ну и поддразнить какую-нибудь девочку, разумеется.
Кстати, о девочках. Последнюю пару месяцев Итана ужасно раздражала одноклассница Астрид, длинноволосая, тонкая, как жердь, и невероятно самовлюблённая. Он всё время тайком наблюдал за ней: как она поправляет свои длинные каштановые волосы, как кривляется перед зеркалом вместе с другими девочками, как рисует на краях тетради по математике сердечки и звёздочки. Все эти, казалось бы, обыденные вещи Астрид делала с какой-то непостижимой для Итана важностью и уверенностью в себе. Это одновременно и привлекало, и бесило Итана, и он не упускал возможности отпустить какую-нибудь колкость в её сторону.
Так и сегодня утром, забившись в конец душного автобуса, он обменялся с друзьями бурными приветствиями и уже по привычке быстро огляделся в поисках Астрид. Она оказалась в середине автобуса. Сегодня девочка надела на голову яркий розовый ободок, отчего её сложно было не заметить. Как только Итан обсудил с мальчишками все животрепещущие вопросы, связанные в основном с играми, он, глянув в сторону Астрид, нарочито громко сказал: «А вам не кажется, что розовый цвет – это самый ужасный цвет в мире?» Мальчишки, догадавшиеся, в чей огород был кинут камень, громко захохотали, а Астрид с недовольным видом обернулась к Итану и, одарив его пренебрежительным взглядом, начала перешёптываться с девочками.
Обернулась! Сердце Итана забилось быстрее обычного, и он, осознав это, стыдливо поспешил сделать вид, словно ничего не было, и продолжил обсуждать самый сложный уровень в новой игре, которую никто не мог пройти до конца.
День не сулил ничего хорошего, ведь сегодня в школьном расписании было ужасно много уроков. На математике пришлось писать тест, и Итана, которому этот предмет давался довольно легко, завалили записками с просьбами о помощи. Почти все записки учитель ловко перехватывал, но, даже несмотря на это, мальчику удалось помочь двум-трём одноклассникам. Далее настал черед скучного урока истории, на котором старый профессор бубнил под нос даты каких-то сражений, которые вела Римская империя, и Итан, считавший историю бесполезным предметом (зачем ему знать, в каком году произошла битва при Араузионе?!), изо всех сил старался не заснуть, подперев кулаком щёку. Но, очевидно, не только Итана одолевал сон, так как ближе к концу урока один из мальчишек на задней парте громко всхрапнул. Профессор оторвал глаза от конспекта и с удивлением оглядел класс. Пару секунд все пытались принять серьёзный вид, пока кто-то не выдержал и не прыснул со смеха. Все, кроме профессора, тут же расхохотались. К сожалению, он не обладал должным чувством юмора, поэтому сразу после урока пожаловался директору, который тут же распорядился о проведении воспитательной беседы. Весь класс собрали на перемене и начали рассказывать о том, что… Впрочем, никто особенно не слушал пламенные речи воспитателя, потому что всем мальчишкам хотелось поскорее пройти очень сложный уровень в игре, а девочкам – посплетничать и порисовать друг у друга в тетрадях.
Самым последним был урок литературы. Как мы уже знаем, Итан совсем не любил читать книжки, но, на удивление, эти уроки нравились ему больше всего. Причиной тому был преподаватель, господин Барди. На постороннего наблюдателя он мог произвести довольно своеобразное впечатление. Во-первых, он был высокого роста, с широкими мощными плечами, из-за которых его можно было скорее принять за регбиста, чем за учителя литературы. Во-вторых, ему было двадцать семь лет, он был самым молодым преподавателем в школе, но из-за густой рыжей бороды, которую он периодически с любовью поглаживал, господин Барди выглядел гораздо старше своего возраста. В-третьих, он часто любил подурачиться на уроках, мог прийти на занятие в костюме тролля, если урок касался историй про сказочных героев, но очень ревностно относился к проверке домашнего задания. Если, не дай бог, кто-то не мог ответить на его вопрос, он хмурил лоб и, сняв с головы корону короля Артура, ставил провинившемуся самую плохую отметку. В-четвёртых (и этот пункт вызывал у Итана бурный восторг), все в школе знали, что господин Барди был страстным любителем тайн, загадок и детективных историй и даже состоял в местном обществе энтузиастов, помогающих полиции распутывать старые нераскрытые дела. Ученики постоянно молили господина Барди рассказать какие-нибудь случаи из своей «детективной практики», но он каждый раз терпеливо объяснял, что полиция запрещает что-либо разглашать.
Но вернёмся к уроку литературы. Разумеется, Итан никогда не читал положенных книг и всегда обходился краткими сюжетами из Интернета. К сожалению, иногда такие изложения сильно искажали суть произведений, и мальчик не раз попадал в самые неприятные ситуации. Однажды господин Барди вызвал его к доске, попросив пересказать отрывок из сказки про Русалочку. Конечно же, Итан ни разу не открывал книгу дома. Вместо этого он нашёл очередное краткое изложение и прочёл его за пять минут до урока. Стоя у доски, он бойко пересказывал печальную историю, пока не заметил, что весь класс загибается от смеха. Оказалось, Итан перепутал произведение и вместо знаменитой сказки прочёл какой-то третьесортный любовный рассказик, не имеющий ничего общего с сюжетом великого произведения, кроме самого названия. Но господин Барди не смеялся. Чем дальше говорил мальчик, тем белее становилось лицо учителя. Наконец, когда все читавшие сказку уже катались по партам от смеха, господин Барди хлопнул своей огромной ручищей по столу и прогремел: «Довольно!» Итан в ужасе замолчал, а в классе повисла звенящая тишина. Учитель обвёл всех грозным взглядом и остановился на Итане, который в тот момент был готов многое отдать, лишь бы провалиться под землю, и поглубже. «Садись на место. Завтра ты снова выйдешь к доске, но перескажешь нам на сей раз настоящую „Русалочку“, а не этот кошмар». Итан до сих пор помнил, как у него от стыда горели уши.
Но он не обижался на господина Барди. Некоторые учителя из кожи вон лезли в попытке заполучить расположение класса: они говорили сиропно-милым голоском, делали вид, что разбираются в компьютерных играх, а иногда даже просто шли на поводу у всего класса, разрешая не делать домашнее задание. Это притворство, как правило, только отталкивало. Однако господину Барди, казалось, было всё равно, что о нём думают дети. Он отчитывал провинившегося перед всем классом, а хвалил только за идеальный ответ. И делал он это настолько искренне, что, когда ругал класс за невыполненное задание, ученики вжимали голову в плечи не только потому, что боялись его громкого голоса, но и потому, что им было очень стыдно за своё поведение.
Сегодня Итану повезло, так как к доске позвали не его, а зубрилу Хлою. И, пока она бойко отвечала на все
