одной двери. Когда Дим убежал вперёд, Женя сказала:
– Умненький какой мальчик.
Зина гордо улыбнулась и ответила:
– Да уж. Мне бы в жизни до такого не додуматься. Выдумщик он у нас, – и оглянулась. – Правда, отец?
– Это да, – улыбчиво хмыкнул Тим.
Вокруг, то обгоняя их, то навстречу шли люди, знакомые и незнакомые, и все поздравляли друг друга с Рождеством, желали здоровья и счастья.
А совсем возле дома они повстречали ряженых и немного постояли, посмотрели и посмеялись, и уже окончательно пошли домой, сердечно распрощавшись на лестнице у дверей в коридор второго этажа.
А когда вошли в квартиру, вдруг увидели, что день-то уже кончается.
Пока Женя раздевала и переодевала Алису, Эркин поставил разогреваться обед. Ужин был вчера, конечно, необыкновенный, и завтрак тоже. Так что обед может быть и простеньким.
Раскрасневшаяся от мороза Алиса сначала болтала без умолку, а потом чуть не заснула прямо за столом, и Женя увела её спать. Эркин знал, что ему надо встать и убрать со стола, но не мог заставить себя подняться. Приятно горело лицо, истома во всём теле. Он сидел, положив руки на стол и глядя на синеющее окно, на фиалку на подоконнике. Синий сумрак в кухне… Это не усталость, совсем другое это…
Неслышно сзади подошла Женя, положила руки ему на плечи, и он, медленно поворачивая голову, поцеловал эти руки.
– Устал, милый?
– Нет… – так же медленно ответил Эркин. – Не знаю.
По-прежнему стоя за ним, Женя обняла его, скрестив руки на его груди. Эркин обеими руками прижал её ладони к себе…
– Ох, – вздрогнул Эркин. – Убрать же надо. Я сейчас…
– А гори оно синим огнём, – беззаботно отмахнулась Женя. – Успеем.
– Мг-м, – не стал спорить Эркин и легко встал, так ловко повернувшись, что Женя оказалась в его объятиях.
Женя тихо засмеялась, обнимая его за плечи. Эркин подхватил её на руки и понёс в спальню.
В спальне он поставил её на кровать – Женя по дороге совсем по-детски болтала ногами и, конечно, потеряла тапочки. И из шлёпанцев он шагнул к ней на кровать. Женя, всё ещё смеясь, стала расстёгивать на нём рубашку. Эркин подставлял себя её рукам и сам, мягко водя ладонями по её телу, расстёгивая, развязывая, сдвигая и распахивая, помогал ей, когда она не сразу справлялась, скажем, с пряжкой на его поясе. Кровать пружинила под ними, раскачивала их, а Женя всё смеялась, и голова у него кружилась от этого смеха, от чего же ещё, как не от этого? Ногой Эркин незаметно столкнул на пол сброшенную одежду.
Они не задёрнули штор, но и не зажгли света, и в синем сумраке белые хризантемы на окне казались голубыми, а тело Жени… нет, он не знает, как это называется ни по-русски, ни по-английски. Нагнувшись, Эркин поцеловал её в ложбинку между грудями. Руки Жени на его плечах. Она гладила его, целовала, вздрагивала и потягивалась в его объятиях, но он чувствовал сонную тяжесть в её теле. Женя хотела спать, но ещё не понимала этого. Страшным усилием удержав себя на грани, за которой его настигала горячая чёрно-красная волна, Эркин не стал будить её тело. Они топтались на кровати, и, незаметно для Жени, Эркин ногами собрал и столкнул на пол ковёр, выгреб из-под подушки край одеяла, сдвинул его и, мягко потянув Женю вниз, уложил её и укрыл.
– Ка-ак это у тебя? – удивилась Женя.
Эркин тихо засмеялся, вытягиваясь рядом.
– Хорошо?
– Ага-а, – совсем как Алиса согласилась Женя, обнимая его за шею.
Эркин счастливо вздохнул, натягивая на себя край одеяла. Женя заботливо укутала ему спину, тоже вздохнула и заснула, уткнувшись лицом в его плечо. Эркин медленно распустил мышцы, вдохнул окутывающий его запах Жени и погрузился в тёплую мягкую темноту…
…Проснувшись, Женя не сразу поняла, который час. Темно как ночью, а шторы… приподнявшись на локте, она посмотрела на Эркина: вроде спит. Ну и пусть спит. Который же всё-таки час? И Алиски чего-то не слышно. Невольно встревожившись, она мягко, чтобы не разбудить его, отстранилась от Эркина и вылезла из-под одеяла. Господи, опять разгром! Её платье, нарядные брюки Эркина, рубашка, бельё… – всё на полу. Ну да, опять они – Женя, отыскивая в шкафу на ощупь халатик, хихикнула – порезвились.
Сквозь сон Эркин слышал, как Женя встала, походила по спальне и вышла. Чего это она? Совсем мало времени прошло, вечера ещё нет, к Алисе, что ли?.. Не открывая глаз, он поёрзал под одеялом, пока не коснулся щекой вмятины от головы Жени на подушке.
Алиса безмятежно спала. Женя задёрнула в её комнате шторы и пошла на кухню. Надо всё-таки убраться, а то они всё так и бросили. А спальню потом, а то ещё Эркина разбудит.
Она только-только собрала и сложила в раковину посуду, когда в кухню вошёл Эркин.
– Я разбудила тебя? – огорчилась Женя.
– Нет, я сам проснулся.
– Ты иди, поспи ещё, – предложила Женя, быстро обмывая тарелки.
Эркин молча покачал головой. Спать совсем не хотелось. Словно за этот час с небольшим выспался как… как за целую ночь. Женя с улыбкой оглянулась на него.
– А не хочешь спать, тогда одевайся, – сказала она с той же «воспитывающей» интонацией, как и Алисе.
Эркин убрал руки за спину – трусов он не надел, зная, что Алиса спит, и до этого момента прикрывался ладонями – и склонил голову.
– Слушаюсь, мэм.
Женя фыркнула, и Эркин удовлетворённо покинул кухню. Женя слышала, как он прошлёпал в спальню и закрыл за собой дверь.
В спальне Эркин задёрнул шторы, включил свет и стал убирать. Поднял и повесил платье Жени, собрал и разложил бельё, повесил свои «парадные», каких называет Женя, брюки, рубашка… нет, ещё раз её вполне можно надеть, а вот трусы всё-таки в грязное, достал и натянул чистые, надел старые джинсы и красно-зелёную – ещё с перегона – ковбойку и стал убирать постель. Расправил, уложил, застелил ковром. Здорово ему тогда в борьбе повезло, в последней схватке на волоске всё висело, если б, как его, да, Джордж тянулся всё лето, то по-другому всё бы повернулось. Но… повезло.
Он полюбовался на спальню. Ещё бы на пол ковёр… и Женя как-то о лампе говорила, ночнике. Если его на трюмо поставить, чтоб коридоры освещал… здоровско будет. Что ж… это тоже после праздников. И стол на кухню он заказывал… но это потом.
– Эркин, – в спальню вбежала Женя, – знаешь, что я придумала?
– Что? – с готовностью обернулся к ней Эркин.
– Сейчас узнаешь, – Женя метнулась к шкафу, порылась,
