же не сократить дугу, описываемую вместо короткого пути по прямой от рождения до смерти? Из точки А в точку Б можно прийти, не затрачивая усилий. Ведь все системы стремятся к состоянию минимальной энергии.
В таком случае темноборец – мессия, и основные положения его проповедей логически выверены и точны. Он – правая рука Демиурга, карающая десница, способная уничтожить тот мир, который мы знаем. Нигилизм – это тоже часть искусства, а не только философское умонастроение. Чтобы построить что-либо новое, нужно старое снести до фундамента.
Паладин не почувствовал, как вторгаются в его сознание. Не мог почувствовать, потому что художник искусно воспользовался изъянами его третьего глаза. Будто змея, реагирующая на движение, Паладин не видел покоящиеся объекты. Его прорицательная способность ограничивалась живой природой. Художнику хватило беглого прощупывания почвы, чтобы отыскать эту ахиллесову пяту Паладина.
То, что вмешивалось в сознание истекающего мозгами предсказателя, не было живым в классическом понимании этого термина. Картина, установленная в рамке. Художественное произведение. Объект искусства, вдохновляющий на бездействие, как бы противоречиво это не прозвучало.
Предчувствия недостаточно, чтобы действовать. Куда лучше пустить происходящее на самотек. Ведь все варианты развития событий одинаково допустимы. Паладин откашлялся, разбрызгивая по полу стекающие в миску мозги, и развернулся в сторону своей кельи.
Андрей почувствовал, что снова слепнет. Кожное зрение испарилось, и темноборца в одно мгновение вырвало из бетона. Радиоприемник в его голове отключился, и Андрей вновь ощутил под своей пятой точкой стул, а под ногами опору.
Глава 14. И в белых тапочках
Насколько нужно отчаяться, чтобы решиться на такой акт кощунства по отношению к собственному телу? Андрей лежал на медицинской каталке, укрытый белой простыней, и его била мелкая дрожь. Решение должно быть самостоятельным и осознанным. Иначе ничего не получится. Чтобы убедить себя в обоснованности своих намерений, Андрей в очередной раз шепотом, как молитву, проговаривал про себя, зачем это нужно: «Зрение. Скрижали. Аня. Зрение. Скрижали. Аня».
Возможно, стоило ждать, пока проблемы решатся сами собой. Но времени оставалось все меньше. Ярый получил подлинную Скрижаль Силы и со дня на день, а может быть прямо сегодня, передаст ее в руки вампирского самоуправления. Куда переправят реликвию любители поболтать – извините, провести политическую дискуссию – неизвестно. Воспользуются сами, найдя ключ к английскому языку и зашифрованным посланиям? Отдадут назад темноборцам, испугавшись их гнева? Оставят Подполью, дабы сохранить непричастность? Выкинут? Уничтожат? Переговоры Подполья с местным правительством подходили к завершающей стадии, что усиливало всякие опасения.
Андрей находился в шаге от Скрижали и в шаге от того, чтобы навсегда ее потерять. Будучи незрячим, темноборец не в силах найти реликвию. К тому же, не стоит забывать о возможном наличии конкуренции между ним и Олегом. Получив доступ к Скрижали, вампир вернет ее Небесному Совету, сведя на нет все приложенные усилия.
Нужно вернуть зрение. И решение этой проблемы закопано не так уж и глубоко. Во всяком случае, так показалось Андрею после многочисленных попыток переосмыслить возникшие трудности.
Художник лишил темноборца зрения, чтобы сделать его частью целостной творческой композиции. Ну или убедил самостоятельно отказаться от зрения, как он сам это называет. Формулировка значения не имеет.
Акционизм как составляющая современного искусства имеет для художника первостепенное значение. Каждое новое творение, заявленное им на демонстрацию в галерее у Ярого, нуждается в представлении путем масштабной промо-акции, продолжающей и развивающей идеи, заложенные в полотна. Очередной перфоманс может послужить заменой предыдущему, если он будет соответствовать той же тематике и представлять собой не меньший вклад в развитие искусства. Достаточно уравновесить весы новым творческим актом, чтобы, сохранив баланс художественной композиции, вернуть себе зрение. Глаза – зеркало души. Ампутация в данном случае может послужить творческим компромиссом.
Лекаря долго уговаривать не пришлось. Ему так надоело нести ответственность за капризного темноборца, что он с радостью передал Андрея в руки хирурга, с которым случился не самый простой разговор. Действительно, достаточно сложно объяснить разумному существу, далекому от искусства, с какой целью нужно ампутировать совершенно здоровый глаз. Подражание Первородному кумиру, дополнение своим телом живописной художественной композиции, диалоги о трех формах живого искусства – со стороны все это звучит, как нездоровая чушь психически неустойчивого существа.
Чтобы все получилось, Андрею нужно было обмануть не только лекаря и хирурга, но и самого себя. Он должен был мало того, что говорить, но еще и думать настолько правдоподобно, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, что истинная цель ампутации – творческая самореализация. Красота требует жертв. Искусство на современном этапе развития требует положить себя на алтарь. Темноборцу необходимо повторно стать живой картиной путем перерождения и перехода от психической формы воплощения художественных образов к физической. Тем более, что физическое воплощение – логическое продолжение психического. Любое действие изначально должно быть запланировано и смоделировано в сознании, прежде чем воплощено в реальность. Проведя творческий эксперимент, поняв, каково это – жить без зрения, Андрей решает окончательно, хотя и частично, от него отказаться, удалив себе глаз.
Последний диалог с художником, сопроводившийся путешествием во времени, заставил темноборца почувствовал себя неизлечимо больным, которому только что сообщили диагноз. Насколько сильным должен быть блок зрительных функций мозга, чтобы Андрей не мог видеть своими глазами даже в мнимых реальностях, возникающих в голове? Конечно, он получал сведения об окружающем пространстве, но кожное зрение возникало и исчезало вместе с телепатическими контактами.
Допустим, Андрей ошибся, и опустошение глазницы не окажется достаточным основанием для участия в художественной композиции. Но это вовсе не означает, что темноборец не вернет себе зрение. Вспомните пренебрежительное отношение художника к ваннаби. Подвергнув себя добровольной ампутации, Андрей практически реализует их больные фантазии. Променяв высокое искусство на низменные проявления психических расстройств, темноборец не оправдает возложенных на него художником ожиданий. Значит, надобность в нем, как в объекте художественной композиции, отпадет. Единственная причина тошнотворного недуга темноборца самоустранится.
Настоящих ваннаби Андрей никогда не встречал, но одна из статей в пожелтевших от старости выцветающих журналах, разложенных стопками в квартире у Енисея, была посвящена их проблемам. Холодящим ужасом расползающиеся по коже истории из жизни добровольных ампутантов, удаляющих здоровые конечности, черной типографской краской расплывались по белым листам. Одни пытались самостоятельно отхватить себе пол ноги топором, другие опускали конечности в жидкий азот, стараясь их отморозить и убедить несговорчивых хирургов приступить к операции. Один из ваннаби нарушал целостность кожных покровов ступней и искусственно вызывал воспаление тканей, занося в раны инфекцию. Пытавшийся отгрызть свою заднюю лапу оборотень и вовсе сломал себе челюсть совершенно нелепым образом. Колдуны отрывали конечности себе и желающим добровольцам магическими заклятиями, делая это на редкость неаккуратно. Пренебрежение жгутами и дезинфекцией, значительные кровопотери и полное отсутствие опыта
