— Мы и так должны сообщить семьям, — послышался прежний голос, сказавший это куда-то в сторону. — Пусть заодно подтвердят…
— Но это — опять возвращать сотрудников телецентра, включать энергию… — ответил второй голос. — И самих родителей везти в студию — там на месте — для связи. Нет ли опять какой-то хитрости…
— Какой хитрости? — не выдержала Фиар. — Мы для вас — уже и не люди, если случилось такое? Представьте себя в своём детстве на нашем месте!
— Да ещё с поправкой на особые способности — которых, видите ли, кто-то боится! — добавил Итагаро. — Хотя мы с этим просто живём…
— Тогда ждите, — ответил второй голос. — Но помните все наши предупреждения. И связь не отключайте.
— Мы поняли, — ответила Фиар. — Будем ждать.
«Но что делать? — снова попытался заставить себя думать Джантар. — Или… пока верить им?»
— И как думаете: можно им верить? — спросила Фиар уже шёпотом. — Джантар, как чувствуешь?
— Я… что-то никак, — признался Джантар. — Или… только чувство общего шока, когда все могут пойти на всё. А так — полная нопредёленность.
— И не забудьте: Джантара вообще нет с нами, — совсем тихо напомнил Итагарo. — Не называйте его имени…
— Если они уже не слышали… — прошептал Джантар со странным безразличием, в приступе усталости и опустошённости. И хотя он понимал, что нельзя давать волю слабости — истощение наконец брало своё… — Но главное — вы держитесь. Кто может… Не теряйте бдительность…
— А с тобой — что? — обеспокоенно спросила Фиар.
— Не знаю. То ли усталость, то ли… опять какое-то воздействие… — но даже это вырвалось у него вяло и безразлично. — А… вы все как?
— Как будто в порядке, — ответила Фиар. — Но надо быть готовыми ко всему.
— А сам — пока постарайся расслабиться, — добавил Герм. — Если сможешь…
«Да, вот и свершилось… — ещё только пронеслась мысль. — Но что именно? И что теперь дальше?..»
31. Решение судьбы
— Джантар, мы, кажется, не смогли скрыть, что и ты здесь, — вывел его из полудремоты голос Фиар. — Кинтал на связи — и ждёт тебя…
— Как… Кинтал? Откуда? — вырвалось у Джантара. — Где… Как его нашли?
— Не знаю, — ответила Фиар. — Мы все уже поговорили со своими, даже Лартаяу — с «усыновителем», и вдруг нам сказали: давайте ещё своего девятого, на связи его брат. И действительно — он… Что делать, пойдём в аппаратную…
— Значит, всё знали… Во всяком случае, это — знали… — снова оглушённо (хотя чему уже было удивляться теперь?) произнёс Джантар, вставая с лестницы — где ждал, пока остальные по очереди ходили в какую-то аппаратную для переговоров с семьями. — А я было поверил: хоть моя семья в стороне от этого…
— Кто и что сейчас толком знает… — ответила Фиар. — Как ты и говорил: всеобщий шок…
«И — как хоть было? — только сейчас подумал Джантар. — Действительно отсюда есть секретные линии — до Тисаюма, Тарнала, Алаофы? Или… пошли в дело кассеты, которые мы оставили? Хотя что уже гадать… Если ясно: был какой-то большой план, и мы — лишь часть его. Пусть, возможно, и ключевая…»
Они вышли во всё ещё тёмный кольцевой коридор. Джантар не знал, куда идти — темно было всюду, в том числе за окном-витриной (осколки которого, что он не сразу понял, уже были убраны) — но Фиар уверенно вела его куда-то вперёд, в темноту, пока он вдруг не увидел за поворотом остальных, собравшихся у дверного проёма, откуда, давая серебристые отблески на их коже, падал неяркий свет. Когда они подошли, там оказалось совсем тёмное помещение, в глубине которого светился единственный экран. «Но почему так темно? Или… сколько времени? Сейчас, на этой широте, когда ночи самые короткие в году?» — успел ещё подумать Джантар — прежде чем, шагнув за порог, вдруг понял, что действительно видит на экране Кинтала, с удивлением смотрящего на него.
— Джантар, неужели ты? Но… где ты? А то трудно поверить, что мне сейчас сказали…
— В Арахаге, в телецентре, — не раздумывая, признался Джантар. — И… как там у вас? Я имею в виду — ты смотрел какой-то ночной канал?
— Ах, ты об этом… Да, я уже видел. И все тут не знали, что подумать. Смотрели чуть не целым общежитием… И тут же за мной приехали из полиции, сказали: ты — в Арахаге, я должен ехать на телестудию для связи с тобой! Но каким образом… Что вообще происходит… — Кинтал не находил слов. — Да ещё наговорили всякого: вы чуть ли не участвуете в каком-то заговоре…
— Мы сами не очень понимаем, что произошло, — ответил Джантар. — Там же, в Тисаюме творилось такое — сами были в шоке. И потом где-то бежали, куда-то ехали — не знаем, где и куда. И оказались в поезде — по дороге сюда, в Арахаге — да ещё с какой-то видеокассетой… А потом уже тут на вокзале вдруг — стрельба, погоня за нами по всему городу, наконец мы оказываемся в телецентре, тут от нас требуют эту кассету, чтобы просмотреть по какой-то специальной линии, — коротко, как мог, объяснил Джантар, — и в результате в эфир идёт… Подожди, а что вы видели? — спохватился Джантар.
— Такое, что не знаю, как сразу и сказать… В общем — будто бы на Западном континенте есть какое-то второе человечество, и та экспедиция пыталась установить с ним контакт. И всё по виду — строго документально, трудно не поверить. И чуть не все сразу и поверили, разбудили даже тех, кто спал, чтобы рассказать им… И когда я ехал сюда по городу, впечатление было — весь город не спит… И я так понял — эта же запись была у вас?
— Будто мы сами понимаем, что тут к чему, — Джантар осторожно подбирал слова, чтобы не проговориться. — Мы даже не присутствовали при просмотре кассеты, что при нас оказалась. И там как будто совсем другая запись — но тем временем откуда-то здесь же в эфир пошло это… А потом и нам стало казаться, будто мы недавно смотрели похожее… А теперь нам говорят: эта запись может чуть ли не разрушить человеческую культуру, всю нашу цивилизацию — а мы понять не можем, что в ней такого. И сами ещё не отошли от шока. Кровная месть, облава в Тисаюме, теперь — вот это… Но ты хоть веришь, что мы могли участвовать в преступном заговоре?
— Нет, конечно. Даже не понимаю, как можно предъявлять вам подобное… Но вы почти ничего не помните?
«А тут как ответить? — с испугом подумал Джантар. — Сумели вычислить моё присутствие здесь — могут знать и… остальное…»
— С уверенностью — нет, — наконец решился он. — Помним: была облава, мы бежали, где-то скрывались, куда-то ехали… И только ещё — чувство какого-то воздействия, гипноза. Будто нас действительно зачем-то использовали, что-то внушили. А теперь мы даже не понимаем, в чём наша вина…
— Подожди, говоришь… запись шла от вас, оттуда? — сообразил Кинтал. — Но тогда действительно — заговор какого масштаба… При чём тут можете быть вы?
— Нет уж, давайте без таких подробностей, — произнёс по-лоруански чей-то голос за кадром. — А то мы вас просто отключим. Не для того вам предоставили связь. Лучше объясните своему брату, что он натворил, если сам не понимает…
— А что он натворил? — переспросил Кинтал, отвернувшись от экрана в сторону. — Он, а не те, кто скрыли это от… нашего человечества? И не те, кто так раскрыли сейчас?
— А вы будто тоже не понимаете, что произошло, и что открылось всему человечеству? — возмутился тот, за кадром. — Вы, уже зрелая, сложившаяся личность?
— А что, собственно, открылось, и что я должен понимать? Если вы до сих пор даже не объяснили: правда или нет? (Кинтал… ещё сомневался?) И значит — как к этому относиться?
— Но вы — уже взрослый человек? Вам, кажется, 22 года?
— При чём тут это? — не понял Кинтал. — Мой брат сам — достаточно зрелая личность, чтобы прямо говорить с ним, а не играть в загадки…
— Но вы хоть понимаете: если какая-то информация скрывается от всего человечества — наверняка не зря? — раздражённо спросил за кадром другой голос.
— Джантар, видишь, сам не понимаю, что происходит… — Кинтал снова повернулся к объективу. — Они будто сошли с ума… Явились среди ночи, когда все ещё под впечатлением от этого фильма, привезли меня на студию, сказали: ты замешан в заговоре чуть не против всего человечества, я должен уговорить тебя сдаться без сопротивления… Да, и ещё: подтвердить, что у нас действительно прошёл этот фильм, и — что я будто бы тоже знаю про какое-то подземелье, из которого вы случайно, по всем забытой линии, записали эту сверхсекретную информацию. Но тут совсем не понимаю: как сверхсекретная информация хранится, если её можно так записать? — повторил Кинтал вопрос Донота из тех, прежних радиопереговоров. — И какое тогда в этом может быть преступление?
— Пусть хоть объяснят наконец: что за линия, что за архив… — продолжал Джантар. (А что ещё он мог тут сказать?) — А то по линии в подземелье, о которой знаем мы — многие делали нелегальные записи чего угодно без таких последствий…
