поискал нужное слово, - неприятностей для общины. По законам этой страны, вы
несовершеннолетняя, мы не будем ссориться с властями. Паспорт и разрешение вашей матушки
на выезд, под опеку вашего деда».
Диана побледнела. Забрав бумаги, девочка откашлялась: «А если..., когда я принесу паспорт и все
остальное, сколько времени займет..., чтобы я смогла уехать?»
-Недолго, мисс Корвино – развел руками раввин. «Корабли в Амстердам каждый день отплывают.
Подыщем вам семейную пару, что туда отправляется, а там найдут торговцев, что в Ливорно едут».
Он поднялся: «Вы возьмите печенья, с собой, и надеемся вас вскоре увидеть».
Диана прикоснулась кончиками пальцев к мезузе. Выйдя во двор синагоги, присев на гранитные
ступени, девочка горько подумала: «Паспорт..., Его с разрешения родителей дают,
несовершеннолетним. Но Ева венчается с Джоном, можно его попросить сделать мне нужные
документы. А письмо от матери..., - она сгрызла печенье. Решительно поднявшись, вскинув голову,
девочка раздула ноздри.
-Вернется она из Озерного Края, - сказала себе Диана, вышагивая по Оксфорд-стрит, - все ей и
скажу, прямо. Если она меня вздумает в Лидсе запереть - убегу. Доберусь до Ливерпуля, оттуда
ходят парусники в Америку. Там бабушка Мирьям, бабушка Эстер, - они помогут. Сдаваться нельзя,
- она быстро взбежала на чердак особняка Холландов, - Джон оставил ей ключи. Пробравшись по
крышам, девочка ловко спрыгнула в окно гардеробной.
Диана спрятала веревку. Услышав стук в дверь, она нарочито сонным голосом отозвалась: «Я
сейчас спущусь, бабушка Тео. У Евы все еще голова болит, она задремала».
Девушка умылась. Полюбовавшись собой - зеленые глаза смотрели весело и упрямо, поменяв
платье,
пригладив
волосы,
-
Диана
пошла
в
столовую.
Над круглым столом жужжали пчелы, в ухоженном саду пахло цветами. Седоволосый, низенький
человек в сутане, разливая чай, улыбнулся:
-Вы ешьте инжир, мисс Корвино, ешьте. Это с того самого дерева, что я вам восемь лет назад
показывал. Прошлого года, конечно, плоды, - архиепископ Кентерберийский подвинул к ней
серебряную корзинку, - моя экономка их сушит. Очень сладкие.
Ева все не могла поверить, что перед ней тот самый архиепископ Кентерберийский, которого она
видела еще маленькой девочкой. Дворец был новым. Встретив экипаж у кованой калитки, он
развел руками:
-В прошлом году сюда перебрался. Там, в Ламбете, мой сад остался, за ним ухаживают. Но я и
здесь яблони высажу, груши..., Вы проходите, мисс Корвино, граф Хантингтон, - спохватился он.
Глядя на изумленное лицо девушки, архиепископ весело подумал: «Расцвела-то как. Словно из
«Песни Песней»: «Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами». Она на
мать похожа, конечно. Младшие там, в отца, да упокоит Господь его душу».
Они сидели в мраморной беседке, черепичная крыша церкви Святой Марии виднелась рядом,
над ветвями зеленых, пышных деревьев.
-Господи, - испуганно подумала Ева, - он сейчас скажет, что нам нельзя венчаться. Он постарел,
конечно, сколько лет прошло.
Девушка почувствовала быстрое прикосновение руки Джона и поняла, что краснеет.
-Ваша светлость, - робко начала Ева, - если нам нельзя пожениться, то..., - она не договорила и
сглотнула, ощутив слезы на глазах. Джон был совсем рядом, у него была крепкая, надежная
ладонь. Ева, держа на коленях букет гиацинтов, опустив голову - она не стала надевать чепец,
белокурые волосы были собраны в простой узел, - совсем зарделась.
-А кто сказал, что нельзя? - удивился архиепископ. «Лицензия у вашего жениха в кармане. Я сам ее
вчера выписывал, причетники в церкви..., - он указал в сторону парка.
-Мы священника ждем, ваша светлость? - осмелела Ева.
Он прищурился, вглядываясь в дорогу: «Чем я вам не священник, мисс Корвино? Как венчать, я
еще не забыл, уверяю вас. А ждем - архиепископ взглянул на Джона, - ждем мы свидетелей, но
вот, и они появились. Пойдемте, - он поднялся, и Ева с Джоном встали.
Они шли через лужайку. Джон шепнул невесте: «Он прав, о свидетелях-то я и не подумал совсем.
Диана отдаст письмо тете Тео?»
-Вечером, - тихо отозвалась Ева. «Я тебе люблю, Джон. Кто бы мог подумать...- она, несмело,
указала на спину примата церкви.
-Он меня крестил, - улыбнулся Джон. «Он тогда был настоятелем часовни святого Георга, в
Виндзорском замке. Он не мог мне отказать, сама понимаешь. И все по закону, конечно..., -
юноша осекся и пробормотал: «Ева..., Там, там...»
На церковном дворе стоял простой, запряженный парой гнедых экипаж. Джон взглянул на двоих,
что поднимались по ступеням. Тот, что повыше, крепкий, уже почти седой, поддерживал худого
мужчину с тростью.
-Ваша светлость! - отчаянно позвал Джон. Архиепископ обернулся: «Мой юный друг, как-то не
положено венчаться без родителей. Раз матушки ваши, - он вздохнул, - не смогли приехать, хоть
его светлость герцог рядом с вами будет .
-А второй? - было, хотела спросить Ева. Увидев его профиль - мужчина лет шестидесяти, в хорошо
скроенном, светлом, летнем сюртуке, стоял на ступенях, ожидая ее, девушка еле двигающимися
губами шепнула: «Я не верю, Джон!»
-Я, - согласился жених, - в общем, тоже - не верю.
Все было как во сне, - подумала Ева. Он предложил ей руку и мягко сказал: «Ваш батюшка, мисс
Корвино, не может быть с нами сегодня в этот день. Позвольте мне повести вас к алтарю».
Джон увидел отца, что стоял, опираясь на трость. Подойдя к нему, юноша почти испуганно
прошептал: «Папа!»
-Кольцо мне дай, - велел герцог, - я все-таки твой шафер. Его светлость, - он кивнул на
архиепископа, что надевал, с помощью причетника, облачение, - записку нам вчера послал,
дорогой мой. А я предупредил сегодня гонцом дядю Питера, чтобы готовили свадебный обед.
Небольшой, - герцог подмигнул сыну. «Вы, наверное, хотели в Саутенд сбежать? - поинтересовался
он.
-Папа...- Джон покраснел и протянул отцу простое, золотое кольцо, - папа, ты на нас не сердишься?
Герцог, на мгновение, привлек к себе сына: «Ты у меня молодец, граф Хантингтон. Езжайте с Евой в
Австралию, все у вас хорошо будет».
Органист заиграл «Прибытие царицы Савской» Генделя. Джон еще успел спросить, кивая на
проход: «А он?»
-Он, - задумчиво ответил отец, глядя на короля Георга, что вел под руку Еву, - он вам делает
свадебный подарок. Приют будет под его покровительством. Твоя теща, - он похлопал Джона по
плечу, - порадуется, я уверен. Иди, - он подтолкнул Джона, - иди, милый. Счастья вам.
Он взял Еву за руку и почувствовал, как ему на пальцы падают слезы. «Я люблю тебя, - сказал ей
Джон, - и буду любить всегда, до конца моих дней».
Джон и Ева опустились на колени перед алтарем и услышали мягкий голос архиепископа
Кентерберийского: «Бог есть любовь, и те, кто пребывает в любви, пребывают в Боге».
Джон подождал, пока король сядет. Устроившись на скамье рядом с ним, герцог устало подумал:
«Ничего. Я оставлю мальчику письмо, напишу Мадлен..., Смелости бы набраться. Ничего, сейчас
обоих внуков увижу, и уже не страшно будет. Жалко, что от них, - он взглянул на светловолосую,
склоненную голову сына, - не дождусь, но что делать. И Мадлен жалко. Но иначе нельзя, хватит
уже, - он тихо закашлялся. До него донесся шепот короля:
-Ты понял меня, Джон? Чтобы в следующем году я не увидел бюджета на содержание этого
заключенного.
Джон вспомнил о мышьяке. Яд лежал в запертой шкатулке, в шкапу, что был вделан в стену его
кабинета. Он спокойно ответил: «Не увидите, ваше величество».
Ева стояла, опустив руки, над роскошным саквояжем испанской кожи. «Бабушка Тео, - робко
сказала девушка, - может быть, не надо…»
В окне играл розовый закат, ставни были распахнуты в сад. Ева услышала веселый голос мужа:
«Где это вы были, дядя Майкл?»
-На пристани все готово, - Майкл, стоя на ступенях, улыбнулся. «Отвезут вас в Саутенд, а через
неделю заберут обратно».
Он присел рядом с Джоном. Закурив сигару, мужчина похлопал его по плечу:
-Двадцать миль в час, дорогой мой. К ужину, - Майкл посмотрел на небо, - туда доберетесь. Какой
смысл работать на правительство, - он подмигнул юноше, - если нельзя воспользоваться плодами
своего труда? Отличный паровой катер. Припасы, что Элиза сложила, я туда уже отнес. Там,
Саутенде разберетесь. Голодать не будете.
-Спасибо, - юноша покраснел. Питер, что, вместе с Джоном сидел в кабинете, выглянул наружу:
«За отцом твоим мы присмотрим, не волнуйся. Жаль, что Джованни с Теодором и детьми не
приехали, из Мейденхеда, но они бы, не успели просто. Как все вернутся, большой обед устроим».
