Обеды устраивали по средам и субботам, они стоили в два раза дешевле, чем обходились клубу, а утром накрывали завтраки – бесплатные по уставу. Когда гость проигрывал в карты, долг тоже спрашивали с члена клуба. При этом платили и за партию в бильярд, а вот за игру в шахматы не брали денег. Бесплатными были и газеты, и журналы в библиотеке – клуб выписывал их на четырех языках.
«Сядешь в мягкое кресло. Ни звука. Только тикают старинные часы. Зеленые абажуры над красным столом с уложенными в удивительном порядке журналами и газетами, к которым редко прикасаются», – так описывал библиотеку Владимир Гиляровский. Ее обстановка не сохранилась, а вот роскошная отделка осталась – причем со времен Разумовских. Сейчас дом со львами на воротах занимает музей современной истории России, и в нем проводят экскурсии по бывшим залам Английского клуба. Давайте пройдем в библиотеку и полюбуемся ее мраморными колоннами и расписными потолками в уже известной нам технике гризайль. Барельефы на стенах нам кажутся знакомыми – и неспроста: это скульптурная «Одиссея», как на фасаде дома Хрущевых – Селезневых, модный тогда сюжет.
В библиотеке Английского клуба насчитывали около пяти тысяч книг, сейчас мы видим только один шкаф – зато с подлинными изданиями. Здесь же замечаем и ломберный стол для игры в карты – во времена клуба он стоял, конечно, не в библиотеке. Во дворце на Тверской были две карточные комнаты: детская, где делали небольшие ставки, и адовая, где проигрывали по-крупному. «Я вижу только, что в этой комнате, которую вы называете детской, большая часть господ вовсе не дети: один другого старее!» – удивлялся герой книги Михаила Загоскина. Английский клуб был единственным местом в Москве, где открыто разрешали играть в азартные игры. Какая ирония, что он занимал дом графини Разумовской, чей первый муж так проигрывался в карты, что поставил на кон и жену!
Английский клуб закрывался в час ночи, но игрокам позволяли остаться – за это они платили штраф – каждые полчаса он удваивался. На этом клуб хорошо зарабатывал, к тому же он продавал карты, а разрешали играть только ими, и каждую партию – с новой колоды. В библиотеке мы видим столик и буфет с посудой из «фруктовой» комнаты клуба, где подавали легкие закуски перед обедом. «У нас уж нет теперь десяти или пятнадцати барских домов, которые наперерыв угощали всю Москву, зато у нас есть клубы, в которых мы сами себя угощаем» – так говорил герой книги Михаила Загоскина. Так изменилась жизнь города в середине XIX века. Английский клуб перестал существовать после революции, но его тайны и обычаи до сих пор хранят стены дома со львами на воротах.
История шестая
Дом Сергея Гагарина на Поварской
Князь Сергей Гагарин принимал актрис стоя и не приглашал садиться, чтобы не ходили слухи, будто директор императорских театров крутит романы на работе. Хорош собой, он женился на красавице графине Изабелле Валевской, «ревнивой, как тигрица», по словам мемуаристки Александры Смирновой-Россет. Князь не волочился за актрисами, а думал, как бы навести порядки в театральном деле. Он с юности увлекался музыкой и театром, а поэтому бросил карьеру в придворном Конюшенном ведомстве после шести лет службы. И в тридцать два года начал свой путь заново – в Комитете императорских театров, но на посту директора продержался всего четыре года.
«Тому, кто не знал его близко, внушал всегда какую-то робость» – так отзывался о Сергее Гагарине его секретарь Николай Мундт. Князь был добрым, благородным и приветливым человеком, но с довольно строгим, даже суровым видом. Он организовал театральное училище, открыл новое здание Александринского театра и подал в отставку в 1833 году, когда ему в очередной раз отказали в прибавке на содержание театров. Сергей Гагарин устал бороться с тяжелым положением и старыми долгами дирекции. Трудности на работе совпали с личными неудачами – за долги князю пришлось продать свой московский дом на Поварской, куда он вложил немало сил и денег и где толком не успел пожить.
Сергей Гагарин учился и служил в Петербурге, но родился в Москве. Его дед, тоже Сергей Гагарин, сенатор и действительный статский советник, был одним из основателей Московского Английского клуба во времена Екатерины Второй. Он начал семейную традицию – называть сыновей Сергеями. Так что у нашего героя не только дед, но и отец, и сын были Сергеями. Вот уж непросто пришлось историкам: попробуй разберись со всеми князьями Сергеями Сергеевичами Гагариными! Еще до женитьбы и театральной карьеры в 1818 году князь купил два участка на Поварской улице в Москве, чтобы построить свою городскую усадьбу, скромную, но со вкусом. «Роскоши не надо, не из чего и не для чего», – говорил он.
Великолепный дворец его отца у Петровских ворот казался князю слишком помпезным. Только представьте размах – перед входом в дом Сергея Гагарина-старшего выстроились двенадцать колонн! Это творение Матвея Казакова хорошо знакомо жителям столицы – сейчас его занимает Московская городская Дума. Гагарин-старший умер, когда его сыну Сергею было всего три года, дворец десять лет сдавали в аренду Английскому клубу, пока не случился пожар 1812 года. Дом сильно пострадал, старший брат Сергея Николай взялся его восстанавливать, но потом наследники решили продать семейное гнездо и свить новые – каждый свое. Сергей жил в Петербурге, поэтому строительством его дома на Поварской занимался Николай – он раньше обосновался в Москве.
Николай Гагарин сорвал хороший куш – женился на графине Марии Бобринской, внучке Екатерины Второй и Григория Орлова. Его жизнь трагически оборвалась в пятьдесят шесть лет в 1842 году – его застрелил подчиненный в обиде за увольнение. По иронии судьбы его младший брат прожил столько же лет. «Ты мне, любезный друг, пишешь о постройке, я, ты знаешь, совсем полагаюсь на тебя», – говорил Сергей Николаю. Именно поэтому его дом на Поварской приписывали Осипу Бове – этот архитектор строил усадьбу Николая Гагарина на Новинском бульваре и восстанавливал отцовский дворец у Перовских ворот. Но Сергей Гагарин пригласил другого мастера ампира – Доменико Жилярди.
Перед архитектором стояла непростая задача: из старых построек XVIII века возвести особняк в духе нового времени. Жилярди обычно работал быстро, но этот дом строил дольше, чем рассчитывал, – шесть лет – и закончил только в 1827 году. Архитектору пришлось не только переделывать фасад, но и полностью менять планировку – закладывать окна и пробивать новые, увеличивать потолки. «Весь верх взломать», – приказывал Сергей Гагарин, и результат превзошел ожидания – получился аккуратный, гармоничный особняк, сдержанный и изящный. Мы с вами
