тапенко (1856–1929). Другой популярный юморист того времени – приятель
Чехова Щеглов (псевдоним И. Л. Леонтьева, 1850–1910). Название его пьесы
Дачный муж (забавная картинка русского пригорода) стало модным словечком
и, можно сказать, вошло в язык. Новый комический тип создала и г-жа
Микулич (псевдоним Лидии И. Веселитской, р. 1857). Ее Мимочка –
41
остроумное изображение средней петербургской барышни из бюрократической
среды – воплощение безмятежной пустоты.
Значительнее всех этих писателей был Александр Иванович Эртель (1855–
1908). Он был народником, но потом расстался с обычным для русского
интеллигента агностицизмом и занялся более спиритуалистиче ской
философией. Поэтому около 1910 г., когда лозунгом дня стало возрождение
религии, возродился и интерес к Эртелю; опубликованы были его письма и
собрание сочинений, имевшие значительный успех.
Первые его рассказы появились в 1880 г., но лучший и самый известный
его роман – Гарденины, их дворня, приверженцы и враги (1898, 2 тома). Роман
при переиздании (1908 г.) удостоился чести выйти с предисловием Толстого.
Толстой особо похвалил эртелевское искусство диалога. Он писал:
«Неподражаемое, не встречаемое нигде достоинство этого романа, это
удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык.
Такого языка не найдешь ни у новых, ни у старых писателей».
Не говоря уже об этом, Гарденины – один из лучших русских романов,
написанных после эпохи великих романистов. Это широкая панорама жизни в
большом имении на юге Центральной России. Герой – сын управляющего
имением (как и сам Эртель). Характеры крестьян бесконечно разнообразны и
блистательно индивидуализированы. То же можно сказать и об изображении
деревенского среднего класса и деревенской полиции, разумеется,
представленной в сатирическом освещении. Но сами Гарденины, один из
которых – кающийся дворянин, изображены значительно хуже. Роман
проникнут тонким поэтическим чувством природы. Один из наиболее
запоминающихся эпизодов – рысистые гонки в Хреновой – могут постоять за
себя даже в сравнении со сценой скачек из Анны Карениной.
Другой писатель, чьи произведения не потеряли своего обаяния, – Николай
Георгиевич Михайловский, писавший под псевдонимом Н. Гарин (1852–1906).
По профессии он был инженер-путеец и к литературе обратился довольно
поздно. Главное его произведение – трилогия: Детство Темы (1892),
Гимназисты (1893) и Студенты (1895). Эти вещи, написанные просто и
искренно, не потеряли своего обаяния и теперь, а в свое время были
необычайно популярны. Персонажи, проходящие через все три книги, написаны
с большой теплотой, и читатель начинает относиться к ним, словно это
мальчики, которых он знал всю жизнь. Помимо своих литературных качеств,
эта трилогия – важный исторический документ, ибо это «естественная история»
типичного интеллигентского воспитания, питомника нравственно
неприспособленных и психически нестойких людей.
Перечисление второстепенных писателей можно заключить именем Петра
Филипповича Якубовича (1860–1911), единственного среди них активного
революционера. Он после 1 марта 1881 г. вступил в партию «Народная воля», в
1884 г. был арестован, три года просидел в Петропавловской крепости и восемь
(1887–1895) – на каторге в Сибири. Такой «послужной список» не позволял ему
появиться в литературе под собственным именем, которое осталось почти
неизвестным, хотя оба его псевдонима – П. Я. и Л. Мельшин – стали широко
известными. Первым псевдонимом он подписывал свои стихи, очень
«гражданственные» и очень слабые. Под вторым он в 1896 г. напечатал
замечательную книгу рассказов о жизни каторжников – В мире отверженных;
то была первая книга на эту тему после Записок из Мертвого дома. Хотя она,
разумеется, не достигает уровня Мертвого дома, книга Мельшина имеет
большое значение. Она выражает характерную для русского революционера-
идеалиста позицию. Мельшин описывает самых отвратительных преступников
42
с бескомпромиссной объективностью, такими, какие они есть, – с их
преступлениями, с их циничным бессердечием, но и с проблесками
человечности, и красной нитью в книге проходит твердая вера в человеческую
природу и несокрушимое уважение к человеку, даже в глубочайшей его
деградации.
4. ЭМИГРАНТЫ
Революционеры, не попавшие ни в Сибирь, ни в Шлиссельбургскую
крепость, нашли убежище за границей. Большого места в истории литературы
они не занимают. Политическая печать между 1881 и 1900 гг. была не слишком
активна, да и потом не произвела на свет ничего, что могло бы сравниться с
герценовским Колоколом. Но это сравнительно спокойное время породило
целую серию интересных мемуаров. Вчерашние активные борцы, оказавшись
на покое, сели за столы и стали писать воспоминания о своем участии в
великой борьбе. Эти воспоминания были в значительной мере рассчитаны на
иностранную аудиторию (до 1905 г. их невозможно было ввезти в Россию) и
многие были даже написаны на иностранных языках. Представление, которое
сложилось у западных людей о революционном движении (когда не было
совершенно фантастическим), основывалось на произведениях Сергея
М. Кравчинского, писавшего под псевдонимом С. Степняк (1851–1895). Он был
террористом, в 1878 г. принимал участие в убийстве генерала Мезенцева,
возглавлявшего политическую полицию. В 1882 г. он опубликовал по-
итальянски книгу Подпольная Россия, которую сам же перевел на русский язык.
Потом он поселился в Англии и написал по-английски Карьеру нигилиста
(1889; в русском переводе Андрей Кожухов). Его сочинения пришлись по вкусу
западному читателю – живые, увлекательные. Как документальные
свидетельства, однако, они не имели большой ценности. В этом отношении
гораздо более ценны воспоминания Владимира Дебагория-Мокриевича
(р. 1848). Они не лишены литературных достоинств: рассказ идет легко,
непринужденно и полон юмора – почти неизбежного достоинства южных
россиян.
Самым выдающимся эмигрантом того времени был князь Петр Кропоткин
(1842–1921). Он происходил из древнего рода и образование получил в
Пажеском корпусе. Служил в казацком полку в Сибири и сделал себе имя как
географ. В семидесятые годы примкнул к революционному движению, был
арестован и в конце концов бежал за границу. Сначала он жил в Швейцарии и
во Франции, но из Швейцарии был выслан, а во Франции приговорен к
тюремному заключению за одно и то же – за пропаганду анархизма. В 1886-м
он приехал в Лондон, где жил до 1917 г. У него были аристократические
манеры, большое личное обаяние и много друзей в разных классах английского
общества. Во время войны 1914–1918 гг. он держался как патриот. В 1917 г.
вернулся в Россию. Был настроен к большевикам враждебно и отверг все
попытки Ленина к сближению. Умер в 1921 г. под Москвой. Его литературное
наследие очень велико: кроме работ по географии, пропагандист ские брошюры
и более основательные работы по анархизму; оптимистическая философия,
основанная на эволюционных теориях; история французской революции и
история русской литературы*. Все это на французском и английском языках.
Наиболее интересная его книга (оригинал тоже на английском языке) –
Воспоминания революционера (1899) – первоклассная автобиография, самое
значительное произведение этого рода со времени герценовской книги Былое и
думы.
-------------------------
43
*Большая часть статей о России в Британской энцик-лопедии принадлежит его перу.
