более важно, вы также узнали об их мягких чертах характера, о товариществе и заботе. Эти молодые парни умели смеяться и любить. Они жили в поиске радости и смысла жизни, как и все мы.
Раздумывая о том, как молоды были павшие первокурсники, он почувствовал себя стариком с ломкими костями, который оглядывается на свою жутко долгую жизнь. Глаза наполнились слезами от непрошеных воспоминаний.
Его друзья. Натаз и его непреклонная преданность. Рориан, в котором не было ни капли зависти. Джория.
Он скучал по ним всем. Они заслуживали жить и смеяться гораздо дольше, чем позволил им этот жестокий мир.
Синдер начал терять самообладание. Тело сотряслось от судорожного вздоха. Пара слезинок оставила дорожки на лице. Снова судорога. Все было так, как он и боялся, и он закрыл глаза, силясь справиться со своими эмоциями. Прошло несколько секунд, в течение которых присутствующие сохраняли молчание.
Взяв чувства под контроль, он продолжил:
– Иногда я задаюсь вопросом: возможно, мы высказываемся от лица наших павших с честью товарищей, чтобы почувствовать себя лучше? Это кажется эгоистичным, и, быть может, вместо этого нам следовало бы уделить больше внимания тому, как мы распоряжаемся нашими жизнями. Что мы делаем друг для друга сейчас? Дарим ли мы друг другу дружбу? Принятие? Признание? Прощение? Мы должны это делать. Это величайший способ, которым мы можем почтить память наших братьев.
Когда он закончил, толпа взорвалась аплодисментами, и его взгляд коротко остановился на Эстине и Рийне. В каком-то смысле его слова были в основном обращены к ним, но еще больше они были обращены внутрь, к самому себе. Он не дотягивал до того уровня, который устанавливал для всех остальных.
Синдер присоединился к первокурсникам, стоявшим в центре собравшихся. Генерал Арван поднялся на помост, готовясь объявить следующего выступающего.
– Ты хорошо справился, – прошептал Боунс.
Ишмай похлопал его по спине:
– Молодец.
Шриови кивнул.
– Натаз оценил бы то, что ты сказал.
– Он бы оценил, если бы ты сказал «на хрен», – добавил Боунс.
Остальные коротко усмехнулись и умолкли, когда на возвышение поднялся мастер Налин. Его речь заняла всего несколько минут. После него высказались еще некоторые, затем церемония поминовения окончилась.
Синдер был готов присоединиться к остальным в Кратх-хаусе, когда Аня окликнула его.
– На минутку, первокурсник, – сказала она.
Друзья вопросительно взглянули на него, и Синдер пожал плечами. Он тоже не знал, чего хотела Аня. А еще Синдер заметил подозрительный взгляд Эстина и едва сдержал вздох.
Похоже, он не слушал, когда я говорил о принятии и товариществе.
– Я скоро, – сказал Синдер друзьям, не обращая внимания на Эстина, провожавшего его угрюмым взглядом.
– Ты произнес сегодня трогательную речь, – сказала Аня. – Это было красноречиво, и нам всем нужно было это услышать и внять.
– Спасибо, – ответил Синдер, радуясь реакции принцессы на его слова и теряясь в догадках о том, зачем она его позвала.
– Надеюсь, ты не забыл о предложении, которое я сделала тебе ранее, – сказала Аня. – Но прежде чем мы перейдем к этому, хочу задать вопрос. Как тебе удалось победить пятерых паукинов? В ущелье было пять мертвых тварей, убитых клинком.
Никто не спрашивал, что случилось в ущелье, и Синдер не стал объяснять, что пропустил через себя лоретасру. Он не знал, не воспримут ли эльфы эту информацию как угрозу. Случаи, в которых представители человеческой расы делали то, что сделал он, бывали, но это всегда происходило случайно и в минуты крайней нужды. Неконтролируемо и неумышленно. Это было не то, что сделал Синдер. И он подозревал, что сможет повторить свое достижение. Но подобное могли воспринять еще хуже.
Он понял, что слишком долго не отвечает, когда заметил, что Аня понимающе улыбается ему.
– Значит, ты сделал это намеренно, – сказала она. – Зачерпнул лоретасру.
Синдер едва кивнул, задаваясь вопросом, что сделает принцесса с этой информацией. Усилием воли он заставил сердце перестать быстро стучать, а пот – выступать у него на лбу.
Ее улыбка стала мягче.
– Тебе не нужно бояться того, как я поступлю с этим знанием, – сказала принцесса. – Я никому не скажу.
Синдер еще не считал, что худшее позади.
– Ты не кажешься удивленной.
– Я и не удивлена. Ты ведь уже говорил мне об этом, помнишь? А после твоей битвы с паукинами я в подробностях припомнила твою дуэль с Рийном и Эстином. Это вызвало у меня подозрения. Ты хоть понимаешь, как быстро двигался, сражаясь с ними?
Синдер покачал головой, испытывая недоумение. Разве он двигался быстрее обычного?
– Ты был быстрее, чем вообще любой представитель человеческой расы, – объяснила Аня. – Иными словами, я считаю, что победу в поединке с моим братом и Рийном тебе принесла не только интуиция. Но еще и лоретасра. Нравится тебе или нет, но думаю, ты можешь черпать ее хотя бы с мизинчик. Как эльф или любой другой сплетенный.
Ее слова ударили его как обухом по голове, и Синдер пришел в замешательство. Это не то, что он ожидал услышать. Он мог пропускать через себя лоретасру интуитивно? Это абсурд. Ни один представитель человеческой расы не мог делать то, о чем говорила принцесса. И он не такой дурак, чтобы признать обладание подобной способностью.
– Вижу, ты еще не до конца убежден, – сказала Аня. – Мир тоже придется убедить. Мою мать придется убедить, поэтому сегодня я хочу услышать твой ответ на мое предыдущее предложение.
Возможно, дело было в эмоциях, оставшихся от поминальной церемонии, но Синдера вновь охватило напряжение. Мир? Ее мать, императрицу? Что, во имя Девеша, задумала принцесса?
Аня рассмеялась.
– Синдер, тебе надо расслабиться. Я же не рэйф и не какой-нибудь проклятый эфиром зверь, явившийся по твою душу. Я всего лишь женщина.
Ее смех почти не помогал ему успокоиться.
– Ты эльфийка и принцесса. Ты никогда не будешь всего лишь женщиной.
Ее лицо озарила издевательская улыбка.
– Но разве для тебя я не просто Аня?
Синдер выдавил улыбку и слегка расслабился.
– Твое предложение?
– Я уже озвучила его раньше, в чайной и до Великого Столпотворения, но ты так и не дал ответ. Я хочу, чтобы ты отправился со мной на Вторичное Испытание, полевую подготовку второго года обучения. Да или нет?
Синдер удивленно смотрел на принцессу, сомневаясь в ее серьезности. К тому же с ее лица все еще не сошла издевательская улыбка. Он смутно осознавал, что Эстин будет в ярости, если он согласится. Придет в ярость из-за одного только этого предложения. И многие другие эльфы тоже. Принцесса сит и человек, путешествующие вместе? Это скандал. Стоило ли ее предложение того, чтобы наживать столько новых врагов? А что насчет ее собственного положения?
Он задумчиво посмотрел на нее.
Аня заметила это и как-то угадала направление его мыслей.
– Мудро с твоей стороны бояться реакции моего народа, но на мой счет тебе волноваться не стоит. Титул защитит меня от худших вещей, которые могут сказать другие. Гораздо важнее,
