в стороне.
– Он там, внутри, – громко сообщил Андре.
Старик взглянул на чёрный провал в корнях. Подошёл, опустился перед ним на колени.
– Дэниел, сынок. Ты ещё здесь?
Было всё так же тихо.
– Может, ушёл? – Стэн пожал плечами.
Йен протянул руку внутрь и стал осторожно касаться корней, что обрамляли всю пещеру Древа изнутри. Толстые корни, тонкие, сухие листья шуршат под рукой, мягкий мох, что словно подушка.
Старик наткнулся на маленькую ручку и отпрянул. Она была безвольна. Пот прошиб его, стало зябко и захотелось не видеть всего. Но было темно и так.
Старейшина пожалел, что не взял фонарь. Но кто же знал, что среди ясного дня придётся окунаться во тьму?
– Дэнни, ты меня слышишь? Тебе плохо? Двигаться можешь?
Ответа не было.
– Ну хорошо. Он там. Лежит.
Братьев передёрнуло. Андре сполз по стволу на землю.
Смельчак снова протянул руку. Нашёл его. Добрался до лица. Дотронулся до щеки, пощупал пульс.
Но этого не требовалось. Парень был холодным.
Тогда Йен аккуратно и обеими руками осторожно достал Дэнни наружу и положил на землю.
Голова безвольно болталась, глаза были закрыты, кожа слишком бледна, нос и рот в кровавых отметинах, руки раскинуты, стопы в засохшей грязи.
– Парни, – старик словно с Дэнни говорил, – а ведь он мёртв. Вы его убили.
Он задрал майку и посмотрел на синяки.
– Боже, чем вы его били?
– Руками… ногами…
– Под носом кровь.
– Это пощёчины… Ещё он ягоды ел.
Йен закрыл лицо руками.
– Я не хочу больше ничего слышать. Ни оправданий, ни обвинений… Я вижу перед собой мёртвого мальчонку, убитого с азартом и в исступлении. Забитого за то, что он был счастлив, да?.. Вы не подумайте… я понимаю вас. Ко мне приходил ваш отец и обо всём рассказал. Давно… полгода прошло с тех пор. Себя винил, жену ещё. Что оттолкнули вас. В погоне за раскаянием растеряли всё, что имели. Я говорил повиниться перед вами, прощения попросить. Но он сказал, что не может. Видит вас и ожесточается. На уме его был только он, брат ваш.
Стэн тоже не устоял на ногах, рухнул на землю. Андре прижал его к себе.
– Я не хочу винить вас в моральном содержании всего случившегося, поскольку виноваты не вы. Но, – старик взглянул на детей прямо, – вы совершили убийство. Это оспорить нельзя. По закону, что я представляю на нашем Острове, я должен арестовать вас, судить и заключить в тюрьму. Скорее всего, это будет одна из глубоких пещер. Но…
Йен покачал головой и взъерошил волосы.
– Делать этого я не буду. Не знаю, куда вы пойдёте, где будете жить… Скажу лишь, что какое-то время вас будут искать. Я дам вам время попрощаться с мальчиком, а потом… потом… не будь я Смельчаком… скажу: «Бегите!»
Он поднялся на ноги и отошёл. Сел на самом краю возвышенности, что обрывалась в глубокой яме. Больше не оборачивался.
Мальчики подползли к своему брату. Редкие солнечные лучи пробились и осветили Дэнни, его такого спокойного и молчаливого.
– Прости нас, – заплакал Андре, – я… не хотел так. Всего лишь ненавидел. Не тебя… Себя. Господи, я так хочу, чтобы всё вернулось!
– Ты и меня прости, – прошептал Стэн, глаза его давно были в слезах. – Ты верил мне, почти другом стал, и я тебя ударил так. Тот взгляд… я никогда не забуду.
Больше они ничего не говорили. А просто приподняли голову Дэнни, прижались к ней и молча горевали.
Поцеловали на прощание в щёки.
Обернулись на Смельчака.
Взглянули друг на друга и бросились бежать.
* * *
Мчались со всех ног, не разбирая дороги.
Злые колючие кусты, хлопанье по лицу веток, до крови раздирали руки о стволы.
Падали, вставали и продолжали бежать. Не отставали, помогали, задыхались, превозмогали себя и обретали второе дыхание.
По дороге вспомнили вчерашний вечер, когда брата уже почти не было, а они пришли на своё место, к самому Обрыву. Остановились, легли на траву и так и заснули. Хотели вернуться домой, чтобы перед праздником по-человечески отдохнуть да примерить одежду, что мать приготовила. Да не смогли…
А проснулись ночью, под самое утро, да закрыли глаза от яркости, да испугались.
На них, спящих, опустила свою «ногу» сама радуга, и когда мальчишки пробудились, увидели цветастую дорожку настолько близко, что стало страшно, но спокойно.
Удивительное сочетание.
В тот миг Андре сказал:
– Чудо нам поможет.
Так они решили тогда.
Вспомнили, пока бежали.
Крикнули про себя что есть мочи: «Чудо, помоги нам! Теперь только ты!..»
* * *
Они добрались до своего места, когда с другой стороны туда же вышли десятка два человек. Среди них были и родители.
Конечно, остановить Генри было нельзя, и он узнал все «тайны», что рассказал Йен своему помощнику. Собрав небольшую группу, отец отправился на поиски мальчиков и Старейшины.
Все замерли.
Андре и Стэн недолго простояли.
Все мокрые, расцарапанные, грязные, взлохмаченные и заплаканные, они бросились к Обрыву.
Чуя недоброе, несколько человек пытались их остановить, но те просто выскальзывали у них из рук.
А у самого Обрыва оказались их родители. Они ничего не делали. Просто стояли и смотрели.
Повинуясь немыслимому чувству, мать протянула навстречу руку.
На бегу младший из братьев схватил своей ладонью её ладонь, заглянул ей в глаза. Увидел горе.
Старший случайно задел отца плечом. Горечь била того, словно лихорадка.
Оба ребёнка добрались до края Плато, увидели радугу на своём привычном месте, закрыли глаза и прыгнули на неё…
Чудо помогло. Оно встретило их и выдержало. Повиснув в воздухе по обе стороны от цветастой дорожки, ребята держались за полосы. Их руки утопали в самой радуге, словно в земле, но только не твёрдой, а вскопанной. Как бывало на их огороде.
Из последних сил ребята вскарабкались на дорожку, поднялись во весь рост и оглянулись.
Радуга начала убывать. Её «нога», что стояла на Плато, стала прозрачной и исчезла.
Надо было уходить.
Последний взгляд бросили братья на Остров. Это был их дом.
Посмотрели на собравшихся людей. Своих родителей они уже не различали.
Андре потянул Стэна за собой. Особо не разгоняясь, мальчишки побежали прочь.
Они понимали, что это невозможно, но Чудо-то случилось.
Они попросили, и оно произошло.
Надо только очень хотеть и быть всегда отвергнутыми.
Дети плакали и смеялись.
Долго поднимались вверх, но не соскальзывали, как можно было подумать.
По мере отдаления от Плато дорожка радуги становилась шире, и уже не обязательно следовать друг за другом, а можно встать и рядом.
Братья так и сделали. Прибавили в скорости.
Сзади они услышали два оглушительных удаляющихся крика и поняли, что кто-то пытался догнать их, но сорвался…
Им было жаль.
Ноги утопали, словно в воде или траве. Как на кровати прыгать в детстве, только теперь они бежали.
Куда – они не знали, как и зачем. Просто подальше, просто исчезнуть, навсегда.
Они бежали и видели, что вдали параллельно висит в воздухе железная дорога. Вот и она закончилась, начался соседний Остров.
Такой громадины они ещё не видели в своей жизни. Как и
