с рассказами об армии, с резкими мнениями о фильмах и книгах и, конечно, со стихами: Андрей не мог писать о своей любви прозой.
Метаморфоза, произошедшая с ним, удивляла Юлю. Внутренняя сила и стремление к свободе, наверное, были в нем и в школе, но подавлялись отчимом и матерью. Армия и теперешнее вынужденное одиночество будто распрямили его.
Андрей сообщил Юле, что решил поступать на автодорожный факультет в политехнический университет, что в местной школе ему дали старые учебники по физике и математике, а вот подготовить его к экзамену по русскому он просил свою возлюбленную. У них оставалось около двух недель между окончанием Юлиной сессии и вступительными экзаменами Андрея. Он собирался приехать на это время в Раздолье и пожить у отчима. Юля с нетерпением считала дни до начала каникул…
* * *
…Старый автобус с шипением остановился.
Юля захлопнула за собой дверь, выбив облака пыли из резиновых прокладок.
Вот он, родимый поворот! Как же она соскучилась по своему Раздолью!
Автобус уехал, Юля пошла по дороге в гору. Позади садилось усталое солнце. Впереди деловито вышагивала ее длинная тень.
Лето было в самом разгаре. Вдоль дороги цвел медовый донник. Высокие метелки злаков неподвижно висели над обочиной.
Поднявшись в гору, Юля поставила сумку, чтобы немного передохнуть, и обернулась. Господи! Какая красотища! Мягкие березовые холмы до самого горизонта, поля, заросшие ромашками и клевером. Белесая лента шоссе то ныряет в лога, то вновь взбирается на возвышенности. Вдалеке расплавленным серебром сверкают изгибы Камы и исчезают в малиновой вечерней дымке, размывающей границу между небом и землей.
Юля надела на плечи полупустую сумку, как рюкзак, и пошла дальше. От поворота до Раздолья всего километра четыре. Хоть бы не догнала какая-нибудь попутная машина и не предложила подвезти. Юле хотелось петь, но жаль было портить своим голосом эту звенящую комариными крыльями тишину. Вскоре дорога вошла в березняк, длинные ветви низко свисали, образуя золотистый тоннель. Здесь было чуть прохладнее.
Юля редко извещала родителей о времени своего приезда. После душного города и пыльного автобуса огромным удовольствием для нее был этот путь домой. Как переправа из одного мира в другой.
Юля подходила к самому глухому месту пути – к Двум ложкАм. Березы уступили место пихтам и разлапистым, поросшим лишайником, елям. Солнце сюда никогда не заглядывало, и после дождей здесь обычно подолгу стояли лужи. Чем ниже спускалась в лог Юля, тем сильнее тянуло сыростью и крепким густым ароматом цветущей таволги. В этом месте иногда переходили дорогу лоси. Девушка заторопилась.
Издалека к ней долетел трескучий звук мотоцикла. Кто-то ехал навстречу.
Через несколько минут Юля узнала водителя. Конечно, только простые смертные ездят в шлемах, но уж никак не Андрей Ракитин! Ему нужен ветер в волосах. Он сделал крутой вираж вокруг Юли и заглушил мотор. Юля спустила с плеч сумку и поставила ее на дорогу. Несколько секунд они смотрели друг на друга, молча спрашивая, не изменилось ли чего с момента последней встречи.
Андрей раскрыл объятия и шепнул: «Иди ко мне».
На несколько километров вокруг не было ни души. Разве что леший мутным глазом подсматривал из-за ёлки, как нежно и горячо они целовались, заполняя блаженством сосущую пустоту, образовавшуюся внутри из-за долгой разлуки.
… Юля уселась позади Андрея.
– Ты меня только до дома не довози. Высади в начале поселка. Я пешком по задам приду.
– Не хочешь, чтобы меня твои родители видели?
– Просто хочу подкрасться незаметно, чтоб интересней было.
Ракитин лихо рванул с места.
Дорога поднялась на последний пригорок. Слева открылось широкое поле, засеянное овсом. За ним, в обрамлении камышей, начинал куриться туманом Верхний пруд, в темном зеркале которого отражалась Ореховая гора. Справа от дороги рос молодой сосняк, посаженный школьниками лет тридцать назад. Отсюда до поселка было уже совсем близко. Юля попросила Андрея остановиться. Солнце почти скрылось за лесом.
– Приезжай ко мне завтра, как выспишься. Займемся великим и могучим.
– Я бы и сейчас с тобой не расставался… – Андрей взял Юлину ладонь и прикоснулся к ней губами.
– По мне дома тоже сильно соскучились. Не обижайся. Завтра весь день будем вместе.
– Ну ладно, – Андрей крепко обнял ее и отпустил.
Юля сошла в траву, уже сбрызнутую холодной росой, и повернула к сосняку, срезая ненужный угол дороги. Перед тем, как скрыться за пушистыми ветками, она обернулась и послала Андрею воздушный поцелуй. Он поймал его, прижал пальцы к губам и негромко произнес:
Она уходит вдаль, оставляя следы,
Она видит огонь в каждой капле воды.
Он считает время глубокой рекой
И глядит на его теченье с тоской.
…Юля подошла к дому с тыла. Вдоль картофельного поля, вдоль конюшни, через заднюю калитку – и в огород. В малиннике стоял отец и ел спелые ягоды. Увидев дочь, он просиял и кинулся к ней, перепрыгивая через грядки. Юля по-детски повисла на нем.
–Доча! Дак ты чего не позвонила-то? Встретил бы тебя!
Юля не успела ответить, как отец отобрал у нее сумку:
– Давай мать обманем. Пойду скажу, что только поклажу из города выслали. Постой пока тут.
Юля свернула во двор к старому Биму. Он от восторга готов был выпрыгнуть из ошейника.
– Бимка, да успокойся ты! – Юля ласково потрепала мягкие уши. Пёс лизал ей руки.
Из сеней с визгом вылетела Анька – годы жизни ей солидности не добавляли, следом за ней вышли мама с бабушкой.
Обнимания. Лобызания. Расспросы.
Бабушка сразу отметила, что внучка в городе совсем отощала и пошла поскорее греть ужин.
Глава 5
Юле с Андреем хватило одной недели, чтобы повторить основные правила русского языка. Писал Ракитин грамотно, потому что много читал, подзабылись только всякие разряды местоимений да типы придаточных в сложноподчиненном предложении.
Дни стояли знойные, на улице невозможно было ничего делать. Ракитин обычно приходил после обеда, и они занимались в Юлиной комнате. А вечерами ходили купаться на пруд, в теплой, как парное молоко, воде.
В последний день перед отъездом Андрея они пришли туда совсем поздно: над прудом уже курилась легкая дымка, а прибрежные кусты в сумерках казались живыми мохнатыми существами. Воздух остыл. Юля зябко ёжилась. Из-за Ореховой горы выползала луна.
– Главное, быстро раздеться и войти в воду. Там сейчас гораздо теплее, – сказал Андрей и скинул с себя футболку и джинсы. Он без раздумий нырнул с мостков и далеко проплыл под водой. Когда он вынырнул и оглянулся, Юля все еще стояла одетая. Он подплыл к берегу.
– Ну, давай, раздевайся и иди сюда, – Андрей протянул руки и поманил Юлю к себе. Она нерешительно приподняла платье и медленно стянула его через голову, ощущая, как взгляд Андрея поднимается по ее ногам следом за подолом. Этим летом черный с белыми кантиками купальник стал ей чуть-чуть маловат. Завязки треугольных трусиков на бедрах стали короче.
