– Эй, Литбарски, какого дьявола, вы же уже согласились,– встрял в разговор Роха.
– Не соглашались мы, мы не знали куда идём,– сказал лучший из солдат Литбарски.
– Да как не соглашались, вы уже чуть ли не сейчас собирались выступать.– Наседал Скарафаджо. – Что за перемены!?
– Оставь их Роха, – произнёс кавалер громко,– хорошо, что они сейчас переменились, а не дай Бог дошло бы до дела какого, и там они бы сказали, что передумали. Извините, мол, мы не знали, что тут у вас злобные мужики будут железяками размахивать. Мы уходим.
Роха, и даже Ёган, засмеялись.
– Одно дело мужики с железяками, а другое дело чума,– сказал лучший солдат.– С чумой не повоюешь. Было бы дело, мы бы себя показали.
– Убирайтесь, мошенники,– сказал Скарафаджо.– Знаю я, таких как вы, вы обозные воины.
– Это, какие такие обозные воины?– Поинтересовался Ёган.
– Есть такие, как мы врага ломаем, так они первые во вражеский обоз бегут грабить, а как нас враг гнёт, так они бегут в наш обоз прятаться.
– Ты не сильно задирайся, – сказал лучший воин Рохе,– будь ты на двух ногах, я бы тебе объяснил, кто тут обозный воин.
– Так я на двух ногах, – сказал Волков и сделал шаг вперёд.– Мне объясни.
– Ну, что ж, объясню,– сказал воин.
– Да вы что,– заорал корпорал, вставая между ними,– рехнулись что ли. Взрослые мужи, а ведёте себя как сопляки. Угомонись, Франц и вы, господин кавалер, остыньте. Еретики мало нас убивают, давайте ещё сами будем резаться. Всё, идём в город. В город.
Ни Франц, ни рыцарь продолжать склоку не желали. Солдаты стали собираться и пошли, а Роха, задира, свистнул им в след. И крикнул:
– Чёртовы трусы!
Волков стоял мрачный, и глядел в след уходившим. Скарафаджо хотел ободрить его и произнёс:
– Ничего, я знаю ещё пару толковых ребят. Не так хороши, как эти, но для прогулки, что ты затеял, подойдут.
– Не подойдут, не полезет никто в чумную яму, из нормальных людей.
– Предложи больше денег.
– Даже если в два раза больше дам никто не пойдёт, я бы и сам не пошёл.
– А я пойду, – вдруг сказал Скарафаджо,– дашь три талера и пойду.
– Что совсем оголодал?
– Совсем, – признался Роха, – хозяин грозится вышвырнуть моих спиногрызов и мою чокнутую бабу из дома. Больше полутора талеров должен, бакалейщику должен, мяснику, пекарь отказался давать хлеб в долг. Долгов на три талера. Пойду с тобой хоть в чумную яму, если дашь денег.
А кавалер на него не смотрел, он смотрел на приближавшихся к ним двух забавных людей. Это были мальчишки, лет пятнадцати, вряд ли больше. На одном из них была старая, кривая кираса, на втором, видавшая виды латаная стёганка гамбезон, Волков уже лет пятнадцать таких не видел, да и велик он был мальцу настолько, что в него ещё одного такого же без труда можно было засунуть.
Шлемов у них не было, а вот подшлемники были у обоих, тот, что был в кирасе, имел вполне себе добрую алебарду, на крепком древке, второй был вооружён обычным мужицким топором. Волоков, Роха и Ёган с интересом наблюдали, как юноши подошли, низко поклонились и тот, что был с алебардой, произнёс обращаясь к кавалеру:
– Простите меня, добрый господин, а не выли тот честный рыцарь, что ищет добрых людей себе в помощь?
Роха засмеялся, с ним засмеялся и Ёган. Волков только ухмыльнулся и важно спросил:
– Люди мне нужны, да только нужны мне честные люди. Не сражались ли вы в Чёрной банде, не сражались ли вы за еретиков, или за схизматов, или за чёртовых эгемцев, что выкидывают праведных людей из окон чёртовой ратуши своей в своей чёртовой столице, воевали ли вы против императора нашего?
– Нет, нет, нет,– качали головами мальчишки,– мы ещё нигде не сражались.
– Ишь ты! – Язвил Ёган.– А так и не подумаешь! Я как вас увидал, так подумал, что вон какие-то славные воины к нам идут. Малость даже забоялся.
Юные воины поняли, что над ними смеются. Стояли невесёлые.
– Откуда прознали, что кавалер людей ищет?– Спросил Роха.
– Вчера пришли в банду Литбарски, записаться хотели. Да они погнали нас.– Заговорил тот, что в кирасе.– А мы услышали, что сегодня, тут, кавалер им будет смотр устраивать, вот думали…
– Что подумали,– холодно спросил Волков,– подумали, что кавалер любит детей хоронить? Так скажу вам, что кавалер детей хоронить не любит. Уходите, не хочу, чтобы ваши матери меня проклинали.
– Господин, у нас нет матерей,– в первый раз заговорил тот, что был в гамбезоне,– у нас все померли в чуму. И у меня все, и у него.
– И идти нам некуда,– поддержал его тот, что был в кирасе,– возьмите нас, господин, мы крепкие, я работаю учеником у скорняка, а Хельмут развозчик, у меня руки сильные, весь день с кожей, а Хельмут целый день тягает тачку. Он выносливый как осёл.
– Мы пойдём к вам в банду за талер в месяц на двоих.– Предложил тот, что был в гамбезоне.
– Слушай, Фолькоф, а может и вправду взять их, – предложил Скарафаджо.– Талер им, три мне и вот у тебя три человека за четыре монеты. Да ещё твои холопы и ты, вот уже семь человек, какая – никакая, а банда.
– Да?– Кавалер посмотрел на него без всякой симпатии.– А случись что, кто драться будет? Ты на своей деревяшке? Или этот балабол, – он кивнул в сторону Ёгана,– или монах?
Роха только вздохнул в ответ.
– Нет. Мне нужны люди, да только не такие как Литбарски. На таких у меня не хватит денег. Есть кто попроще у тебя на примете?– Продолжал Волков.
– Есть один такой, дурак и жадина.
– Не трус?
– Нет, не думаю, уж больно жадный, чтобы быть трусом. Да вот людишки у него, сброд и шваль. Я бы на них сильно не рассчитывал.
– Вот такие мне и нужны. А вы идите, господа солдаты,– сказал кавалер мальчишкам,– толку от вас всё равно пока не будет.
– Завтра приведу.– Обещал Роха, и тут его словно осенило. Он загорелся,– Слушай, Фолькоф, а заберу-ка я у Рудермаера мушкет.
Юные воины стояли чуть не плача, всё ещё надеясь на перемену в своей судьбе.
– Забирай, он нам может пригодиться.
– И научу стрелять вот этих вот,– сказал Роха, кивая на юношей.– Т, верно говоришь, что толку от них нет, это так, но только пока они в тебя из мушкета не попадут.
Волков хотел было его оборвать, но мысль Рохи оказалась интересной.
– Убьют их, – ещё сомневался он.
– Ну тебя же не убили,– говорил Роха,– ты тоже в их возрасте в солдаты пошёл.
– Я младше был. – Сказал кавалер.– И деться мне было некуда, мне деньги были нужны.
– За то теперь ты кавалер и богач,– настаивал Скарафаджо,– слышали ребята, а начинал наш кавалер, так же как и вы.
– Господин, возьмите нас,– заговорил тот, что в кирасе,– нам тоже деться некуда, я кожу мну на хозяина, неба не вижу. А Хельмут спит под своей телегой, даже в холод.
– Научишь их стрелять? – Спросил Волков.– А порох есть у аптекаря?
– Полведра зелья, сам видал, и пуль штук сто.– Радостно сообщил Скорофаджо.– Научу, тут наука не хитрая.
Волков махнул рукой, дал согласие. Полез на коня. Уселся. Поглядел как обрадовались мальчишки, да и Роха тоже был рад, усмехнулся невесело и сказал:
– Ты про жадного дурака-то не забудь, пусть он свою банду сюда завтра на рассвете приведёт.
– Не волнуйся, господин рыцарь, всё сделаю,– обещал Скарафаджо.
В трактире Волков уселся за стол, стал писать письмо епископу. Заказал у трактирщика перо и бумагу, хотел ещё пива попросить, да подумал, что теперь ему пиво пить не пристало, пиво – пойло мужиков, да бюргеров. Заказал вина. Когда ему его принесли, понял, что лучше бы заказал пива. Не то, что бы он был большой знаток вин, но многое лета, что он провёл на юге, давали ему право говорить трактирщику:
– Повесить бы тебя надо, мошенник, за такое вино.
– Другого нет, господин, только это, да ещё дьярский токий есть.– Сконфуженно улыбался тот.
– Неси токий, а эти помои отнеси.
В письме он первым делом поблагодарил епископа за рыцарское достоинство, а потом рассказал, что добрые люди, узнав о задании, отказались с ним идти. И спрашивал епископа, если он, Волков, увеличит награду из своих средств, компенсирует ли ему затраты епископ.
