6 января 1883 [16]
* Беда тому, кто любит гнев, *
"Беда тому, кто любит гнев, Кто род людской влачит на плаху: Он не увидит гурий-дев И не приблизится к аллаху. Беда тому, кто, словно зверь, За человеком-братом рыщет: Пророк пред ним захлопнет дверь, А балагур его освищет…"
Так пел поэт перед дворцом Калеки грозного, Тимура. "Хромой", с пылающим лицом. Сказал: "Словите балагура!" Певца к Тимуру привели. "Раскайся в балагурстве глупом, Прощения проси-моли, Не то, злой раб, ты будешь трупом!"
"Могу покаяться, но в чем? Пророку предан я с любовью. Я не был лютым палачом И не запятнан братской кровью. От сердца песенки пою, Влагая в них и смех и душу…" "А если голову твою Велю срубить, ты струсишь?" — "Струшу,
Еще б не струсить, хан! И ты Вздрогнешь, как человек пропащий, Увидя камень, с высоты На голову твою летящий. Еще б не струсить! Ты и сам Струхнешь, заметив льва в пустыне… Отдай мой труп голодным псам, Да помни то, что пел я ныне!"
Захохотал хромой Тимур: "Возьми мой перстень изумрудный, Но только помни, балагур, Что я не лев в степи безлюдной. Еще прими совет благой: Не пой мне песен не по нраву, Или тебя с кривой ногой Я догоню и дам расправу!"
От самаркандского дворца Певец бежал, главу понуря. В душе свободного певца Горел огонь, шумела буря: Но он преодолел свой гнев И, помня ханскую угрозу, Стал воспевать… невинных дев И обольстительную розу.[17]
ПЕРЕВОДЫ[18]
Украинская поэзия
ЮЖНОРУССКАЯ ПЕСНЯ
Ох ты, радость-счастье, ты куда же скрылось? Или в быстрой речке счастье утопилось? Иль в костре чумацком, посредине поля, Угольком сгорела доля, моя доля? Выплыви же, счастье, выплыви из речки, Я тебя согрею на моем сердечке. Если ж ты сгорело, так и мне, невесте, Заодно с тобою, догореть бы вместе… Приезжали сваты, и меня из дому Отдала родная парню молодому. Молод-то он молод, да другую любит И своей гульбою жизнь мою загубит. Матушка сказала: "Ты послушай, дочка, Не кажись мне ровно целых три годочка". Год протосковавши, я не утерпела, Сделалась кукушкой да и полетела, У родимой хаты села на калину И закуковала про мою кручину. Стало жаль калине, что я так грустила, И она на землю листья опустила; А родная матка встала у порога, Отгадала дочку и сказала строго: "Если ты мне дочка, так пожалуй в хату, Покажу я гостью дорогому свату. Он мне поправляет ночью изголовье… Я живу без мужа, — дело мое вдовье. Если ты кукушка, так лети обратно, Жалобные песни слушать неприятно". Я легко спорхнула, с матушкой не споря, Полетела к мужу, умереть от горя. Вижу, муж-изменник вышел на охоту, Распевая песни, ходит по болоту; В дерево он метит, в самую верхушку, И на ней подстрелит серую кукушку.
1867
ЧУМА
(Из Т. Шевченко)
Пришла с лопатою Чума, Могилы рыла и сама Бросала в землю мертвецов —
Детей, и женщин, и отцов, И "Со святыми упокой!" Не пела жалобно, с тоской. С лопатой шла Чума селом, Людей мела, как помелом.
Весна. В селе цветут сады. Росой умылися поля. Не чувствуя людской беды, Пирует весело земля.
Покрылись зеленью луга, Но люди небеса винят, И от жестокого врага, Как стадо струсивших ягнят, Укрылись в хатах: там и мрут. Волы голодные ревут; Пасутся сами табуны На всем раздолий степном; Под обаянием весны Уснули люди вечным сном.
Неделя Светлая пришла, Но не гремят колокола, Не вьется синий дым из труб, Огни в избушках не горят. Везде лежит близ трупа труп, Везде могил чернеет ряд.
Покрывшись шкурой, засмолись, Могильщики селом идут И, труп увидя, не молясь, Крючком зацепят — и кладут Погибших братьев, как рабов, В сырую землю без гробов.
Минули месяцы. Село Крапивой жгучей поросло — И онемело. И в пыли Близ хат могильщики легли И тихо спят, уснув навек; He-выйдет добрый человек, Чтоб их с молитвой схоронить; Они должны открыто гнить…
Как оазис, в чистом поле Нива зеленеет; Но никто туда не ходит, Только ветер веет. Листья желтые разносит, Сея их по полю, Людям песню напевая Про лихую долю.
Долго поле зеленело, Разнося заразу; Наконец решились люди Истребить все сразу.
Подожгли — село сгорело, Нет ему и следу… Так-то люди одержали Над Чумой победу!
3 марта 1878
