со страстью отчаяния. Библию же отвергла с презрением. Она проснулась от сна, навеянного опиумом, чтобы начать борьбу за освобождение своей страны.
Из свечек, пущенных индийцами, лишь одна, прибившись к берегу, тускло мерцала где-то вдали.
У ГОРЫ МТАЦМИНДА
Явные предатели (меньшевики) лозунг «все на борьбу против Деникина» заменили лозунгом «все против большевиков».
«Тифлисский рабочий», 1919 г., № 1
1
У подножия Мтацминды, в маленьком двухэтажном доме, жила Маро Пруидзе — приемная дочь Терезы Мхеидзе. Было за полночь, а красивая, смуглая двадцатитрехлетняя девушка все еще сидела за работой у стола, освещенного керосиновой лампой. Перед ней лежали белье, вязальные спицы, маленькие подушечки, утыканные иголками, и мотки разноцветных шелковых ниток. Маро мастерски вышивала дамское белье и платья, поэтому артель, в которой она работала вышивальщицей, заваливала ее заказами.
Отец Маро был бедным крестьянином. Он умер в Карисмерети, когда ей минуло шесть лет. Маро была самой младшей в семье. Ее старшими братьями были Бичиа, Исидор и Миха. Когда Тереза, родив Степана, заболела грудницей, мать Исидора — Агату наняли кормилицей, и она выкормила ребенка. Вскоре после этого старший сын Терезы Евгений стал крестным отцом дочери Агаты — Маро. Тереза взяла шестилетнюю Маро на воспитание, обучила рукоделию, определила в школу кройки и шитья. Корнелий и Маро росли в Карисмерети, словно брат и сестра. Маро жила в Тифлисе и работала вышивальщицей. Ее братья Бичиа и Миха — чиатурские шахтеры — были большевиками. Следуя примеру братьев, Маро тоже вступила в партию большевиков.
Поставив ноги на низкую скамеечку, Маро вышивала блузку. Серенькая кошка Золушка вспрыгнула на скамейку и, привстав на задние лапки, заглядывала в лицо хозяйке, щуря глаза, как бы опрашивая: «Можно к тебе на колени?» Но Маро не обращала на нее внимания. Кошка же продолжала заглядывать в глаза и, казалось, только ждала знака, чтобы прыгнуть на облюбованное ею место и, уютно свернувшись, мурлыкая, задремать. Наконец, осмелев, Золушка приподнялась и, грациозно подняв лапку, осторожно коснулась щеки девушки. Маро улыбнулась.
— Золушка, не до тебя мне, — сказала она, погладив кошку по спинке. — Надо кончить работу.
Потом взглянула на стенные часы — они показывали два.
Кто-то отворил дверь подъезда и стал подниматься по лестнице. Маро отложила работу и прислушалась — шаги показались ей знакомыми.
Комната Маро находилась на втором этаже. Дверь и окно комнаты выходили на балкон во двор и были сейчас открыты. Пришедший поднялся на балкон, подошел к окну и заглянул в комнату поверх занавески.
— Миха! — вскрикнула Маро, вскочила и, бросив работу, поспешила навстречу брату.
В полутемной комнате едва можно было различить лицо Миха. Поправив кепку, он пристально посмотрел на сестру.
— Я не один, — прошептал он. — Со мной товарищи. Потуши лампу — с балкона виден свет. Имей в виду, за нами гоняются особоотрядчики. Они уже три раза устраивали налеты на наши конспиративные квартиры… Пока ничего…
— Зови товарищей, — тихо прервала Маро брата.
Когда Миха вышел, она переставила на подоконник швейную машину, сложила работу на кровать и, расставив стулья вокруг стола, потушила лампу.
Ночь была темная. Маро стояла у дверей и, поправляя волосы, с тревогой поджидала брата и его товарищей. В ночной тишине слышно было, как мурлыкала кошка, ласково жавшаяся к ногам хозяйки. Наконец входная дверь отворилась. Миха и его товарищи осторожно поднялись по лестнице. Комната Маро была в самом начале балкона, поэтому пришедшие не привлекли внимания соседей. Миха прикрыл окно и дверь.
— Знакомиться нечего, ты знакома с ними, — обратился он к сестре. — Узнаешь? — спросил брат.
Маро в темноте пожала чью-то руку.
— Где ей узнать в такой темноте! — ответил кто-то.
— А, Вано, — прошептала девушка, пожимая руку Вано Махатадзе и Нико.
— А этого? — снова спросил Миха.
— Ну и темень, — послышался приглушенный голос третьего товарища Миха.
— Галактион! Узнала, — шепнула Маро. — Давно из России?
— Третий день.
— Какие новости? Как на Северном Кавказе?..
— Плохо. Деникин рвется и на Москву, и сюда, к нам. Положение очень серьезное.
— Что же делать? — встревожилась Маро.
— Для этого и возвращаются теперь из России наши товарищи. И там, и здесь все должно быть подчинено борьбе против Деникина, — ответил Вано.
— Этот лозунг меньшевики заменили другим: «Все против большевиков», — говорила, волнуясь, Маро.
— Тише! Чтобы соседи не услышали, — сказал Галактион.
— Кто живет рядом? — спросил Вано, обводя глазами темную комнату.
— Слесарь Нико Лаперашвили, — ответила Маро.
— А внизу?
— Токарь Фируз Галоян.
— Кажется, они видели, как мы поднимались по лестнице.
— Ничего, это свои люди.
— Подъезд запирается?
— Да.
— С балкона есть выход?
— Есть, во двор.
— А со двора?
— На улицу. За двором — овраг, а за оврагом — тропинка в гору.
— По этой тропинке мы и пришли к тебе. Наша жизнь, знаешь, начинается ночью. Прячемся, как звери, от меньшевистских ищеек… Но ничего, скоро все изменится… А теперь, — обратился Вано к хозяйке, — запри подъезд и сядь на балконе. Заметишь кого-нибудь — сейчас же сообщи, мы уйдем через подъезд. Если проникнут в подъезд, скроемся через двор. А вот как быть, если подойдут и со двора и с подъезда?
На помощь ему пришла Маро:
— Тогда я разбужу Нико Лаперашвили. Через окно в его комнате проберетесь в соседний двор, оттуда выйдете на Тонетскую, а дальше по тропинке — в гору.
— Хорошо, теперь запри подъезд и поглядывай, — сказал Вано шепотом.
— Иду.
В комнате остались мужчины. Усевшись вокруг стола, они продолжали беседу. Глаза их постепенно привыкли к темноте, и они уже различали друг друга. Небо прояснилось, и в комнате стало светлее — через окно был виден кусочек звездного неба. Маро заперла подъезд, вернулась в комнату и приготовила на полу постели брату и его товарищам. Затем вышла на балкон и села, облокотившись о перила…
Так комната Маро превратилась в новую конспиративную квартиру. Здесь Вано Махатадзе провел совещание представителей ячеек привокзального и арсенального районов города, обсуждавших вопрос о подготовке к восстанию.
Вано подробно указал, что нужно сделать, чтобы подготовить к восстанию партийные ячейки рабочих, сообщил, что Краевой комитет партии, которому пришлось в 1918 году перенести свое местопребывание во Владикавказ, вернулся в Тифлис и руководит подготовкой к восстанию.
2
Осенью 1919 года Советская Россия переживала самый тяжелый период гражданской войны и интервенции. Добровольческая армия, пополненная новым набором, получившая из-за границы оружие, боеприпасы и обмундирование, начала
