Наконец показалась Лараль – в бледно-желтом платье классического покроя, с широкой юбкой и жестким корсетом. Она глянула на падающие струи дождя, и к ней тотчас же бросился лакей с зонтиком. Сердце Каладина заколотилось. Они не разговаривали с того дня, когда Лараль унизила его в особняке Рошона. И все же девушка была великолепна. Становясь все более взрослой, она неустанно хорошела. Кому-то ее темные волосы с иноземной светлой примесью показались бы непривлекательными, поскольку свидетельствовали о нечистой крови, но Каладин был ими очарован.
Рядом с ним Лирин вдруг оцепенел и негромко выругался.
– Что такое? – спросил стоявший с другой стороны Тьен, вытягивая шею, чтобы разглядеть происходящее.
– Лараль, – объяснила мать, – у нее на рукаве молитва невесты.
Каладин обомлел, заметив белую тряпицу с синей глифпарой, пришитую к рукаву платья девушки. Она сожжет молитву, когда о помолвке объявят официально.
Но… с кем? Ведь Риллир умер!
– До меня доходили слухи, – пробурчал отец. – Похоже, Рошону не хотелось расставаться со связями, которые она может обеспечить.
– Он? – воскликнул Каладин, потрясенный. Градоначальник решил сам на ней жениться?!
Собравшиеся, заметив молитву, начали шептаться.
– Светлоглазые сплошь и рядом женятся на девушках, которые намного моложе их, – сказала Хесина. – Для них женитьба – в первую очередь способ обеспечить союз между Домами.
– Он?! – не унимался Каладин, не веря своим ушам. Он шагнул вперед. – Мы должны это остановить. Мы должны…
– Каладин, – резко бросил отец.
– Но…
– Это их дело, не наше.
Юноша умолк, чувствуя, как на голову падают крупные капли дождя, а мелкие превращаются в туман и улетают прочь. По площади текла вода, собираясь в выбоинах. Рядом с Каладином из лужи поднялся спрен дождя, словно соткавшись из воды. И застыл, устремив в небо немигающий взгляд.
Рошон оперся на свою трость и кивнул Натиру, дворецкому. Того сопровождала жена, сурового вида женщина по имени Алаксия. Натир изящным движением хлопнул в ладоши, принуждая толпу затихнуть. Вскоре единственным звуком сделался негромкий шум дождя.
– Светлорд Амарам, – заговорил Рошон, кивком указывая на светлоглазого в мундире, – исполняющий обязанности великого маршала нашего княжества. Он руководит защитой наших границ в отсутствие короля и светлорда Садеаса.
Каладин кивнул. Все знали про Амарама. Он был куда более важной шишкой, чем большинство военных, что посещали Под.
Амарам выступил вперед.
– У вас красивый город. – Он обратился к собравшимся темноглазым. У него был сильный, глубокий голос. – Благодарю за гостеприимство.
Каладин нахмурился, окинув взглядом горожан: всех явно смутило это заявление.
– Обычно, – продолжил Амарам, – этим делом занимаются мои подчиненные офицеры. Но раз уж я навещаю кузена, мне сподручнее все сделать самому. Это не настолько обременительное задание, чтобы поручать его кому-то другому.
– Светлорд, прошу прощения, – сказал Каллинз, один из фермеров. – Но что же это за дело?
– Что же еще, как не вербовка, добрый фермер? – Амарам кивнул Алаксии, и та выступила вперед с доской, к которой был прикреплен лист бумаги. – Король забрал с собой бóльшую часть наших солдат, когда отправился исполнять Договор Отмщения. Моим военачальникам не хватает солдат, и возникла необходимость вербовать молодых людей в каждом городе и в каждой деревне на нашем пути. Если представляется возможным, мы берем и добровольцев.
Горожане притихли. Мальчишки мечтали сбежать в армию, но на самом деле мало кто из них осмелился бы на такое. Долг Пода – снабжать войска провизией, а не солдатами.
– Моя битва не столь славная, как война за отмщение, – продолжил Амарам, – но наша священная обязанность – защищать свои земли. Этот поход продлится четыре года, и когда вы исполните свой долг, то получите военную премию, равную одной десятой жалованья за весь период. Можно будет вернуться домой или остаться еще на один срок. Отличиться и подняться до высокого ранга, что может означать повышение на один нан для вас и ваших детей. Добровольцы есть?
– Я пойду! – выкрикнул Джост, шагнув вперед.
– И я! – раздался голос Эбри.
– Нет! – воскликнула мать Джоста, хватая его за руку. – Как же поля…
– Поля важны, темноглазая, – сказал Амарам, – но защита нашего народа несравнимо важнее. Король посылает нам сокровища, захваченные на Равнинах, и этих самосветов хватит, чтобы в случае необходимости обеспечить едой весь Алеткар. Вам обоим мы очень рады. Еще кто-нибудь?
Вышли три парня и мужчина постарше – Харл, чья жена умерла от рубцовой лихорадки. Это его дочь Каладин не смог спасти после того, как та упала.
– Отлично. Еще желающие будут?
Горожане молчали. Даже странно. Многие мальчики, которые так часто говорили, как бы стать солдатами, отворачивались. Каладин чувствовал, как бьется сердце, как дергаются мышцы на ногах, словно его тело так и рвалось вперед.
Нет. Он станет лекарем. Лирин посмотрел на сына, и в его темно-карих глазах мелькнула глубоко запрятанная тревога. Но когда Каладин не шевельнулся, его отец расслабился.
– Отлично. – Амарам кивнул Рошону. – Нам все же понадобится список.
– Список? – громко спросил Лирин.
Амарам посмотрел на него:
– Армии нужно много солдат, темнорожденный. Я беру добровольцев в первую очередь, но наши ряды необходимо пополнять. Мой кузен-градоначальник наделен высоким долгом решать, кого именно послать на войну.
– Алаксия, прочитай первые четыре имени, – велел Рошон. – И последнее.
Женщина посмотрела на свой лист и начала читать бесстрастным голосом:
– Эгил, сын Марфа. Колл, сын Талеба.
Каладин глянул на отца с мрачным предчувствием.
– Он не может тебя забрать, – прошептал Лирин. – У нас второй нан, и мы оказываем городу важные услуги – я лекарь, ты мой единственный ученик. По закону нас нельзя принудительно завербовать. Рошон это знает.
– Хабрин, сын Арафика, – продолжала Алаксия. – Джорна, сын Лоутса. – Помедлив, она оторвала взгляд от листа. – Тьен, сын Лирина.
На площади воцарилась мертвая тишина. Даже дождь как будто утих на миг. Потом все взгляды обратились к Тьену. Мальчик казался растерянным. Лирин был неуязвим как городской лекарь. Каладин – как его ученик.
Но не Тьен. Он всего лишь третий ученик плотника – не важный, беззащитный.
Хесина крепко схватила Тьена:
– Нет!
Лирин кинулся вперед, защищая их. Каладин стоял как громом пораженный и смотрел на Рошона. Улыбающегося, довольного Рошона.
«Мы отняли у него сына, – понял Каладин, глядя в заплывшие глаза. – Это месть».
