произносит она. – А как же я теперь буду оставаться одна?
– Да ты не бойся, не будет она тебя есть, – смеётся Роман, – ты для неё невкусная, слишком
худая.
Ему и в голову не приходит, что Нина при таком разговоре обидится на «худую», а больше всего
на «невкусную». Резко сменив тему, приходится долго убеждать её в том, что как раз худые-то ему
и нравятся больше всего. Ну не все, конечно, а именно она. Она одна. К тому же, она не такая уж и
худая, а просто стройная. Запутав жену и запутавшись сам, Роман кое-как добивается её улыбки
сквозь слезы. Заглаживая эту нелепую размолвку, он предлагает Нине сходить в лес и пособирать
что попадётся – ягод или грибов, хотя дома у него работы невпроворот.
Лес находится за огородами той улицы, на которой расположено государство Демидовны. Он
начинается сразу стеной: хватит и нескольких шагов, чтобы затеряться в нём. Глухая тишина,
крепкий дух брусничника, хвои, стланика, кажется, уплотняют его ещё больше. Сегодняшний день,
как и обыденный, среднестатистический байкальский день, смурый, место солнца на туманном
небе не угадать, и в лесу под толщей хвои и листвы впору ходить с фонариком. Трава тёмная и
массивная. А паутина между некоторыми ветками столь туга, что, попав в неё лицом, не сразу
глаза продерёшь. Находясь в таких плотных объятиях тайги, не подчиниться её воле нельзя.
Странной кажется самоуверенность какого-то человека, который, испытывая бриткость топорика
или ножа-тесака, срубил у тропинки молодую ёлочку. Как он не боится ничего?
Роман и сам не замечает, как здесь, на Байкале, у него складывается нечто вроде философии
обязательного сживания с окружающим. Ничего не придумывая специально, а лишь осмысливая
свои шаги, вызванные необходимостью, он понимает, что и его пробежки по берегу босиком
(поближе к земле и природе), и неспешные прогулки по берегу в поисках затейливых деревяшек, и
само проклёвывание различных фигурок из вычурных находок – и есть суть этого сживания.
Примерно так же сживается он с выберинцами. Ведь даже дела в пожарке ему уже не совсем
безразличны. Эту свою странную причастность он впервые с удивлением открыл в себе,
возвращаясь с собрания, на котором появился Будко. Остановившись тогда на висячем мосту и
глядя оттуда на свой дом, окруженный кедрами и берёзами, он понял, что всё это постепенно
становится своим. Уже скоро берёзы пожелтеют и будут видны издалека, а кедры покажутся от
этого ещё темней. Будь в этом году урожай то, по уговору с соседями, им достались бы шишки трёх
кедров. Странно, что ещё совсем недавно в его жизни был город, автобусы, пыльный воздух,
бензиновый перегар, а теперь – кедры, берёзы, деревянный дом и вот эта стремительная вода под
мостом.
Смысл этой всеобщей сживаемости очевиден. Поток окружающего, если ты сольёшься с ним,
228
обязательно поддержит тебя, избавит от болезней, сделает жизнь удачней. В этом смысле Роман
намного опережает Смугляну, которая остаётся как-то наособицу – здешних людей она не
понимает, и те в ответ словно не видят её. Некоторые их поступки бывают настолько непонятны
Смугляне, что Роману приходится растолковывать их. Возможно, из-за этого дисбаланса со всем
она и болеет постоянно. Неизменно закутанная, нахохленная, она, кажется, всё время ходит по
границе с простудой. Пробежки или хотя бы небольшая утренняя зарядка с обтиранием ей не по
силам. Однажды в стопке её учебников Роман находит книжку об уходе за грудными детьми,
которую Нина читает тайно. Желание ребёнка у неё всё больше и больше. Только к желаемому ей
хочется пройти напрямик. А ведь в данном случае это невозможно.
– Культурный человек простужаться и болеть не должен, – внушает ей Роман. – Если ты
знаешь, что какие-то обстоятельства опасны для здоровья, то должна их избегать. Всё твоё
здоровье у тебя в сознании, в голове.
Соглашаясь с ним, Смугляна со слезами на глазах твердит, что болезнь её запущена настолько,
что пробежки и всякие там ополаскивания даже вредны. Помочь ей могут лишь хорошие лекарства
и врачи. Сейчас главное – избежать осложнений и не доводить дело до операции. Если случится
операция, то о ребёнке придётся забыть. Врачи так и говорят.
Вначале чёрные, как угольки, ягодки черники Роман и Нина складывают, конечно, на язык.
Однако уже часа через два они не только наедаются ягоды, почернев губами и пальцами, но и
набирают трехлитровую банку: черники в этом году полно. А вот грибы приходится поискать.
Каждую новую находку Смугляна встречает радостными восклицаниями, так что Роман волей-
неволей замечает, что тут-то она куда удачливей его. И это здорово! Не надо, чтобы «баланс»
сживания с миром находился на его стороне, пусть Нина тоже подтянется в этом. Лес сегодня
благоволит к ней, принимает её! Это ли не добрый знак того, что окружающее начинает ей
помогать? Сам не осознавая того, Роман даже пытается как-то попридержать собственную грибную
удачу, чтобы побольше оставить для жены. Идёт следом за ней, не спешит. Найдя гриб,
внимательно осматривает его, тут же срезает всё гнилое и червивое. Никто не учил его собирать
грибы, чистя их сразу на месте. Но это же разумно: зачем из леса нести лишнее, нужно брать лишь
необходимое. Да это и удобней – зачем тащить домой ненужный груз, ненужную работу?
Неторопливо переходя с места на место, он то и дело слышит от Нины: «Ух, какой славный
грибочек! Вот грибочек так грибочек…». Что ж, удача ей нужна ещё и для того, чтобы почувствовать
свою знаочимость.
Время клонится к вечеру. Сумка Нины уже совсем отяжелела. Роман забирает её – да уж,
поднабрала, с его урожаем не сравнить! Молодец! Пусть погордится…
В какую сторону идти, определяют не сразу. В лесу сыро и зябко. По небу, клубясь, тащатся
низкие тучи. И это самый верный ориентир – облака идут с Байкала. Родившись там, они ещё
водянисто-слоистые, как чайный гриб в трёхлитровой банке, толстые, многоярусные, тёмные и
ядреные. Это потом, удалившись от озера, они станут светлее и выше.
В посёлок Мерцаловы входят в сумерках, и идут уже вдоль тёплых прямоугольников окон.
Усталость такая, что если бы не волчий голод, то сразу бы упали и отключились. А готовить нужно
именно грибы – нечищенными их не оставишь. В тепле да в куче они за ночь будут съедены
червями. Лишь ополоснув свои, уже готовые грибы, Роман принимается за собранное женой. Сил
Смугляны хватает лишь на то, чтобы сидеть рядом и наблюдать. Ещё в лесу у Романа
закрадывалось подозрение, что она
