этот священный день я посылаю тебе аромат, который достигнет небес. В этой траве – Земля, великий остров; в ней – моя бабушка, моя мать и все четвероногие, крылатые и двуногие существа, которые ходят по-священному [вакан]. Аромат этой травы покроет всю вселенную. О Вакан Танка, будь милостив ко всем».
Затем чашу трубки держали над горящей благовонной травой так, чтобы душистый дым проходил через чубук и выходил наружу, устремляясь к небу. Таким образом, первым закуривал Вакан Танка, а трубка таким образом очищалась11. Затем ее наполняли табаком, который подносили как бы с шести направлений: с запада, севера, востока и юга, с неба и земли. «Так, – говорил знахарь, – вся вселенная помещается в трубку»12. И, наконец, человек, наполняющий трубку, должен отождествить ее с собой. Существует молитва, в которой такое отождествление описывается. Она звучит следующим образом:
У этих людей была трубка,Которую они сделали своим телом.О друг мой, у меня есть трубка, которую я сделал своим телом;Если и ты сделаешь ее своим телом,У тебя будет тело, избавленное от всего, что приносит смерть.Вот шов ее шеи, говорят они,Который я сделал суставом своей шеи.Вот уста трубки,Которые я сделал своим устами.Вот правая сторона трубки,Которую я сделал правой стороной своего тела.Вот хребет трубы,Которую я сделал своим хребтом.Вот левая сторона трубки,Которую я сделал левой стороной своего тела.Узрите полость трубки,которую я сделал полостью моего тела…Используй трубку как подношение,и молитвы твои будут легко исполняться13.
Эта игра, эта священная игра очищения трубки, расширения трубки до вселенной, отождествления себя с трубкой и зажигания ее в символическом подношении, есть ритуальный акт такого рода, который мы находим также в ведических брахманических церемониях: алтарь и каждый элемент жертвоприношения аллегорически отождествляются как со вселенной, так и с приносящим жертву человеком. Вот, что читаем в Майтри-упанишаде: «Он [пребывает] в этом огне, и в этом сердце, и в том солнце; он – един»14. И – из великой Чхандогья-упанишады: «И свет, который сияет над этим небом, над всем, над каждым, в непревзойденных, высших мирах, поистине, он и есть тот свет, который [находится] в этом человеке»15.
Пусть почитают Брахмана как разум – это относительно тела. Теперь – относительно божеств. Пусть почитают Брахмана как пространство. Таково двойное наставление: и относительно тела, и относительно божеств.
Этот Брахман имеет четыре стопы: речь – стопа, дыхание – стопа, глаз – стопа, ухо – стопа. Это относительно тела. Теперь – относительно божеств: огонь – стопа, ветер – стопа, солнце – стопа, страны света – стопа. Таково двойное наставление: и относительно тела, и относительно божеств16.
Как мы уже знаем, перья священной трубки – это перья пятнистого орла, самой высоко летающей птицы в Северной Америке, и поэтому она равнозначна солнцу. Его перья – это солнечные лучи, а их число – двенадцать, именно то число, которое мы тоже связываем с циклом солнца в месяцах солнечного года и двенадцатью знаками (трижды четыре) зодиака. В священной песне сиу есть строфа: «Пятнистый Орел прилетел, чтобы унести меня прочь»17. Не вспоминается ли в связи с этим греческий миф о Ганимеде, похищенном Зевсом, который явился в виде орла? «Птицы – это мысли, полет мыслей, – писал Юнг. – Орел… хорошо известный символ алхимиков. Даже lapis, rebis (составленный из двух частей и поэтому часто гермафродический как амальгама Солнца и Луны), часто представляется с крыльями знаменуя интуицию или духовную (крылатую) потенциальность. Как последнее средство, все эти символы описывают трансцендирующий сознание факт, который мы называем Самостью»18.
Данное толкование хорошо согласуется с той ролью, которую играет североамериканский пятнистый орел в обрядах индейских племен. Это также объясняет ношение орлиных перьев. Они являются аналогами золотых лучей короны европейских монархов. Это лучи духовного солнца, которое воин олицетворяет в своей жизни. Кроме того – как уже было сказано – их число в воинском головном уборе равно двадцати восьми, то есть числу лунного цикла смерти и обновления, так что здесь Sol и Luna снова соединились.
Не может быть никаких сомнений в том, что эта легенда сиу создана по крайней мере из тех же материалов и мыслей, что и великие мифологии Старого Света (Европы, Африки и Азии). Параллели как в смысле, так и в образах слишком многочисленны и слишком тонки, чтобы быть следствием банальной случайности.
Ведь когда священная женщина учила Стоящего Полого Рога пользоваться трубкой, она прикоснулась ее чашей к круглому камню, который до того положила на землю. «Этой трубкой ты будешь связан, – произнесла она, – со всеми своими родственниками: дедом и отцом, бабкой и матерью».
«Великий Дух, – объяснял знахарь, – это наш дед и отец; Земля – наша бабка и мать. Как Отец и Мать, они суть творцы всего сущего; как Дед и Бабка, однако, они находятся за пределами нашего понимания»19. Здесь предлагаются два способа восприятия Бога, которые Рудольф Отто в своей книге «Священное» описал как иррациональный и рациональный20. И именно об этих двух противоположностях пишет Джозеф Э. Браун в своем комментарии к обряду Черного Лося, а в Индии они называются ниргуна-брахман и сагуна-брахман, «Абсолют без качеств» и «Абсолют с качествами», соответственно, «То, что вне имен, форм и отношений» и «То, что персонифицировано как Бог».
«Этот круглый камень, – продолжала прекрасная женщина, – который сделан из того же красного камня, что и чаша трубы, твой отец Вакан Танка также передал тебе. Это Земля, твоя бабка и мать, и на ней ты будешь жить и расти. Эта Земля, которую он дал вам, красная, и двуногие люди, которые живут на ней, тоже красные; и Великий Дух также дал вам красный день и красную дорогу».
«Красная дорога, – объясняет Джозеф Браун, – это та, что идет на север и на юг и является хорошим или прямым путем, ибо для сиу север – это чистота, а юг – источник жизни… С другой стороны, есть “голубая” или “черная дорога” сиу, которая идет на восток и запад и является путем ошибок и разрушения. Тот, кто идет по этому пути, – сказал Черный Лось, – “сбит с толку, ибо им управляют его чувства, и он живет для себя, а не для своего народа”»21. Именно по этому пути пошел молодой индеец, которого съели змеи. И вот теперь мы замечаем, что даже этическая полярность, которую мы признаем между птицей и змеем как аллегорию крылатого полета духа и земной приверженности страстям, была предложена и здесь.
«Эти семь кругов, которые ты видишь на красном камне, – продолжала женщина, – представляют собой семь обрядов, в которых будет использоваться трубка… Будь добр к этим дарам и к своему народу, ибо они вакан [святы]. С этой трубкой двуногие люди размножатся и вырастут, и к ним придет все благое». Она описала обряды, а затем развернулась, готовясь уйти.
