которого арестовали, и он отправил грузовик с солдатами прямиком на мины, которые сам же и заложил, и взлетел на воздух вместе с грузовиком и солдатами. И о многих других, о ком я слышал в этом городе, и не только. «Здесь семьи очень любят мучеников, – сказал мне один старый рабочий, – но только после их смерти. При жизни они слышат одни жалобы». Неслучайно, однако, что партизаны Фиделя Кастро на три четверти состояли из крестьян, рубщиков сахарного тростника, и неслучайно в провинции Орьенте выращивали больше всего сахара и вспыхивало больше всего восстаний в истории Кубы. Я понимаю накопившуюся ненависть: после большой уборки урожая 1961 года революция решила отомстить сахару. Он был живой памятью об унижениях. Но неужели сахар вечно будет определять судьбу страны?
Быть может, ему пора искупить свои грехи и стать катализатором экономического развития? На волне праведного гнева и нетерпения революция уничтожила многие плантации сахарного тростника, желая в мгновение ока разнообразить сельскохозяйственное производство. Молодое правительство не совершило традиционной ошибки разделения латифундий на мелкие, непродуктивные участки, но каждое социализированное хозяйство принялось выращивать сразу слишком много разнообразных культур. Необходимо было осуществить масштабный импорт для индустриализации страны, повышения сельскохозяйственной производительности и удовлетворения множества потребностей, которые революция, перераспределяя богатства, значительно увеличила. А если не будет крупных урожаев сахара, откуда возьмется иностранная валюта, необходимая для этого импорта? Развитие горнодобывающей промышленности, особенно никелевой, требует больших инвестиций, которые уже осуществляются, а улов рыбы увеличился в восемь раз благодаря росту флота, что также потребовало огромных вложений. Реализуются амбициозные планы по выращиванию цитрусовых, но между посадкой деревьев и сбором урожая должны пройти годы. Тогда революция поняла, что перепутала нож с убийцей. Сахар, который был символом отсталости, превратился в инструмент развития. Не было другого выбора, кроме как использовать плоды монокультуры и зависимости, рожденные в результате включения Кубы в мировой рынок, чтобы разорвать этот порочный круг монокультуры и зависимости.
Теперь доходы, которые приносит сахар, больше не направлены на укрепление структуры эксплуатации [34]. Импорт машин и промышленного оборудования увеличился на 40 % с 1958 года; экономический избыток, создаваемый сахаром, направляется на развитие базовых отраслей промышленности, чтобы не оставалось ни пустующих земель, ни работников, обреченных на безработицу. Когда диктатура Батисты пала, на Кубе было 5000 тракторов и 300 000 автомобилей. Сегодня в стране насчитывается 50 000 тракторов, хотя значительная их часть используется неэффективно из-за серьезных организационных недостатков, а от той автомобильной флотилии, в основном состоящей из роскошных моделей, остались лишь несколько экземпляров, место которым в музее металлолома. Цементная промышленность и электростанции получили потрясающий импульс развития; новые заводы по производству удобрений сегодня дают продукции в пять раз больше, чем в 1958 году. В созданных по всей стране водохранилищах содержится в 73 раза больше воды, чем в 1958 году, а площади под орошение значительно увеличились [35]. Новые дороги, проложенные по всей Кубе, связали регионы, которые, казалось, были обречены на вечную изоляцию. Чтобы увеличить скудные удои скота зебу[50], на Кубу были завезены голштинские быки и с помощью искусственного осеменения выведено 800 000 коров гибридной породы.
Значительные успехи были достигнуты в механизации резки и подъема сахарного тростника во многом благодаря кубинским изобретениям, хотя этих достижений пока недостаточно. На месте старой системы, дезорганизованной изменениями, вызванными революцией, с трудом создается новая система труда. Профессиональные мачетерос, резчики сахарного тростника, теперь на Кубе вымирающая профессия. Им революция дала свободу выбора других, менее тяжелых работ, а их детям – возможность учиться в городах благодаря стипендиям. Однако освобождение мачетерос, «сахарных каторжников», неизбежно привело к серьезным нарушениям в экономике острова. В 1970 году Кубе пришлось задействовать на уборке сахарного тростника в три раза больше рабочих, большинство из которых были добровольцами, солдатами или рабочими из других отраслей, что негативно сказалось на остальных сельскохозяйственных и городских видах деятельности: на урожае других культур, на работе фабрик. Следует помнить, что в социалистическом обществе, в отличие от капиталистического, рабочими движет не страх безработицы или жадность. Необходимо запускать в действие другие механизмы – солидарность, коллективную ответственность, осознание обязанностей и прав, которые позволяют человеку выйти за пределы эгоизма. Но сознание целого народа нельзя изменить мгновенно. По словам Фиделя Кастро, когда революция взяла власть в свои руки, большинство кубинцев даже не были антиимпериалистами.
Кубинцы менялись постепенно, когда один за другим последовали вызовы и ответы, удары и контрудары между Гаваной и Вашингтоном, а также по мере реализации обещаний социальной справедливости. Было построено 170 новых больниц и столько же поликлиник, а медицинское обслуживание стало бесплатным; число студентов всех уровней увеличилось в три раза, а образование также стало бесплатным. Стипендии теперь предоставляются более чем 300 000 детей и молодежи, увеличилось число интернатов и детских садов. Значительная часть населения не платит за квартиру, а вода, электричество, телефон, похороны и спортивные мероприятия теперь бесплатны. Расходы государства на социальное обеспечение всего за несколько лет выросли в пять раз. Но теперь, когда каждый может учиться и позволить себе нормальную обувь, потребности множатся в геометрической прогрессии, а производство может расти только в арифметической. Под давлением растущего потребления, которое теперь доступно для всех, а не только для избранных, Куба стремится ускоренными темпами увеличивать экспорт, причем сахар продолжает оставаться главным источником ресурсов.
На самом деле революция переживает трудные, сложные времена перехода и жертв. Кубинцы окончательно убедились, что социализм строится со стиснутыми от усилий зубами и что революция не развлечение. В конце концов, счастливое будущее еще нужно завоевать, его никто не подарит. В стране существует дефицит различных товаров: в 1970 году не хватало фруктов, холодильников, одежды; очереди, которые стали частым явлением, вызваны не только несовершенством системы распределения. Основная причина нехватки – это новое изобилие потребителей: теперь страна принадлежит всем. То есть в данном случае мы видим дефицит противоположного характера, чем тот, от которого страдают другие латиноамериканские страны.
В том же ключе следует рассматривать и расходы на оборону. Куба вынуждена всегда быть начеку, что также обходится очень дорого с экономической точки зрения. Кубинская революция, которой приходится терпеть постоянные вторжения и саботаж, измучена, но крепко стоит на ногах, потому что ее защищает народ, у которого теперь в руках оружие.
Однако экспроприированные экспроприаторы не смирились. Бригада наемников, которые высадились в апреле 1961 года на Плайя-Хирон, состояла не только из бывших военных и полицейских Батисты, в ее рядах были и владельцы более 370 000 гектаров земли, почти 10 000 объектов недвижимости, 70 заводов, десяти сахарных фабрик, трех банков, пяти рудников и двенадцати кабаре[51].
