Он снова пишет: «Расскажи, что загадала духам».
Тебя. Тебя загадала. Я качаю головой. Мне не хватило бы жизни пережить твою смерть, и не хватит ее же, чтобы смириться с невзаимностью.
«Экскурсия прекрасна, но это ничего не меняет. И не пиши мне больше, я с мужем».
Следом на телефон падает фотка: Ростик сидит в баре и пьет виски. Черт.
«Он один?»
«Тут много туристов, ему не скучно. Если хочешь, приходи».
«Дети спят. Я хочу поехать завтра с мужем домой. Мы поссорились, это плохо. Мы сможем закончить сделку позже?»
Он мешкает, но недолго:
«Хорошо».
Пока меня не было, он пришел в игровую и приглядел за мальчиками. И так тепло от этой мысли.
«Ненавижу тебя», — пишу ему.
«Знаю».
Закрываю глаза и запрокидываю голову. Чуть позже он присылает еще одно сообщение:
«Я скажу, куда и когда приехать. Через неделю».
Теперь моя очередь немного помедлить. И повторить его ответ:
«Хорошо».
Глава 25
Мы прилетаем в Ростов рано утром. Надя уже давно в Краснодаре, а наш самолет задерживают аж на час, все это время Савелий ждет в аэропорту.
Ему необязательно выходить вперед — Святошу и так видно издалека. Высокий, уверенный, в черной рубашке, брюках и длинном пальто. А его неизменная ухмылка сразу же выдает настроение. Каждый раз, когда я чувствую давящую энергетику Савелия, хочется улыбаться.
Его серую мораль я мажу на хлеб утром, она — мой лучший завтрак. А он — напоминание о тех временах, о которых забывать не хочется.
Я не могу похвастаться ростом под два метра, поэтому привстаю на цыпочки и усердно машу.
— Ребенка не урони, — раздражается Ростислав.
Я перехватываю Ромку поудобнее и машинально чмокаю сына в лоб. Ярик дрыхнет в коляске, ручки которой сжимает Ростислав.
Вчера мы с мужем помирились и даже хорошо провели последний день отпуска, я подумала, что разобрались, с горем пополам, но судя по всему — не очень.
Он воспринимает присутствие Савелия как провокацию, хотя мы договорились, что именно Исса отвезет нас с мальчиками домой.
— Эй, все нормально. Ты серьезно? Это Савелий. Друг, Ростислав. Просто друг.
— Ага, давай вместе порадуемся нашему юристу, — Ростик привстает на цыпочки и активно машет.
Боже.
Я понимаю, что дело не в Святоше — Ростик чувствует ложь, которой я кормлю его с ложечки, и снова ощущаю вину.
Савелий чуть расширяет глаза в удивлении. Взаимная неприязнь этих двух мужчин обычно не является проблемой, потому что они как параллельные прямые: двигаются в одном мире, но никогда не пересекаются. Савелий приезжает ко мне на кофе в лучшем случае раз в месяц, я подгадываю, чтобы муж в это время работал.
Я правда очень стараюсь, чтобы они не виделись. Савелий — безупречный игрок, который умеет вести себя так, чтобы не задевать чужие границы, когда захочет. Ростислав — прямолинейный, слишком честный, чтобы играть в такие игры.
Когда мы выходим в зону прибытия с багажом, Савелий щедро обнимает меня и чмокает в губы. Я отворачиваюсь, но он успевает. И делает это спе-ци-а-льно.
— Привет, мелкая. Как мои крестники? — Савелий наклоняется, словно оценивает их. — Здорова, Ростислав.
Протягивает руку Ростику, тот ее пожимает. Очевидно нехотя.
— Как обычно твои крестники не в восторге от взлетов и посадок. Закладывает ушки.
— Нафига ты таскаешь детей по стране и портишь жизнь окружающим, женщина?
— Чтобы ты спросил, — отвечаю я. — Эй, а это что? Засос? Да ладно! — я тянусь к его шее. — А ну-ка дай посмотреть!
Савелий моментально отшатывается.
— Э, стоп. Трогать нельзя. Идем, тут слишком людно, все чихают и кашляют, а у нас потомства две коляски. Моя машина на парковке.
Пока идем, обсуждаем погоду, перелет.
— Ладно, шутки в сторону. Договор я проверил, годный. Ты будешь богата. Я даю добро.
— Серьезно? Вот так просто?
— Серьезно. Я дописал пару пунктов, чтобы тебя подстраховать, отправил на почту тебе и юристу Литвинова. Он пока не ответил.
Я быстро открываю приложение почты.
— Ты отправил в четыре утра! Еще бы он ответил. Как это вообще было: почему бы в три утра мне не почитать договор?
— Ты вообще спал сегодня? — встревает Ростислав. — Сможешь нормально вести машину? Дорогая дальняя.
— Руки трясутся слегка, а так смогу, — меланхолично отвечает Исса, показывая, что ему совершенно плевать на то, что думает мой муж. И тот останавливается.
Последняя капля упала.
— Савелий, шутки твой дурацкие, ну правда не в тему! — вспыхиваю я.
— Рада, я поеду, мне еще помыться надо, а потом на объект. Работы по горло, я и так пропустил неделю.
— Точно? Ты уверен, что не сможешь нас проводить? Так быстро время прошло.
— Мне правда пора. Савелий о вас позаботится, — он уступает коляску Иссе.
— Понятно. Напиши потом, хорошо?
— Что написать?
— Что-нибудь. Когда сможешь приехать и все такое.
— Конечно. И ты пиши, как дорога. — Он быстро чмокает меня в лоб, треплет Ромку за плечо, мажет взглядом по спящему Ярику и уходит в противоположную сторону.
— Любовь прошла, завяли помидоры… — тянет Савелий.
— Любовь не прошла, — огрызаюсь я. — У нас действительно проблемы, а ты ведешь себя отвратительно. Ты — не привилегированная единица, и я тебе не разрешаю такое.
— Я веду себя обыкновенно.
— Я знаю. Но не всем это подходит.
Мы останавливаемся у машины и смотрим друг на друга. Родной он мне, скотина такая, но родной. Едва его тонкие губы трогает добродушная улыбка, мое сердце взрывается. Ну просто вспыхивает в груди сверхновой от мысли, что я могу ему рассказать! Какие храню новости!
Он будет в таком шоке. Его это… конечно, размажет. Как и мне недавно. Но мне так хочется, чтобы он знал. Так сильно хочется!..
Но нельзя. Молчи, Рада, молчи.
— Это было навсегда, пока не кончилось, — говорит Савелий, имея в виду Ростислава и видимо, мою попытку создать семью.
Я подхожу и быстро обнимаю его. Савелий хлопает меня по плечу.
— Дай бой здоровья и терпения девушке, которая тебя полюбит, — шепчу я.
Он хрипло смеется.
— Сама будет виновата. Давай-ка закинем твои сумки в багажник.
Багажник Мерса открывается автоматически, Савелий поднимает первый чемодан, а я усаживаю Ромку в автокресло, пристегиваю.
— Ростик тоже сам виноват, что полюбил меня? Как думаешь? Я веду себя как стерва, и он недоумевает, что происходит.
— А нечего было прикидываться ангелом поначалу.
Я достаю спящего Ярика и осторожно переношу в машину.
— Тише-тише, байки-байки, сыночек. Спи, мой хороший, — закрываю глазки малышу. И обращаюсь к Святоше: — Можно было хотя бы не целовать меня в губы при встрече.
— Ну и втащил бы мне. Ладно, я просто дурно спал и не в настроении.
А я в шоке. Все еще в шоке, Исса из-за того, что узнала.
***
Ехать четыре часа, дети укачались и спят, а мы с Савелием пьем дрянной кофе с заправки и болтаем о делах.
— Значит, думаешь, сделка будет выгодной? — спрашиваю я в очередной раз.
— Продай его, Рада, — Исса больше не дурачится, говорит спокойно, адекватно. — Избавься от отеля. У меня самого, как вижу белый забор, каждый раз дыхание перехватывает. Не хочу на него смотреть. Другая жизнь была у нас, пора о ней забыть.
Всю дорогу я с любопытством разглядываю друга. Раньше не обращала внимания на детали, да и мне дела не было до других, даже близких друзей — с близнецами некоторые недели походили на выживание.
Сейчас же я с удовольствием отмечаю, что Савелий набрал с десяток килограмм мышечной массы, его щеки больше не впалые, а глаза — не мертвецки пустые. На скулах играет легкий румянец. Он выглядит на свой возраст — молодой успешный мужчина.
И этот засос на шее… вряд ли бы Савелий позволил его оставить незначительной женщине. Значит, его это не смущает. Интересные дела.
