Тот приподнялся и увидел девушку.
— Замечательно… — никаким голосом произнес Лист.
— Слепой здесь. — После этих слов Лист немного воспрянул. — Только он спит. Не стоит его будить.
Но Лист поднялся и, шатаясь, подошел к решетке, разделяющей камеры.
— Слепой! — крикнул Лист, но сталкер даже не пошевелился. — Слепой!
Дарья непонимающе смотрела на Листа. Только после этого я пошевелился.
— Лист?!
Я сначала не поверил в то, что передо мной именно Лист. Но это был именно он.
— Живой! — обрадовался Лист, потирая ударенную голову.
— Вы как здесь оказались? — спросил я и рассмотрел второго сталкера.
Мне показалось, что я его знаю: кажется, это Скворец.
— Сидорович направил нас к ученым. А они дали нам задание добыть данные об этой аномалии. Вот мы и попали сюда.
— Ученые?
— Да, ученые. Они послали нас изучать аномалию, — повторил Лист.
— Зачем теперь-то лгать? — Скворец осуждающе посмотрел на Листа. — Нас послали, чтобы вытащить вас…
— Ученые могли послать вас только за мной, — раздался голос Белова, который вошел в комнату.
— Ты? — удивился Лист.
— Вы что, знакомы? — спросила девушка.
— Ты же умер! — воскликнул Скворец. — Мы тебя давно похоронили.
— В тот день много людей погибло. Вас никто не обвиняет. Вы, как и я тогда, были неопытными новичками. Вы испугались, и из-за этого погиб Хвост. Но остальные остались в живых.
— Я думал, все остальные погибли, — попытался оправдаться Лист.
— Я — опровержение тому, — сказал Белов.
— Но как?
— Этого я не знаю. Вас Рублев послал? — Лист кивнул головой. — Тогда его звали по-другому. Он тоже был молод. У него были свои цели на наш счет.
— Именно поэтому нас нашел Сидорович?
— Должно быть, так. Рублев послал вас сюда, чтобы через столько лет вернуть установку. Он знал, что я выжил, поэтому и не стал вам о ней ничего говорить. Он понимал, что старый друг расскажет вам больше. После того случая я подался в «Долг». Когда завелся полтергейст, мы перенесли базу на Янтарь. Рублева я не узнал, он же сразу узнал меня. Он помог собрать новую установку и запустить ее. Аномалий типа Портал всего две. А вот установка только одна. Сидорович тоже хотел сорвать куш с этого дела. Если Зона станет другой, то больше людей повалит в нее. Значит, у этого старика-торговца будет больше денег.
— Ты все знаешь? — спросила девушка.
— Конечно. Законы «Долга» будут бессмертны. Старой Зоны больше не будет, но будет новая. В ней «Долг» станет главенствующей группировкой. Наша мощь будет велика, и мы сможем менять Зону по нашему усмотрению.
— Какой смысл борьбы с Зоной, если ею можно управлять? — спросил Лист.
— Власть. Зона станет больше. И тот, кто будет управлять ею, будет управлять миром.
— Как обычно! Ты веришь в этот план? — спросил Скворец.
— Я его и придумал. Ученые собрали установку. Создали эти аномалии. Мы надежно укрыты здесь, энергия установки покроет всю Зону и выплеснется за ее пределы. В хаосе, который настанет, мы захватим власть.
— Слишком натянутый план! — заметил Скворец. — Кстати, зачем ты нам все это рассказал?
— Вы были моими напарниками. Вы должны это знать: завтра все закончится и начнется заново. — Белов посмотрел на нас и, больше ничего не говоря, вышел из комнаты, но при этом ударил Мамедова сапогом.
— Не спи. А то пленников проспишь. — Он посмотрел на меня, а потом на Программиста.
— Белов знает, что мы выходили из камеры, — сказал я, когда капитан вышел, а дверь за ним защелкнулась на замок.
— Придерживаемся старого плана с полями? — спросила девушка.
— Придется, — с тяжелым вздохом сказал я и посмотрел на обеспокоенного Листа.
* * *
Кирпич сидел на крыле БТР и смотрел за забор лагеря. Скворец так и не смог починить радиатор. Сам Кирпич в этом не разбирался, поэтому ничего не стал предпринимать. Когда принесли Ремня, он был еще жив. Он потерял много крови, бредил, но все еще держался. Поругавшись с Рублевым, Скворец побежал догонять Листа. Сам Кирпич просто растворился в этой непонятной субстанции под названием Зона. Он долго думал над тем, зачем все это было нужно. Он не понимал, откуда взялась Зона, но она начинала его злить. Она отнимала у него друзей и явно смеялась над ним.
Из бункера вышел Студент.
— Как он? — спросил Кирпич, спрыгнув с БТР.
— Сергеев сказал, что все нормально: раны глубокие, но не смертельные. Еще немного — и мы принесли бы труп, а не сталкера. С новыми лекарствами он уже через пару недель встанет на ноги.
— Это хорошо. — Кирпич опустил на плечо Студента огромную руку. — Знаешь, эта операция с самого начала пошла не так, как нужно.
Студент непонимающе посмотрел на сталкера.
— Может, не стоило вообще браться за это дело?
— Может, и не стоило. Да только есть в Зоне такое правило — долго на месте не сидеть. Ничего другого не было.
— Ты же новичок.
— Хочешь сказать, что это не мое дело? А как иначе из новичка ветеран получается? Может, это и было мое последнее задание. Теперь я стал более опытным, тертым сталкером. Ты больше, чем я, по Зоне ходил, а толком ничего не узнал о ней.
— Я и не стремился узнавать Зону. Для меня это не важно, — заметил Студент.
— Жизнь — это такая странная штука. Сегодня ты всех, а завтра все тебя, и тогда ты забиваешься в угол и умираешь от одиночества, оттого что стал никому не нужен.
Студент только кивал головой, соглашаясь со словами Кирпича, хоть и не до конца их понимал. Кирпич изменился за последние дни. Он стал более молчаливым. И до этого он немного болтал, но теперь совсем замолчал и только иногда выдавал подобные монологи. Сталкер больше не сказал ни слова и вошел в бункер. В наступившей полутьме бункера сталкер пошел вниз, в комнату отдыха. Добравшись до чистой постели, сталкер лег на нее и мгновенно заснул. Снилась ему жизнь, в которой еще не было Зоны.
* * *
Лист долго ходил из угла в угол. Мамедов, несмотря на угрозы Белова, сладко спал. Как ему это удавалось — непонятно. Большую часть суток он дрых, а остальное время курил или был вне зоны видимости.
У сталкеров возникло ощущение, что все их замыслы известны Белову. Оставалось только одно — ждать, когда он приведет сталкеров к установке, а там действовать по обстоятельствам.
Я предположил, что если аномалия создает артефакт, то в результате возникновения условий, при которых процесс будет протекать в обратном направлении, могло произойти уничтожение аномалии и самой установки. Артефакт был связан с ней, потому что с ней были связаны аномальные порталы. Они работали за счет энергии установки. Но теперь, когда Белов знал о том, что мы хотим изменить поля, артефакт стал не нужен.
Возможно, при помощи артефакта удалось бы запустить обратный процесс в работе аномалии и она вернула бы нас назад. Увы, проверить это было невозможно. В голове у меня крутились размытые, нечеткие контуры нового плана с использованием артефакта, но я решил пока оставить их при себе.
— Как ты себе представляешь тот момент, когда придется отвлекать долговцев от установки? — неожиданно спросил Лист.
— Будем действовать, кто как может, — ответил я и посмотрел на него.
— Нет! Так дело не пойдет. Отвлекать — это как-то примитивно. Нам нужно самим атаковать!
— Чем ты собрался их атаковать? Голыми руками? — ухмыльнулся Скворец. — Да и как ты себе это представляешь? Нас ведут со связанными руками, и тут мы… — Скворец не стал договаривать.
— Остается только отвлекать, — подал голос Программист.
— Менять полярность будешь ты?
— Я, — ответил Программист.
— А если что-то пойдет не так? На этот случай запасного плана нет?
— Нет, — сказал я. — Когда ученый был жив, он согласился запустить ретранслятор. Узнав, что ученый убит, мы решили не менять план. К тому же на нашей стороне несколько долговцев — они начнут бунт. А в это время Программист должен будет запустить ретранслятор.
— А что потом?
— Потом? Потом как получится.
— Тебя несколько недель не было, а ты успел влезть в такую историю, — заметил Скворец.
— Недель? Мы здесь сидим уже три месяца, — поправил я Скворца, — а потом вы пришли.
— Город-призрак… — Скворец только пожал плечами.
— Хорошо, я со всем согласен, но как поведет себя он? — Лист указал на Мамедова, который к этому времени открыл глаза и смотрел на сталкеров.
— Нормально я себя поведу, — заметил тот. Долговец опустил ноги со стола и поднялся со стула. — Можете мне доверять. Я остался преданным Белозерову, а Белов — это так… Для меня он никто. Но он мне доверяет.
— Может, он тебя использует? — спросил Лист, ни капли не сомневаясь, что так оно и есть.
