что ты будешь чувствовать. Девочка,
которая предпочитает быть слабой, может скрывать правду, но ее сердце знает. Что оно знает? Что его обладатель — самое тщеславное и бесполезное существо
на земле. Раковая опухоль. Паразит. Скажи нам, что мы ошибаемся, девочка.
Таша могла только всхлипывать, пока они болтали, придумывая причины для горя, а затем она протянула руку, отломила хрупкий стебель розы и вонзила его прямо в
левую ладонь.
Сестры закричали; одна из них ударила ее по затылку, но изувечивание спасло
Таше жизнь. Она знала это: еще минута, и она умерла бы от отвращения к себе. Как
бы то ни было, ее голова мгновенно прояснилась, и она подумала: Как очевидно, как гениально заставить нас полюбить их за то, что они нас мучают! И прежде
чем Сестры повели ее в лазарет, Таша поклялась, что, как бы долго она там ни
оставалась, она будет думать своими собственными мыслями и испытывать свои
собственные чувства, когда будет сидеть на этой скамейке.
Да, здесь она стала женщиной. Сражаясь с ними.
Таша встала и благодарными пальцами попрощалась со своей скамейкой.
Затем она повернулась и быстро направилась к рыбоводным заводам. Она могла
видеть красный плащ Матери-Запретительницы через полупрозрачное стекло. Не
взрывайся, не нападай на нее, подумала она. Ты почти свободна.
Некоторые девушки никогда больше не узнают свободы. В Лорге не было
выпусков. Ты просто оставалась до тех пор, пока не находила способ уйти, а таких
было не так уж много. Можно было бросить школу с величайшим позором —
именно это и выбрала Таша, — хотя разъяренные Сестры пообещали предупредить
все остальные школы города о ее «духовных уродствах». Можно было убить
Сестру — немного менее позорно. Тебя могли бы забрать родители, как Таша
умоляла отца сделать в пятидесяти шести письмах, начиная с ее первой ночи в
Лорге. Можно было (изобретение Таши) взбираться на плакучую вишню Сестры
Ипоксии до тех пор, пока гибкое дерево не согнется под твоим весом и не сбросит
тебя со стены; но у местных констеблей были острые глаза, и они сразу же
доставили беглецов обратно в Академию, за что они получили благословение
Матери-Запретительницы и горсть монет.
Или можно было выйти замуж — единственный вполне законный способ
ухода из Лорга. Школа спонсировала два Карнавала Любви в год, когда Сестры
бросали преподавание, садоводство, виноделие и выращивание сомов, чтобы стать
неистовыми свахами на полный рабочий день. Один из них начинался всего через
три дня: к этому времени Таша хотела быть как можно дальше от Лорга. Именно
это и привело в ярость Мать-Запретительницу. Кто-то слышал, как она кричала в
ризнице: «Триста мужчин ищут Встречи Любви, а она отказывается? Что мы
48
-
49-
должны сказать тем девяти, которые поставили ее на первое место в своих
списках?»
( Девять женихов, шептались девушки за спиной Таши. А ей всего
шестнадцать. )
Как сказала им вчера Сестра, преподававшая эротические танцы (настолько
измученная, что стала честной; ее навыки были очень востребованы в это время
года), не нужно быть богатым, чтобы посещать Лорг. Школа также признавала
заслуги, то есть красоту. Среди одноклассниц Таши было несколько
исключительно милых девушек из скромных семей. Неплохая инвестиция для
Лорга: то, что их семьи не могли заплатить, их будущие мужья с радостью
компенсировали денежными подарками за сватовство.
Предприятие процветало. Девушки почти всегда соглашались. Брак с богатым
незнакомцем казался благотворительностью, когда ты верила, что не заслуживаешь
ничего, кроме презрения.
Мать-Запретительница была долговязой, подвижной старухой; в своем
директорском красном плаще она напоминала алого ибиса, ищущего обед среди
аквариумов с только что вылупившейся рыбой. Когда Таша открыла дверь
стеклянного дома, окружающего резервуары, она резко подняла голову и
приветливо махнула рукой с мокрым сачком.
— Мои глаза начинают подводить меня, — сказала она своим удивительно
глубоким голосом. — Посмотри на их хвостовые плавники, девочка. Они желтые?
Таша подобрала свой плащ и опустилась на колени у резервуара.
— Большинство из них с желтым хвостом, Ваша светлость. Но есть и другие, с
зелеными полосками. Это будут очень красивые рыбки
— Мы должны их поймать. Этих зеленых. Всех их, прямо сейчас.
Она протянула сачок. Таша заметила на бледной руке женщины большое
изумрудное кольцо.
