видел только Старейшина. Он провожал их глазами. Долго, напряжённо, недоумевающе.
«Что-то не так», – подумалось ему.
Торжество продолжалось. Все заняли свои места. Звучали речи, слышались аплодисменты. Люди кричали, свистели. Познакомились с каждым прибывшим. Главы обоих Плато крепко обнялись и вручили друг другу символические ключи доверия.
Почти никто не заметил исчезновения мальчиков. Мать взглянула вдаль, да и только. Их места были пусты, но это же мальчишки, мало ли куда подевались.
И только Старейшина беспокойно оглядывался по сторонам, то и дело выискивая знакомые макушки. Их нигде не было.
Наконец наступило время обеда. Все потянулись к длинным столам, а Старейшина, избавившись от внимания окружающих, направился по следам братьев. Он не знал, как далеко они ушли, но выяснить, почему они так спешно покинули праздник, был должен. Хотя бы для себя. Да и для ребят тоже. Они ему были не чужими.
* * *
В лес он вошёл опасливо, пригибаясь из-за низких веток и подслеповато щурясь. С детства Старейшина сторонился толпы деревьев, всегда обходил стороной и в старом мире, и в Новом, хотя и понимал, насколько они здесь безопасны. Ни жучков, ни паучков, ни зверя дикого. Только земля, кора, стволы, листья да ветки. Лучше и быть не может, но память всегда подводила Йена к тому, что большой лес – это всегда плохо… Здесь былины, сказки, злые духи и тёмные страхи, рождаются чёрные мысли, и длинные хваткие руки древней старухи готовы лечь тебе на плечо, чтобы больше никогда не отпустить…
– Мальчики! – позвал он. – Андре, Стэн, вы здесь?
Ни звука, тишина.
Йен сделал ещё пару шагов, растерянно размышляя, что делать дальше, как сверху зашуршало, и раздался знакомый голос.
– Старейшина? Это вы?
– Да, я.
– Вы один? – более уверенно осведомился Андре.
– Абсолютно. Я только хотел узнать – всё ли в порядке? Вы так спешно покинули праздник. Словно торопились куда. И это в момент, когда вот-вот должна была произойти встреча с братом.
– Но ведь его нет на поезде.
– Вы правы, его там нет, – помедлил с ответом Старейшина.
– Так зачем мы там нужны?
– Вы могли бы спуститься вниз? А то я будто сам с собой разговариваю. И, уверяю вас, тут никого, кроме меня, нет.
Раздался громкий шёпот Стэна, бурчание в ответ, листва зашевелилась, появились ноги, и через мгновение оба брата были уже на земле.
Вид у них был хмурый, глаза тревожные. Было похоже, что младший брат плакал.
– Так в чём дело, ребят? Я видел, что весь разговор вы услышали. И очень быстро ушли. Как будто испугались чего… Вы что-то знаете? Где он может быть?..
Андре помотал головой и закрыл глаза, поднял лицо к небу, выдохнул.
– Не знаете, значит, – уже тише сказал старик. – Ну тогда возвращайтесь ко всем, мальчики. По крайней мере, мне вас очень не хватает.
Но Андре даже не начал свой рассказ.
– Вы не поняли, Смельчак. Ведь так вас звали давным-давно? Из-за того, что вывели всех из ловушки и подарили вторую жизнь?
– Был такой опыт.
– Вы были героем и остаётесь им в наших глазах. Многие стали забывать, стали называть вас Старейшина. Как по мне, это прозвище совершенно не годится. Смельчак – вот имя достойное вас.
– Я давно уже не проявлял смелость, что была когда-то…
– Но это было. А если нет, то все истории угасли бы навсегда.
Йен засмущался. Давно он не слышал ничего подобного.
– Нашего брата просто не могло быть на этом поезде, – резко поменял тему старший брат.
– Почему?.. – растерялся старик.
– Он не был там, потому что он у нас на Острове вот уже второй день.
– Как… так произошло?
– Он сам прошёл по шпалам в ту ночь и добрался до нас. Брат его нашёл, когда он спал в нашем шалаше. Он многое рассказал…
– Почему вы не привели его? Мальчик так боится, что его накажут?.. Да ему будут так рады! Вы понимаете, что сегодня за день?! И ради этого дня и этой встречи вы перенесли столько, что и вспоминать не хочется. Но это позади. Вы понимаете? И никто, обещаю вам, никто не будет наказывать вас за то, что вы его скрыли. Это просто немыслимо! Сейчас я вернусь. Только сообщу вашим родителям, что он здесь, и мы все вместе за ним сходим. Я возьму обещание, чтобы вас не трогали. Ждите здесь.
Старейшина так разволновался, что потерялся в пространстве, каждый раз устремляясь не туда.
– Если вы так сделаете, то обещаю: его долго никто не найдёт.
– Не выдавайте нас! – крик прорвался у тихого Стэна.
Старик замер. Повернулся к детям.
– Почему ты так говоришь?
Спокойствие исчезло из голоса Андре. Тревога и ужас смешались в нём.
– Потому… потому что я поступил страшно! Я убил его. Избил! До крови, до тех пор, пока он не упал…
– Избил?.. Ты хочешь сказать: ударил пару раз, дурачась?
– Нет, – Андре сорвался на плач, – нет. Это было страшнее.
– Но он всё же жив? – задал самый страшный вопрос Йен.
– Да… да, конечно. Он просто отдыхает пока там, в глубине леса.
– Там надёжное место.
– Наше самое любимое.
– Андре, за что ты его ударил?
– За то… что он счастлив. Вы не понимаете… Он так много говорил. О мире своём, о себе, о маме, о том, что там всё по-другому. Там хуже, в десятки раз хуже, но он говорил так, словно лучше места и не найти. Он всё время улыбался, понимаете?
– А это преступление?
Стэн потянул Смельчака за руку и прошептал наклонившемуся старику:
– Я его тоже ударил.
– Погоди, постойте… Скажите, вы мне покажете, где его оставили?
Андре кивнул.
– Так, хорошо. Мы сейчас все пойдём туда. Я осмотрю вашего брата. Надеюсь, ничего серьёзного. Только мне нужно сделать одну вещь. Предупредить помощника.
Дети тут же взметнулись, но старик успокоил их.
– Скажу только ему. Он не болтун, не бойтесь. Просто так сложилось, что если я отлучаюсь надолго, то обязан предупредить. Не уходите.
* * *
Смельчак покинул лес и вернулся к столам. Там он переговорил со своим первым заместителем. На миг взгляд старика встретил глаза Генри. Он кивнул ему. Зашагал обратно.
Отец почувствовал неладное. Кулаки его сжались. Он наклонился к уху Герды.
* * *
Шли они долго и молча. Говорить не хотелось.
Йен никак не мог осмыслить рассказ мальчишек.
Слова Андре его просто потрясли.
Ход его был небыстр, неуклюж, он то и дело спотыкался на ровном месте. Лес пугал, но больше всего он не любил узкие места, непроходимый репейник, армии веток, что вставали на пути.
Временами мальчишкам приходилось брать старого Йена за руку и тянуть вперёд, преодолевая неприятие за него.
Старейшине нравился их напор. По опыту, если осталось желание, рвение, попытка исправить – не всё ещё потеряно. Есть надежда. Потому как если бы человек был безразличен, то это просто конец всему. Здесь же он чувствовал пламя, живое, горячее, даже обжигающее.
Прошло время, но они добрались до Древа. Братья встали
