и дагам. Ценные породы кубинской древесины до сих пор украшают столы и окна Эскориала и двери королевского дворца в Мадриде, однако на Кубе в результате нашествия сахарного тростника в пожарах сгорели великолепные девственные леса, некогда покрывавшие остров. В те же годы, уничтожая собственные леса, Куба стала главным покупателем древесины из Соединенных Штатов. Экстенсивное выращивание тростника, хищнический метод культивации, означало не только смерть лесов, но и в долгосрочной перспективе «безвозвратно истощало плодородные земли» [21]. Леса были выжжены дотла, а эрозия быстро испепелила беззащитную почву; тысячи ручьев пересохли. Сегодня урожайность с гектара сахарных плантаций на Кубе более чем в три раза ниже, чем в Перу, и в четыре с половиной раза ниже, чем на Гавайских островах [22]. Орошение и удобрение земель стали первоочередными задачами кубинской революции. На острове повсеместно строятся гидротехнические сооружения, как большие, так и малые, прокладываются каналы, истощенные земли удобряются.
«Сахарократия» выставляла напоказ иллюзорное богатство, одновременно закрепляя зависимость Кубы, превращая остров в утонченную факторию, экономика которой больна диабетом. Среди тех, кто жестокими методами опустошал самые плодородные земли, были люди высокой европейской культуры, которые умели распознать подлинного Брейгеля и могли себе позволить приобрести его произведения. Из частых поездок в Париж они привозили этрусские вазы и греческие амфоры, французские гобелены и китайские ширмы эпохи Мин, пейзажи и портреты самых знаменитых британских художников. Я с немалым удивлением обнаружил на кухне одного из гаванских особняков гигантский сейф с секретным щифром, в котором графиня хранила столовый сервиз. До 1959 года на острове строились не сахарные заводы, а целые сахарные замки: сахар возводил на трон и свергал диктаторов, давал или отбирал работу у тружеников, определял ритм танцев и обрушивал страшные кризисы на миллионы людей. Сегодня город Тринидад представляет собой пышно украшенный труп. В середине XIX века в Тринидаде было более 40 сахарных заводов, производивших 700 000 арроб сахара. Небогатых крестьян, выращивавших табак, силой сгоняли с земли, и жители региона, ранее известного как скотоводческий, который экспортировал мясо, теперь питались привозными продуктами. Повсюду вырастали колониальные дворцы с тенистыми портиками, покоями с высокими потолками, люстрами с россыпью кристаллов, персидскими коврами, бархатной тишиной и волнами менуэта, а в зеркалах в гостиных отражались кавалеры в париках и туфлях с пряжками. Сейчас об этом напоминают только огромные скелеты строений из мрамора или камня, гордые молчаливые колокольни, да кареты, заросшие травой. Тринидад теперь называют «городом бывших», потому что его уцелевшие белые жители порой рассказывают о предках, некогда обладавших властью и славой. Однако наступил кризис 1857 года, цены на сахар упали – и город тоже пал, чтобы никогда больше не подняться [23].
Столетие спустя, когда партизаны из Сьерра-Маэстры пришли к власти, судьба Кубы по-прежнему зависела от цены на сахар. «Народ, который основывает свое существование на одном продукте, обрекает себя на самоубийство», – предсказал национальный герой Хосе Марти[45]. В 1920 году при цене сахара 22 цента за фунт Куба побила мировой рекорд по экспорту на душу населения, обогнав даже Англию, и имела самый высокий доход на душу населения в Латинской Америке. Но в том же году, в декабре, цена на сахар упала до четырех центов, а в 1921 году разразился ураганный кризис: обанкротились и остановили производство многочисленные сахарные заводы, работавшие на североамериканский рынок, а также все кубинские и испанские банки, включая сам Национальный банк. Выжили только филиалы банков Соединенных Штатов [24]. Экономика Кубы, столь зависимая и уязвимая, не могла избежать жестокого удара кризиса 1929 года в Соединенных Штатах: в 1932 году цена на сахар упала до менее одного цента, а за три года стоимость экспорта сократилась до четверти от прежних значений. Уровень безработицы на Кубе в то время «вряд ли можно было сравнить с показателями безработицы в какой-либо другой стране» [25]. Катастрофа 1921 года была вызвана падением цен на сахар на американском рынке, и вскоре из США поступил кредит в размере 50 миллионов долларов. Вместе с этим кредитом прибыл американский генерал и юрист Энох Герберт Кроудер, который под предлогом контроля за использованием средств фактически управлял страной. Благодаря его усилиям в 1924 году к власти пришла диктатура Мачадо[46], но великая депрессия 1930-х годов, парализовавшая Кубу всеобщей забастовкой, свергла этот кровавый режим.
То, что происходило с ценами, повторялось и с объемом экспорта. С 1948 года Куба восстановила свою долю, покрывая треть североамериканского рынка сахара, по ценам, которые были ниже, чем у производителей в самих Соединенных Штатах, но выше и стабильнее, чем на международном рынке. Ранее Соединенные Штаты уже отменили пошлины на импорт кубинского сахара в обмен на аналогичные привилегии для ввоза американских товаров на Кубу. Все эти уступки лишь укрепили зависимость страны. «Народ, который покупает, правит; народ, который продает, подчиняется. Чтобы обеспечить свободу, необходимо уравновесить торговлю. Народ, который хочет погибнуть, продает только одному покупателю, а тот, кто хочет спастись, продает нескольким», – сказал когда-то Хосе Марти, а позже повторил Че Гевара на конференции ОАГ в Пунта-дель-Эсте в 1961 году. Производство было произвольно ограничено потребностями Вашингтона. Уровень 1925 года, около пяти миллионов тонн, оставался средним показателем на протяжении 1950-х годов. Диктатор Фульхенсио Батиста захватил власть в 1952 году на волне крупнейшего на тот момент сахарного урожая – более семи миллионов тонн – с условием ужесточить контроль. На следующий год производство, подчиняясь требованиям северного соседа, снизилось до четырех миллионов тонн [26].
Революция перед волной бессилия
Географическая близость к Карибскому бассейну и появление свекловичного сахара, который начали производить во Франции и Германии во время Наполеоновских войн, сделали Соединенные Штаты главным потребителем сахара с Антильских островов. Уже к 1850 году США контролировали треть кубинской торговли, продавая и покупая больше, чем Испания, хотя Куба оставалась испанской колонией. Флаг Соединенных Штатов развевался на мачтах более половины кораблей, прибывающих в порты острова. Испанский путешественник, посетивший Кубу около 1859 года, обнаружил в отдаленных деревнях швейные машины, произведенные в США. Главные улицы Гаваны были вымощены гранитными блоками из Бостона [27],
На рубеже XX века в журнале «Луизианский плантатор» (Louisiana Planter) писали: «Постепенно весь остров Куба переходит в руки американских граждан, что является самым простым и надежным способом добиться присоединения к Соединенным Штатам». В Сенате США уже говорили о новой звезде на флаге. После поражения Испании островом управлял генерал Леонард Вуд. Одновременно США получили в свое владение Филиппины и Пуэрто-Рико [28]. «Война даровала их нам, – сказал 25-й президент США Мак-Кинли, включая в список
