во дворце царя Ликомеда среди его дочерей. Одиссей придумал уловку: его войны издали боевой клич, Ахиллес в женском платье схватил оружие, а девушки разбежались, только его возлюбленная Деидамия бросилась ему на шею.
Справа – сцена о том, как Одиссей вернулся домой. Он представился нищим странником, но его тут же узнал пес Аргус – он ждал хозяина двадцать лет. К ногам героя склонилась старая няня Эвриклея – ее тоже не смогли обмануть ни лохмотья, ни морщины. Такая скульптурная «Одиссея» была популярным сюжетом в начале XIX века. Похожие барельефы сохранились в доме Льва Разумовского на Тверской – сейчас его занимает музей современной истории России. При взгляде на особняк Хрущевых и не подумаешь, что он деревянный. В то время дома строили в основном из дерева, – так проще, дешевле и, считалось, полезнее для здоровья. При этом дерево маскировали под камень – штукатурили, имитировали кладку.
Хрущевы соединили главный дом с каменным флигелем в переулке, а между ними сделали парадный вход. Раньше на этом месте стояли ворота, но их перенесли вглубь переулка – теперь кареты въезжали во двор между флигелем и конюшнями. Кто из архитекторов перестраивал усадьбу для Хрущевых, неизвестно. Сначала дом приписывали Доменико Жилярди, затем Афанасию Григорьеву, который обучался у его отца, но многие искусствоведы считают, что это их совместный проект. Строительство закончили через три года, и в 1817 году Александр и Агафья вместе с детьми въехали в новый дом, а с ними и теща со старшим братом.
Особняк Хрущевых превратился в «гостиницу праздности, шума и новостей», как метко говорил о московских домах Константин Батюшков. Он любопытно рассуждал о хлебосольных хозяевах: «Здесь хвалятся гостеприимством, но – между нами – что значит это слово? Часто – любопытство. В других городах вас узнают с хорошей стороны и приглашают навсегда; в Москве сперва пригласят, а после узнают». Давайте представим, что мы те самые случайные знакомые Хрущевых, которых позвали на обед, и посмотрим парадные залы дома на Пречистенке.
Пока мы поднимаемся по парадной лестнице, рассматриваем пейзажи на стенах: заброшенные дворцы зарастают деревьями, лодка подплывает к руинам, а по подвесному мосту идет одинокий путник. Такие романтические картины были модными в дворянских домах, но редко где сохранились до наших дней. Мы попадаем в низкий и тесный аванзал – это намеренный прием, чтобы на контрасте парадные комнаты казались еще величественнее. Проходим в Танцевальный зал с хорами – так называют помещение для оркестра. Видите под потолком полуциркульный проем с балюстрадой? А теперь посмотрите на плафон – его роспись создает иллюзию трех куполов с кессонами, то есть углублениями.
Танцевальный зал занимает угол дома, его окна выходят и на переулок, и на улицу. Комнату сменяет Большая гостиная с мраморными каминами по углам. Их украшает тонкая резьба и старинные зеркала в рамах из красного дерева. Окна гостиной снаружи прижимают колонны – те, что стоят на Пречистенке. С потолка нас разглядывают расписные грифоны – крылатые львы с головой орла. Еще больше экзотических птиц мы встречаем в следующей комнате, в Малой угловой гостиной. Здесь распускает крылья попугай, хохлится фазан, шипит лебедь.
Анфиладу завершает парадная спальня с полукруглой нишей – альковом. Ее купол усыпают цветы. Мы будто в садовой беседке, где из-за ограды выглядывают розы, пионы, нарциссы. Такая роспись здесь неслучайна – окна парадной спальни открываются в сад. Мы идем дальше, в три низкие комнаты мимо лестницы в мезонин, и попадаем через боковую дверь в парадный кабинет хозяина дома. С двух сторон от окна стоят мраморные колонны. Такой же декоративный портал мы видим и напротив – у дверей в Большую гостиную. Парадный кабинет еще называют Помпейским залом – его украшают росписи в духе фресок древних Помпей с амурами, грифонами, античными вазами.
Удивительно, что интерьеры дома остались без изменений со времен Хрущевых, ведь здесь не раз менялись владельцы. Александр Хрущев умер в 1842 году, а через четыре месяца ушла из жизни и его жена Агафья. Особняк на Пречистенке купили купцы Рудаковы, разбогатевшие на торговле чаем. Они не стали переделывать дом, прожили в нем двадцать лет и продали со всей обстановкой отставному штабс-капитану Дмитрию Селезневу. Тот спустя двадцать лет хотел застеклить каменные террасы и построить зимний сад, но не успел, умер. Если бы он это сделал, то влажный климат зимнего сада разрушил бы гипсовую лепнину на фасадах и мы бы сейчас не рассматривали Одиссея.
Дочь Селезнева Екатерина в начале XX века передала дом московскому дворянству для детского приюта имени своих родителей. Так у особняка на Пречистенке появилось двойное название – «усадьба Хрущевых – Селезневых». В 1961 году там был открыт музей Александра Пушкина. Неизвестно, бывал ли в гостях у Хрущевых великий поэт, но он был «современником» дома, а поэтому музей поддерживает здесь атмосферу первой половины XIX века. А мы выходим из парадного кабинета в аванзал, где замыкается круговая анфилада, и спускаемся по лестнице. Как говорил Константин Батюшков, «для жителей московских необходимо нужны новые гулянья, новые праздники, новые зрелища и новые лица», поэтому нас ждет новый особняк.
История пятая
Дворец Льва Разумовского на Тверской
О романе графа Льва Разумовского и княгини Марии Голицыной говорила вся Москва. Их брак стал настоящим скандалом в обществе – ходили сплетни, будто граф выиграл княгиню в карты у ее мужа. Он хотел вызвать Александра Голицына на дуэль, но устроил развод хитростью – пригласил азартного князя за ломберный стол. Игра длилась всю ночь, Голицын проигрывал одну партию за другой, и наутро Ра-зумовский предложил ему поставить жену в обмен на проигрыш. Тот согласился и снова проиграл. Эту историю вспоминала двоюродная внучка княгини Мария Назимова, а вот многие современники о ней тактично умалчивали, в том числе и Петр Вяземский в своих мемуарах. А может, игры и не было на самом деле?
Петр Вяземский знал графа с детства – Лев Разумовский дружил с его отцом, князем Андреем Вяземским, построившим дворец в усадьбе Остафьево, куда мы недавно заглядывали. «Истинный барин в полном и настоящем значении этого слова: добродушный и утонченно вежливый, любил он давать блестящие праздники, чтобы угощать и веселить других» – так отзывался о графе Петр Вяземский. Пятый сын Кирилла Разумовского, последнего гетмана Войска Запорожского, генерала-фельдмаршала, президента Российской академии наук, Лев получил блестящее образование. Он сделал успешную военную карьеру – командовал полками при Александре Суворове, дослужился до генерал-майора.
