придумывать не надо – всего пришлось повидать. Но это не тот случай, когда девчонка будет слушать тебя, разинув рот.
– Что-то не так? – спрашиваю.
Телефонный звонок избавляет её от ответа. Она срывается с места:
– Это мне! – Бежит в прихожую к аппарату. – Алло!.. Привет… Да… Ага… Я хотела тебе…
Мнётся, глядя через коридор в открытую дверь кухни, пытается что-то шептать в трубку, потом просит:
– На мобильный перезвони.
Закрывается в спальне, из-за двери слышно только бубнение. Вяло ковыряю вилкой в тарелке, пытаюсь понять, как так случилось, что я запал на эту странную девчонку? И вдруг понимаю, что это случилось ещё тогда, когда я приложил руку к той лужице на полу. Похоже, я скачал оттуда вместо информации нечто другое.
Катя возвращается из спальни, молча садится за стол.
– Уходишь? – спрашиваю её.
– Нет.
– Свидание отменяется?
– Типа того.
Она смотрит в стол, сосредоточенно ощупывая в ухе серёжку. Я чувствую, что не сдержусь. Все мои намерения не портить жизнь ей и её парню, летят псу по хвост. Я протягиваю руку, кончиками пальцев осторожно глажу её по щеке. Странное ощущение, будто я коснулся её впервые, будто не было вчерашней ночи. Она некоторое время терпит мои пальцы, потом отстраняет голову. Моя рука приземляется на стол рядом с её тарелкой. Так и сижу, подавшись всем телом вперёд, жду, когда она поднимет взгляд. Она упорно смотрит в тарелку и только спустя минуту, говорит, не поднимая глаз:
– Приду перед сном.
Поднимается, уходит к себе. Я сижу, не в силах прийти в себя.
Не-е! Точно, – странная! Неужели этим и взяла?
Стараюсь не форсировать события. Интересно, как это будет? Мою посуду, стелю постель, ложусь. Всё повторяется как прошлой ночью. Она молча тянет через голову майку, неуверенно заползает под одеяло. Опять не поддаётся моим рукам, но в этот раз быстрее становится пластичной, а под конец уже и сама льнёт навстречу.
Эти сельские девчонки… У них раздвоение личности вследствие строгого консервативного воспитания с одной стороны и городских соблазнов с другой.
Что она за человек? У меня не такой богатый опыт общения с женщинами как у моих друзей, но ведь не всё сводится к постели? А в плане знания человеческих характеров, мне казалось, я неплохой психолог. Но только не в этом случае. Вчера была пьяная ошибка, а сегодня что? Она трезва как стёклышко. Два глотка сухого красного не в счёт.
Я лежу на спине, сунув под голову руку. Катя – на животе, опираясь локтями и свесив на подушку волосы.
– Не скромный вопрос. – Гляжу на неё поверх локтя. – Можно?
– Ладно, спрашивай. – Она заправляет за ухо волосы, чтобы не мешали видеть меня.
– Обидишься.
– А ты задавай так, чтобы не обиделась.
– Я же сказал – не скромный.
– Ладно, – не тяни.
Я поворачиваюсь на бок, опираюсь на локоть.
– Любишь его?
На удивление она не возмущается и в очередной раз не кидает в меня чем-нибудь, что попалось под руку. Некоторое время молчит, потом говорит голосом таким, будто разговаривает с самой собой:
– Наверно, – она молчит, потом уточняет. – Всегда казалось, что это должно быть как-то… не знаю… безбашеннее, что ли. Как-то всё обыденно. Но это же не кино. Правильно?
– Да, не Голливуд, – соглашаюсь я.
Впервые за всё время она смотрит на меня спокойно, без напряга во взгляде и чуть приметно улыбается, как и полагается людям, которые уже вторую ночь проводят вместе. Впрочем, не секс, а этот короткий разговор из нескольких фраз сблизил нас.
– Странно. – Она опускает голову, волосы выскальзывают из-за уха, закрывая её лицо. – Почему у меня это в первый раз произошло с тобой, а не с ним.
– Что «это»?
– Ладно, ты понял.
– Только не говори, что ты в первый раз с мужчиной.
– Я имела ввиду не это, а то, что чувствуешь в результате…
– Слушай ты всегда такая?
– Какая?
– Такая. Мнёшься и не можешь вещи своими именами называть.
Она скребёт ноготком указательного пальца наволочку, потом ищет ответ под ногтями.
– Эй! – Я указательным пальцем убираю ей за ухо волосы. – Посмотри на меня.
Так и не глянув на меня, она суёт ноготок в рот, грызёт.
– В общем мне первый раз было так хорошо.
– Ты слово оргазм вслух можешь произнести?
– Ну да, да! – Она сплёвывает откушенный кусочек ногтя и наконец поднимает взгляд. – Могу.
– Парню сколько лет?
– Двадцать два.
– Не переживай, научится ещё, если перестанешь мямлить и будешь говорить с ним открыто. Никогда не играй с мужчиной в молчанку. В этой игре не бывает победителей.
– Ладно, учту.
– Останешься до утра?
Она осторожно прижимается, шепчет мне под мышку «ага» и затихает.
Утром вскакивает, как с похмелья. Супится.
– Что случилось? – Тянусь к ней с утренним поцелуем.
Она испуганно шарахается от меня, как от выпрыгнувшей из шкафа мыши, торопливо сгребает со стула одежду.
– Куда торопишься? Сегодня суббота.
Молчит, торопливо попадая ногой в джинсы. Это демонстративное молчание заставляет вспомнить классику семейного жанра: "Помолчи, когда я с тобой разговариваю", и через минуту: "Ты так и будешь молчать?" «Давай не сегодня, я устал». – «От меня устал?» Ты обречён всегда быть виноватым, ибо она всё время видит то, чего нет.
Но Катя по этой части превосходила всё, что я знал о женской логике. Это уже логика в фазе обострения.
– Да, что происходит? – Я притягиваю её к себе.
В ту же секунду девчонка со всего маху закатывает мне пощёчину. Ни с того ни с сего.
– За что? – Ошарашенно потираю горящую щёку.
– За то, что руки распускаешь. Всё! – Она растопыривает средний и указательный пальцы, назидательно показывая их мне. – Два! Считать умеешь?
– Что два?
– Тебе нравиться из себя идиота строить? Не противно? Ведёшь себя, как старик убогий.
– Я убогий? Ты на себя посмотри. Это нормально, морочить голову и своему парню и мне?
– Кто ты такой, чтобы учить меня? Нашёл крайнюю? Ты со своими проблемами разберись.
– С какими проблемами?
– Не знаю. Тебя надо спросить.
Стою ошарашено посередине комнаты. Это уже не «гвоздики», тут пахнет отклонениями посерьёзнее. Нет, она не просто странная, она сумасшедшая. Хорошая девушка, но в голове системная ошибка.
Сначала сама лезет в постель, а потом – опаньки! – со всего маху пощёчину. Нормально?
Не выдерживаю, врываюсь вслед за ней в спальню.
– Нет, ты мне всё-таки объясни – за что?
Она смотрит на меня, будто это я сумасшедший, а не она.
– За что?! За то, что воспользовался моей безвыходной ситуацией. Ты считаешь это нормально? Да?
– Какой ситуацией?
– Какой?! – Мой вопрос заставляет её задохнуться от возмущения, она снова порывается закатить мне пощёчину, но я перехватываю её руку, смотрю в дышащее ненавистью лицо.
Стоим друг против друга, воинственно раздувая ноздри. Я не выдерживаю первый, – не отпуская её пленённую руку, грубовато хватаю за талию. Девчонка напрягается, пытаясь вырваться, смотрит с ненавистью мне в лицо, раздувает ноздри. Борьба возбуждает, но сопротивление девчонки не попытка набить себе цену – похоже, в этот раз всё серьёзно.
Прежде чем отпустить девчонку, пытаюсь вырвать у неё
