обесценивал мать. Также у Донны был старший брат, с которым у неё не сложилось тёплых отношений. Он пользовался популярностью у сверстников благодаря внешней привлекательности и уверенности в себе. В лучшем случае брат просто не замечал её. Но куда чаще он относился к Донне с лёгким презрением, словно само её существование было не более чем досадной помехой. Когда родители ссорились, брат уходил гулять с друзьями. Ей же было некуда идти, поэтому она запиралась в шкафу в своей комнате и часами сидела там, заткнув уши пальцами, чтобы не слышать криков родителей. Когда Донне было четырнадцать, она поняла, что мальчики её не интересуют. Тогда она влюбилась в одну из своих немногочисленных подруг. В страхе, что кто-то узнает об этой «мерзости», Донна скрывала свои чувства.
Единственным утешением Донны в этом враждебном мире было рисование. Она часами сидела в своей крошечной комнате, рисуя пейзажи и дома со счастливыми семьями, детьми и домашними животными. В её воображаемом мире царила гармония, любовь и счастье. Никто, кроме неё, не мог проникнуть в этот райский уголок. Только там она могла быть собой.
Когда Донна стала взрослой, её талант, трудолюбие и умение слушать помогли ей стать успешным графическим дизайнером в крупном рекламном агентстве. Скромность и нерешительность не помешали ей преуспеть в этой динамичной и конкурентной сфере. Донна искренне любила свою работу. Ей нравилось нести в этот мир красоту и яркие краски. Это давало ей спокойствие и чувство собственной значимости. Однако ей также приходилось сталкиваться с замечаниями и критикой коллег и требовательных клиентов. Порой всё, о чём она мечтала к концу дня – спрятаться в своей маленькой, но обустроенной с безупречным вкусом квартире со стаканом молока и печеньем.
Многие восхищались профессионализмом Донны, но почти никто не знал её как человека. «Наверное, окружающие считают меня асексуальной, – сказала она мне. – Думают, что у меня нет других интересов, кроме работы». Она вела двойную жизнь, в одной из которых была квалифицированным дизайнером, а в другой – испуганной затворницей. Пропасть между этими жизнями лишь усиливала её неуверенность в себе, страх и стыд. Чем больше окружающие восхищались её работой, тем сильнее ей хотелось спрятать уязвимую, несовершенную часть своей личности.
С годами Донне стало сложнее скрывать тревожность под маской гениальной художницы, которой, невзирая на загруженность, поджимающие сроки и непомерные требования, всегда удаётся впечатлить клиентов и коллег. Едва покинув офис, Донна спешила домой, испытывая облегчение от того, что никому не удалось разглядеть за её маской неприглядную истину.
Наконец, когда Донне было пятьдесят с лишним лет, она уже не могла выносить одиночество и нелюбовь к себе. Донна осознала, что готова бороться со своими страхами и установками, которые с самого детства не давали ей жить полной жизнью.
* * *
Вы когда-нибудь задумывались о том, как мог бы выглядеть ваш внутренний защитник? Учитывая то, какими методами он пользуется, чтобы манипулировать вами, навряд ли он мил и приветлив. Возможно, он представляет из себя что-то вроде маленького демона или монстра с острыми жёлтыми клыками. Не самый приятный образ. Но что если ваш внутренний защитник выглядит, как вы в том возрасте, когда мир перестал казаться вам безопасным? Стали бы вы и тогда игнорировать его или пытаться от него избавиться? Или вы хотя бы попробовали понять, от чего он так отчаянно пытается вас защитить?
ЗАДАЧА РЕЖИМА НЕВИДИМКИ
Вероятно, вам знаком этот феномен. Едва вы сделаете что-то смелое, например, открыто выскажете своё мнение или попробуете что-то новое, как внутренний голос начинает нашёптывать вам неприятные вещи. Он говорит, что вы рискуете стать мишенью для едких насмешек и критики, или внушает вам чувство стыда за своё поведение. Удивительно, как часто стыд заставляет нас чувствовать себя жалкими и абсолютно никчёмными. Ни одно другое чувство не способно на такое.
Но почему наше подсознание считает, что быть забитым и тихим безопаснее, чем уверенным в себе и решительным? Раз оно так боится, что нас осудят и отвергнут, почему тогда заставляет нас относиться так к самим себе? У этого парадокса может быть два объяснения. Первое: внутренний защитник следует принципу «Опереди тех, кто хочет причинить тебе боль. Причини себе боль сам». В этом случае контролируемое самобичевание призвано удерживать вас от действий, которые неизбежно приведут к агрессии со стороны соплеменников.
Вторая причина, по которой подсознание готово променять самовыражение на чувство ложной безопасности, не так очевидна, но зато она куда глубже и значительнее. Вопрос в том, что именно защищает подсознание? По определению, внутренний защитник всеми силами пытается обеспечить вашу физическую и эмоциональную безопасность. Однако, как правило, у вас нет реальных причин для волнения, паники или смущения, когда вы собираетесь на работу утром понедельника, стоите в очереди на кассу в магазине или проводите время на вечеринке у соседей. Так почему мы испытываем столь интенсивные эмоции в повседневных и относительно безопасных ситуациях?
Как мы помним, режим невидимки возникает в раннем детстве. В этом возрасте мы не только крайне уязвимы, но также непосредственны и искренны. Мы ещё не успели растерять своё живое воображение и творческое мышление. Мы открыты для всего нового и верим, что наши самые невероятные мечты обязательно сбудутся. Позже, когда мы сталкиваемся с критикой или неприятием, наше подсознание приходит к логичному выводу: быть собой опасно. Тогда оно начинает скрывать те аспекты нашей личности, которые могут вызвать чьё-либо осуждение.
Таким образом, режим невидимки нужен не только для того, чтобы защитить вас от критики. Он помогает скрыть от посторонних глаз самые хрупкие и уязвимые части вашей личности. Звучит парадоксально, но стыд – неприятие собственных поступков или черт личности – скрывает сокровища вашей души подобно ширме. Пока вам стыдно и некомфортно, вы не осмелитесь никому их продемонстрировать.
Тем не менее ваше подсознание не намеревалось прятать их всю жизнь. Вы ведь помните, как ребёнком вы обещали себе: «Когда я вырасту, буду петь и играть, сколько захочу»? Или: «Когда мне исполнится 18 лет, я буду заниматься тем, что мне нравится». Словно бутон подснежника под толстым слоем льда и снега, вы ждали, когда рассеется тьма и наступит весна. Тогда вы наконец сможете расцвести и явить миру самые прекрасные части своей личности. Но шли годы, скрытность вошла в привычку, а бледная усечённая версия личности стала вашей реальностью.
Я был общительным ребёнком, светловолосым и голубоглазым, с неизменной улыбкой на лице. Жизнь казалась мне чудом, бесконечным источником веселья, фантазий и игр. Я чувствовал себя частью этого мира и часто часами наблюдал
