— И вы его видели? — едва ли не торжествующе констатировал голос на том конце. — Раз так говорите — видели?
— Поймите, у нас вообще не всё в порядке с памятью на эти несколько дней… — уже словно спохватившись, начал Лартаяу. — Но я как будто вспоминаю фрагменты бредовой постановки на эту тему. Бредовой, не более того…
— Однако не странно ли: вы, особорежимники, ссылаетесь на школу, какие-то разговоры там? При том, как мало у вас общего с обычными детьми?
— Иногда и нам приходится бывать в школе, — не смутился Итагаро. — И слышать там какие-то разговоры, даже немного участвовать в них…
— Тогда вам придётся вспомнить, и конкретно назвать нам: кто, что и когда говорил на эти темы — в какой именно школе? — вновь заговорил тот, первый голос. — Это вам может казаться малозначительной чушью, но мы ещё раз повторяем: затронуты вопросы как минимум государственной безопасности…
— А если действительно не сможем вспомнить? Не оговаривать же просто кого попало! И потом, что значит — «как минимум государственной безопасности»? — переспросил Итагаро. — Что же тогда как максимум? Безопасность чего?
— Ну уж не с вами, детьми, обсуждать такое… И имейте в виду: мы пока только предполагаем, что вы сказали правду, будто чего-то не помните. Даже, например — почему оказались именно здесь, в Арахаге? Так, будто собрались дальше через границу в Чхаино-Тмефанхию с этой записью…
В который раз у Джантар что-то как оборвалось внутри… Неужели те знали о них буквально всё?..
— Нет, а что бы вы делали на нашем месте? — не растерялась Фиар. — В шоке, когда работает скорее подсознание? И человек может сам не сознавать, что он — в шоке? А потом — уже толком не помнить, где был и что делал?
— Но почему — именно сюда? Так далеко от Каймира… — с притворным участием просил голос по радиосвязи.
— Мы же говорим: просто так получилось! — ответила Фиар, — И пока спохватились, где мы и куда едем — поздно было что-то менять! Сами подумайте: где выйти и куда пересаживаться — в тайге одни посёлки и гарнизоны? А Арахаге — всё-таки город…
— Но на поддельное извещение об особо опасной инфекции — сообразительности хватило? Видите, мы и это знаем… И даже — как вы угнали автобус, поставили в Керафо во дворе дома, где живёт один ваш знакомый, и стучали среди ночи к нему в окно, чтобы вам открыли дверь балкона — для чего вам пришлось влезть на крышу автобуса. Но вас там почему-то не услышали — и вы, решив, что никого нет дома, бежали дальше, бросив автобус прямо во дворе…
«Так вот — официальная версия… — понял Джантар. — Хоть моя семья в безопасности…»
— Хорошо голословно оговаривать тех, кто в шоке сами не всё помнят! — ответила Фиар. — Но мы же — не мифические, газетные образы подростка-преступника, мы — реальные люди, с которыми в трудный момент может случиться и такое…
— Да, с вами трудно говорить, — признал голос на том конце. — Но не приходило вам на ум — что всё и произошло из-за вашей записи? И именно вас так искали по всей Дисоеме? Вас, подростков-особорежимников, которые вообразили, что умнее других, и им можно то, что другим нельзя?
«И… всё-таки мы? — будто оглушило Джантара уже этим — так, что и всё пережитое, и всё окружающее на миг отступило в тень нереальности. — Или… Нет! Просто хотят поймать на раскаянии, чувстве вины…»
— Не верьте… — прошептал Ратона, тоже поняв. — Уже точно — игра на совести…
— Но что такого сделали именно мы? — переспросил Лартаяу. — Если вообще многие ходили туда делать записи?
— И почему обязательно — особорежимники? — добавка Фиар. — То всё были самые обычные подростки — а в принципе могли и взрослые! При чём же тут — больные, которым не по силам пойти в то подземелье?
— А что следовало думать? Ведь кто считает себя привилегированным сословием среди детей — если не такие, как вы? Которым можно не работать, не учиться, не стараться быть здоровыми, не развиваться физически — в надежде, что всё и всегда за вас сделают другие? Вот мы стали искать среди вас — и видите, не ошиблись!
— Искать кого? — переспросила Фиар. — И зачем? Что особенного записано, чтобы это могло оправдать такие действия?
— Они, что, действительно не понимают? — прозвучало на том конце как бы не прямо в микрофон, а в сторону. — Намекнуть, чтобы дошло, что сделали?
— Значит — действительно не смотрели, не всё помнят, или не всё поняли, — ответил другой голос. (Там… не подозревали, что их переговоры между собой слышны здесь?) — А то иначе — сами понимаете…
— Нет, но — сейчас, отсюда, из этого телецентра! — ещё кому-то третьему, судя по интонациям, почти изменило самообладание. — Когда они все тоже как раз здесь! Что, скажете — совпадение?
— Подождите, их в той аппаратное просто не было, — неуверенно возразил ещё кто-то. — И сама передача шла не оттуда. А откуда — ещё не установили…
— Да, их будто нарочно послали, чтобы отвлечь нас, — согласился ещё далёкий голос. — Чтобы мы ловили и ждали их — а тем временем кто-то другой… Хотя что уже говорить — столько людей увидели…
— А они как бы ни при чём? — ответил тот третий, готовый сорваться. — Но объективно они же — соучастники!
— Да сами действовали под каким-то гипнозом. В конце концов — только дети, пусть и экстрасенсы…
— Хотите сказать — экстрасенсов такой силы можно самих загипнотизировать, чтобы ничего не помнили? А главное — что с ними делать? Теперь, когда тайна уже раскрыта?
— Они там прямо сходят с ума… — прошептала Фиар в паузе этого спора, передаваемого по радиосвязи. — И это тоже идёт в эфир — будто забыли все правила безопасности…
— Но что за тайна? — вырвалось у Итагаро. — Что на самом деле пошло в эфир?
— Чего мы ждём, надо бежать отсюда! — спохватился Талир. — Пока они решают, что с нами делать!
— Тише, могут услышать! — ответила Фиар. — Хотя возможно, ты прав…
— Им, кажется, вовсе уже не до нас… — начал Итагаро. — Но какая тайна? Если во второй записи тоже была чушь…
…И тут уже новая догадка не то что молнией — взрывом Сверхновой озарила сознание Джантара…
— Так… они хотят сказать, что… всё это — на самом деле? — вырвалось у него. — Что — вовсе не фантастика, и не чей-то бред? А… и есть та самая тайна?
Совсем уж мёртвая, глухая тишина будто сгустила тьму вокруг после его слов. Затих и аппарат радиосвязи — будто на том конце тоже всё замерло в шоке. И лишь где-то вдалеке ещё слышались смутные, едва различимые звуки, не давая совсем отключиться от реальности…
— … Здесь не пройти из-за пены и стекла, — как-то буднично, словно ничего не случилось, донеслось вдруг из кольцевого коридора, прорвав эту тишину — и прозрачно-призрачный овал света фонарика скользнул по остаткам стекла, оборвавшись на изломе. — Придётся с другой стороны… А вы хоть не стреляйте, и не устраивайте никаких чудес, — опасливо добавил голос из коридора. — Мы только заберём раненых и уйдём…
И вновь повисла тишина, в которой слышались лишь удаляющиеся шаги посланных за ранеными. И в этой тишине, казалось — так же беззвучно рушились уже последние остатки веры во что-то, и последние остатки понимания, что вообще происходит…
— Мальчики, надо что-то делать… — наконец прошептала Фиар. — Это пока забирают раненых, те не будут штурмовать знание — но потом…
— Но… думаете — правда? — будто не слыша её, спросил Талир. — Всё, что мы приняли за абсурд — правда?
— И как же это… — вырвалось у Итагаро. — Дирижабль висел там полгода в рабочем состоянии — без технического обслуживания и дозаправки газом, и они собирались лететь на нём обратно? И никто за эти полгода не прибыл туда на помощь? Не может быть…
— А — план строения членистых?.. — тут же добавил Донот.
— Что вы молчите? — не выдержав, закричала Фиар в микрофон. — Вы же нас слышите! Объясните хоть сейчас: это и есть тайна, из-за которой вы готовы стрелять в невинных людей? И — в чём она тут конкретно?..
В ответ не раздалось ни слова. Лишь отдельные слабые помехи давали понять, что аппарат работает…
— Они отключились… — тревожно прошептала Фиар. — Но почему? Что задумали?
— Подождите, я кого-то слышу, — насторожился Талир. — Кто-то идёт сюда снизу. С очень напряжённой мыслью… Но содержание уловить не могу…
Джантар и сам почувствовал неладное. Будто стало возрастать напряжение — по мере того, как кто-то поднимался по лестнице за стеной. И пусть не было слышно самих шагов — Джантар ощутил реальную опасность… Откуда? Где, за какой дверью была эта лестница?..
— Мальчики, надо собраться, — прошептала Фиар. — И быть готовыми ко всему…
«А… те, кто шли за ранеными? — подумал Джантар. — Почему не слышно их?»
— Отбрось гранату, — прошептал в напряжении Талир (наверно, сам не заметив, что вслух). — Просто отбрось подальше…
