уходит.
Ненавижу этот момент. Меня буквально раздирает на части.
– Увидимся через год, Палач. – Она садится в машину и исчезает в ночи.
«Я тоже соврал», – хочется сказать мне. Но уже некому.
Кусочки мозаики
Слоан
– Нужны сиськи!
– Ты серьезно?
– Обязательно!
Скептически оглядев черное платье, я смотрю на экран ноутбука: Ларк, взявшись за грудь, выразительно ее приподнимает.
Я протяжно выдыхаю. Сердце колотится как бешеное.
Господи! Остался всего час…
– Слоан, играй по-крупному! – вопит из динамиков Ларк. – Поэтому сиськи – вперед!
Я испускаю громкий стон, смиряясь со своей участью.
– Ладно…
– И выше голову!
Нерешительно хохотнув, я достаю из чемодана то, что Ларк называет платьем на крайний случай – облегающий коктейльный наряд из кроваво-красного бархата в винтажном стиле, с черным фестончатым кружевом по краю глубокого выреза. Он сидит на мне как влитой.
Я влезаю в платье, стараясь не попадать в объектив камеры, надеваю черные туфли и смотрю на свое отражение в большом зеркале рядом с телевизором. Отчего-то чувствую себя героиней старого фильма. Глубоко вздохнув и разгладив складки на животе, подхожу к камере.
– То что надо! – радостно восклицает Ларк, подпрыгивая на краю кровати у себя дома в Роли. – Выглядишь шикарно. Только волосы распусти. И завей локоны. Будешь как звезда! Как две звезды! По одной за каждую сиську!
Будь Ларк здесь, в Бостоне, не преминула бы налепить пресловутые звезды мне на грудь. У нее при себе всегда есть наклейки (в свободное от гастролей время Ларк работает с детьми музыкальным терапевтом), и она не стесняется лепить их на всех подряд.
– Нервничаешь? – спрашивает она, когда я беру ноутбук и несу его в ванную, где собираюсь делать прическу.
– Нет, с чего бы?.. – отвечаю я, и Ларк скептически вздергивает бровь. – Мне очень страшно.
А еще я волнуюсь. Сильно. До тошноты.
С момента нашей последней встречи с Роуэном прошло восемь месяцев. Первые полгода мы общались почти каждый день: иногда обменивались сообщениями, иногда присылали друг другу картинки, интересные статьи и всякие смешные видео, иногда созванивались по видеосвязи. Однако в последнее время Роуэн работает над открытием нового ресторана, и времени на разговоры у него почти нет. Порой он неделями не отвечает.
Казалось бы, меня должно все устраивать. Я предпочитаю сторониться людей. Даже с Ларк сблизилась отнюдь не сразу, хоть мы и учились в одной школе. Ей пришлось долго искать ко мне подход. Но теперь без подруги я не мыслю жизни.
И без Роуэна тоже…
– Спорим, что твои сиськи ему понравятся? – говорит Ларк.
Я смеюсь.
– Он их видел. – Я включаю щипцы и пальцами наношу на волосы крем для укладки. – Одними сиськами его не взять.
– Возьмешь убийствами, кровь он тоже любит.
Закатив глаза, я укоризненно смотрю на экран.
– На сиськах и убийствах отношений не построишь, Ларк. Математика не складывается.
Мы обе молчим. Я накручиваю первые локоны. Насчет убийств Ларк, разумеется, шутит. Я это понимаю. А еще понимаю свои чувства к Роуэну. Чем чаще мы разговариваем, чем активнее общаемся, тем сильнее я скучаю. И вообще не могу представить без него свою жизнь. Это пугает. Я боюсь, что дружбы мне станет мало, – и от одной этой мысли по коже бежит ледяной озноб.
Удивительно: я давно потеряла чувство страха. Так откуда же во мне тревога? Почему она обжигает кожу, мурашками скользит по рукам и заставляет сердце биться чаще?
Я знаю почему.
Потому что, кроме Ларк, у меня нет близких людей.
Скорее всего, я не заслуживаю любви.
– Эй! – тихо говорит Ларк, и ее голос вытягивает меня из пучины мрачных мыслей. – Все будет хорошо.
Я киваю, глядя перед собой в зеркало, и сосредоточенно накручиваю очередную прядь на раскаленный металл.
А если я неправильно поняла Роуэна? Вдруг я ему совсем неинтересна? И он ничего ко мне не испытывает? Вдруг решу спровоцировать его и все разрушу? И он скажет, что не хочет меня знать?
Может, развернуться сейчас и уйти? И если…
Если, если, если…
– Слоан! Не зависай, поговори со мной!
Я поворачиваюсь к экрану. Картинку на нем вижу плохо – ее размывает от слез. В горле растет комок.
– У него такая активная жизнь, Ларк. Уйма друзей. Ресторан. Скоро откроется еще один… Братья. А я… – Пожав плечами, большим пальцем провожу по ресницам. – Не знаю, что могу предложить ему я.
– Ох, милая!.. – Ларк прижимает к груди руку. Губы у нее дрожат, и все же она, напустив на себя решительный вид, берет ноутбук и приближает камеру к лицу. – Слушай меня внимательно. Ты замечательная, Слоан Сазерленд! Умная, храбрая и преданная до мозга костей. Ты знаешь, чего хочешь, и любой ценой добиваешься своего. Ты готова работать до упаду. А еще ты веселая. Заставляешь меня смеяться, даже если хочется плакать. Вдобавок ты красотка. А сиськи – просто отпад!
Из груди против воли вырывается хохот. Отложив щипцы для завивки, я хватаюсь за край раковины, трясу головой и пытаюсь отдышаться. В носу щекочет.
– Ты сторонишься людей, потому что никому не доверяешь. Но что бы ты ни думала, одной жить плохо, – продолжает Ларк. – Ты как никто другой имеешь право на счастье. Так что ради разнообразия наберись храбрости и дай себе волю. Будем считать, что Роуэну привалила удача.
Прикусив губу, я смотрю на потерявшие цвет костяшки пальцев.
Ларк вздыхает.
– Знаю, о чем ты думаешь, милая. У тебя все на лице написано. Я тебя люблю. И Роуэн полюбит, только дай ему шанс. Помнишь, что он говорил тому каннибалу?
– Он был под кайфом и не в себе, понимаешь? Вдобавок с тех пор прошел целый год. Он давно забыл, что тогда наплел.
– Тем не менее он попросил тебя приехать в Бостон и пойти вместе с ним на гала-прием, так?
– Я задолжала ему услугу. Вдобавок у него скоро день рождения. Как можно было отказать?
– Милая моя, – повторяет Ларк, качая головой, – Роуэн, если захотел бы, нашел сопровождающую среди своих подружек. Но он пригласил тебя.
Ларк права, он мог выбрать кого угодно. Когда Роуэн позвонил в прошлом месяце, чтобы напомнить про должок, обещанный мною в Западной Вирджинии, то сказал, что хочет для разнообразия сводить меня на торжественный прием в честь лучших людей Бостона. «Ты – единственная, с кем там будет весело», – произнес он со столь обаятельной улыбкой, что я не сумела устоять.
Конечно, я могла бы найти повод и отказаться. День был выбран крайне неудачно – следующим утром мне предстояло вылетать в Мадрид. Но отнекиваться
