председатель Комитета. Комитет дал нам квартиру, ссуду… конечно, ему интересно, как мы устроились.
– Женя, – Эркин с надеждой вскинул на неё глаза, – и это всё, Женя? Только для этого?
Женя пожала плечами, погладила его по голове, поправила воротник ковбойки.
– Эркин, всё будет хорошо. Он, профессор, он ведь…
– Нет, – сразу понял её Эркин. – Он не заодно с майором. Я… я не знаю, как сказать, я чувствую это.
– Ну, вот видишь. О майоре ты мне потом расскажешь, хорошо? – Эркин кивнул. – Ну вот. А профессор, – Женя улыбнулась, – он хороший, Эркин. Я знаю, ты поверь мне. Веришь?
– Конечно, верю, – улыбнулся Эркин. – Женя, а что он сказал тебе?
– Ну что? Он пришёл в машбюро, поздоровался, представился, – Женя держала Эркина за руки и чувствовала, как перестают вздрагивать и успокаиваются его пальцы. – Спросил, как мы устроились, попросил разрешения прийти к нам сегодня… Вот и всё. Это нормально, Эркин.
– Да? – Эркин прерывисто вздохнул и виновато улыбнулся. – Прости, Женя, что я так…
– Ничего, Эркин, – Женя поцеловала его в щёку.
Эркин нагнулся и потёрся лицом о её руки.
– Мама, Эрик! – в спальню ворвалась Алиса. – А теперь чего?
– Не чего, а что, – поправила её Женя.
Она не шевельнулась, но Эркин уже отпустил её пальцы и встал.
– Женя, – голос его звучал весело, так естественно весело, что не верить было нельзя, – а я газету сегодня купил. Почитаем пока?
– Конечно, – Женя вскочила на ноги, поправила застилавший кровать ковёр и оглядела спальню: всё ли в порядке. – Конечно, пойдём читать.
Они успели просмотреть газету, вернее, Женя её быстро просмотрела и нашла заметку, показавшуюся ей интересной, когда в дверь позвонили. Эркин быстро посмотрел на Женю, резким вздохом перевёл дыхание и пошёл в прихожую. Алиса побежала следом.
От стоявшего за дверью Бурлакова – Эркин сразу узнал его, несмотря на зимнее пальто и шапку – ощутимо несло холодом.
– Здравствуйте, – весело сказала подошедшая Женя. – Заходите, рады вас видеть.
Бурлаков вошёл, снял шапку, поздоровался. Видя, что Эркин напряжённо молчит, Женя всё взяла на себя. И неизбежная суета приветствия, раздевания и знакомства стараниями Жени и Бурлакова прошла легко и даже весело. К радости Алисы, Бурлаков принёс торт и, к удивлению Эркина, три тщательно завёрнутых в фольгу гвоздики. Женя поахала, поблагодарила и поставила цветы в вазочку, которую им подарили на новоселье. Потом Женя гордо провела Бурлакова по квартире, показав, что они успели сделать за месяц, извинилась, что чай придётся пить на кухне, ведь большую комнату они ещё не сделали. Бурлаков рассматривал, расспрашивал и всем восхищался.
Эркин больше помалкивал, внимательно слушая и отделываясь односложными ответами, но, когда речь зашла о «беженском новоселье» – это очень заинтересовало Бурлакова, – он тоже разговорился. Тут как раз закипел чайник, и все пошли на кухню пить чай. Женя мгновенно – как умела, по мнению Эркина, только она – накрыла на стол. Хорошие бутерброды, чай, сахар, нарезанный кружками лимон, варенье, подаренный торт… За чаем продолжался тот же очень приятный разговор. Женя видела, что Эркин оттаял – «ёжик убрал колючки» – и, тихо радуясь этому, только следила за Алисой. Но и Алиса старалась изо всех сил.
– Очень рад, что у вас так хорошо всё сложилось.
– Да, – Эркин улыбнулся, – спасибо, всё хорошо. Я даже не думал, что так будет. Так хорошо. Мы, когда уехать решили, то об одном думали… ну, жильё, ну, работа, это всё найдём, устроимся, лишь бы от своры, – последнее слово он сказал по-английски, – уйти.
– Своры? – переспросил Бурлаков.
– Да, – кивнул Эркин. – Это они потом, в Хэллоуин, всё и устроили.
– Понятно, – кивнул Бурлаков.
Неужели вот сейчас, так просто, так естественно разговор перейдёт на то, самое важное.
Вспомнив Хэллоуин, Эркин невольно помрачнел, но на мгновение, скользнула по лицу тень и нет её. И вдруг неожиданно, внимательно глядя на Бурлакова, спросил:
– Вы… вы ведь пришли не просто так, вам что-то нужно, так?
– Эркин! – не выдержала Женя.
Эркин мгновенно опустил глаза, чуть заметно шевельнул плечом, будто хотел втянуть голову, спрятать её, но повторил:
– Ведь так?
Бурлаков вздохнул.
– Вы правы. Я хотел спросить вас… о вашем брате.
– Он погиб, – Эркин говорил, не поднимая глаз. – Зачем он вам?
– Он сказал, чтоб я шла, а он меня догонит, – вдруг подала голос Алиса. – И не догнал.
Женя положила ей ещё кусок торта, с кремовой розой, и Алиса занялась им.
Эркин с явным усилием поднял глаза, и Бурлаков увидел в них боль. Живую. Как от удара.
– Зачем он вам? – повторил Эркин.
– Я… я, разумеется, отвечу вам, но сначала… я хочу попросить вас посмотреть фотографии.
– У вас его фотка есть?! – обрадовался Эркин.
Он уже прикидывал, что может предложить за неё, ну, хоть за копию, но Бурлаков покачал головой.
– Нет, его фотографии нет, это другие люди, но посмотрите… может, найдутся… похожие.
Эркин пожал плечами.
– Давайте, – и успокаивающе улыбнулся Жене и Алисе. – Интересно.
Бурлаков перевёл дыхание. Он отлично понимал, что согласился Эркин только из вежливости, но большего ему и не нужно. Из внутреннего кармана пиджака он достал и разложил прямо на столе, среди чашек и тарелок фотографии. Многие из них были старыми, пожелтевшими, со следами клея, с написанными прямо поверх изображения номерами и латинскими буквами.
Эркин рассматривал их, брал по одной, откладывал, снова брал. Бурлаков молча маленькими глотками пил чай и следил, как Женя, а за ней и Алиса присоединились к Эркину. Потом Женя и Эркин заспорили об одной из фотографий.
– Он…
– Нет, не похож…
– Посмотри, взгляд такой же…
– Нет, но это же…
– Ну и что, но похоже.
В споре победила Женя, доказав, что неважно, женская или мужская фотография, раз похожи, значит, похожи.
– Вот, – наконец улыбнулся Эркин, пододвигая к Бурлакову две стопки карточек. – Вот эти похожи на Андрея.
– Спасибо, – Бурлаков сглотнул, справляясь с голосом и повторил: – Спасибо.
– Пожалуйста, – пожал плечами Эркин и уже не равнодушно-вежливо, а с явным интересом спросил: – А зачем вам это?
Бурлаков кивнул, соглашаясь ответить, но Женя встала.
– Игорь Александрович, у вас чай совсем остыл, давайте, я вам свежего налью.
Бурлаков благодарно улыбнулся.
– Спасибо.
Эркин молча покачал головой, отказываясь. Он видел волнение Бурлакова и, не понимая его причины, нервничал. Да и дневные события… Что этот майор, охранюга чёртова, наплёл про него? Ведь когда не знаешь, чего на тебя навесили, и не отбрыкаешься.
Бурлаков глотнул чаю, глубоко вздохнул и заговорил очень спокойно, даже будто равнодушно.
– Сначала я назову вам тех, кто изображён на этих фотографиях, – он взял маленькую, отобранную Эркином и Женей пачку. –
