и пока состав медленно подходил к платформе, люди считали секунды, но быстрее от этого не становилось.
Старейшина, все важные люди из Города, друзья и соработники Герды и Генри молча стояли в первом ряду. Они не верили. Отец схватил мать за руку и сжал до боли, но женщина даже не поморщилась. Сыновья, что действительно сидели рядом в нарядной новой одежде, не смотрели на родителей, хотя и знали: восторг последних не описать видимым миром.
И вот раздался громкий скрип, последний выхлоп пара вылетел из трубы – и поезд остановился. Открылись двери, на платформу робко стали выходить люди.
– Вот дурак старый, совсем забыл, – пробормотал Старейшина и бросился по ступеням вверх встречать гостей.
Генри и Герда словно и не слышали его. Они выискивали глазами ребёнка, мальчишку. Хотели не пугать его и бегать по вагонам самим, а увидеть, позвать и представиться. Но среди множества чужаков ни одного ребёнка не было.
– Что-то не так, – жалобно сказала мать.
– Давай поднимемся. Может, он просто затерялся, – предложил отец.
Они спешно направились к лестнице. И хотя многие поспешили вслед за ними на платформу, мальчики так и остались внизу. Молча наблюдали, выжидали и очень надеялись, что новичок не станет их врагом. Ребята слушали. Двенадцать лет жизни на этом свете их многому научили, но лучше всего они знали своих родителей. Их привычки, движения, голоса, шёпот, манера поведения…
Не обязательно было даже видеть – достаточно просто слышать.
Братья закрыли глаза. Зарыли друг другу руки в карманы, притянулись поближе и так стояли и слушали… Морщились, перепрыгивая с голоса на голос, но в итоге отыскали их больше по интонации, чем по переливу речи. Какое здесь спокойствие – одно волнение!
Родители метались. Широкая крепкая платформа была сделана на совесть, и шаги, шарканье, перестук обуви сливались в один сплошной бесконечный монолог. Но посреди общей неуверенности можно было отыскать и две пары знакомой обуви. Спешная поступь, резкие развороты, неторопливые постукивания каблуками и почти бег – как иногда замечаешь вдали знакомого, мчишься навстречу, но тормозишь, когда понимаешь, что не он…
Мальчишку родители так и не нашли. Обошли всю станцию, заглянули в лица многих, заметили взгляды и удивление окружающих, почти обняли двух пареньков, что показались знакомыми, но вовремя остановились… Осмотрели вагоны и паровоз. Но их сына нигде не было.
Они были растеряны. Как так? Бросились к Старейшине, почти плакали.
– Йен, его здесь нет.
– О чём вы говорите? Он должен быть здесь. Вот мальчишка какой-то бегает.
– Да нет, они слишком малы, да и родители с ними.
– Может, убежать успел? Спрыгнул с платформы и решил размять ноги. Вспомни себя в его возрасте.
– Йен, его нет нигде, – голос матери был спокоен, но в нём чувствовалась угроза.
– Хорошо… Я вас понял. Сейчас спросим обо всём Шито, он главный на соседнем Острове. Наверняка всё знает. Где же он? А-а, вот же. Пойдёмте, представлю.
Они спешно направились к невысокому мужчине с бородкой, в очках и тростью в руке.
– Шито, уважаемый, позвольте представить вам наших самых дорогих и уважаемых жителей! Это Генри и Герда Девайвы. Именно они стали инициаторами создания здесь станции и сами вызвались её возводить. Расчистили дорогу под рельсы, перестроили дома для гостей, платформа под вашими ногами – это тоже их рук дело. Два года они жили здесь всей семьёй и не покладая рук работали…
– О, да, я знаю эту историю. Это невероятный труд и большое мужество с вашей стороны.
– Шито… Вы помните, что я рассказывал вам о семье Герды и Генри? Про то, что у них есть два сына, двойняшки, и про трагедию, что стала кошмаром, но со счастливым концом?..
– Конечно. Я это знаю, не будь я главой целого Острова!.. Мальчик должен был быть в этом поезде, с нами вместе. Но по какой-то причине так и не явился сегодня к Обрыву. Он знал и просто грезил этой поездкой, ведь Дэнни такой любознательный и талантливый. Ему интересно буквально всё! Но вот сегодня мы его не дождались… Время поджимало, все уже были в сборе, и я дал команду ехать, оставив наказ, что, если мальчик появится, сообщить: вторая поездка будет точно его. Мы бы и отыскали его… Генри, Герда, но Остров уж больно большой. Может, он дома заспался, а может, был на рабочем месте и забыл обо всём. Кто знает… Он найдётся, вы не переживайте!
– Конечно, найдётся, – поддержал его Старейшина. – Я думаю, если бы он знал наверняка, что есть его настоящие родители и живут они на соседнем Плато, то наверняка сидел бы в вагоне ещё до рассвета.
– Ох, да, простите нас ещё и за это… Сколько раз я порывался сообщить ему новость о том, что вы выжили и ждёте. Наверное, с момента, когда узнал, что Остров ваш обитаем. Но столько противоречий навалилось разом, столько мыслей… И ладно, если бы они касались только меня, я бы рассказал, выслушал его сполна и не развалился бы, проглотил… Но вы представляете себе, что испытает маленький мальчик десяти лет от роду, если ему сказать, что мама, которую он всю жизнь так любил, уважал и буквально в рот заглядывал, не его настоящая мать? Что она только вызвалась быть ею, когда мы оказались отрезаны от всех, да и вообще не знали, выживем ли… Что все эти годы мы ему врали в глаза, пусть даже и недоговаривали, если сказать мягче… Представляете, что у него на душе будет? А он такой чувствительный, честный, воспитанный ребёнок. Он бы не понял. Простил бы, без сомнений, – не сразу, но простил бы… А ещё попытался бы перебраться сюда. Не знаю как… По горе бы пошёл, излазил бы все пещеры в поисках прохода к вам, научился бы летать, но сделал бы что-нибудь обязательно! Погубил бы себя… Поэтому я и молчал. Вы должны понять.
Герда склонила голову. Генри молча кивнул.
– Вы не расстраивайтесь. Уже завтра я намерен отправиться назад, поскольку просто не могу оставить свой Остров так надолго. Слишком много дел. И вас обоих я возьму с собой. Там мы обязательно найдём Дэнни, и эта встреча будет незабываемой… А он очень на вас похож, – Шито положил руку женщине на плечо. – Ваши глаза, веснушки, руки такие же, уж простите мою дерзость.
В этот момент произошло странное. Весь разговор проходил на платформе с краю, возле перил, а внизу стояли братья.
Они слышали весь разговор. А под самый его финал поняли, насколько им плохо.
Они всё поняли, но не желали признавать. А потому просто повернулись и ушли. Миновали поляну, исчезли за одним из домов, появились в прогалине на тропе, а потом их поглотили деревья.
Всё это
