приехали, из Мейденхеда, но они бы, не успели просто. Как все вернутся, большой обед устроим».
Он прикрыл двери. Герцог, откашлявшись, усмехнулся: «Присмотрите, присмотрите. Была бы
железная дорога проложена между Лондоном и Мейденхедом, все бы собрались».
-Будет, - уверил его Питер. Он, осторожно, спросил: «Майклу придется в России работать?»
-Не сейчас, - Джон отпил мальвернской воды из тяжелого, хрустального стакана. Вытерев рот
шелковым платком, он опять закашлялся: «У нас пока нет пассажирской железной дороги.Когда
она появится, я тебя уверяю, царь Александр не преминет пригласить в Россию наших инженеров.
Тем более, Майкл русский знает, и сын его тоже. Да ты и сам…, - он взглянул на Питера.
-Мне два года до семидесяти, - сварливо заметил тот. «Дай мне внуков увидеть, от Мартина и
Юджинии, и я на покой уйду, вместе с женой. Хватит ей по Европе ездить, тоже не девочка».
-Она молодых за пояс заткнет, - коротко сказал герцог, - так что с отставкой - это мы погодим. Тем
более, юный Джон в Австралию уезжает, а я…, - он повел рукой и не закончил. «Боюсь, ты теперь
свою жену еще реже видеть будешь».
Питер помолчал, поигрывая серебряным ножом для бумаги: «Я знал, на ком женился. Сыну
твоему с Евой очень повезло. Впрочем, и Майклу моему с Элизой тоже. Дождись внука от
Вероники, езжайте в Брюссель спокойно, и отправляйтесь на Святую Елену. Потом Мадлен к вам
присоединится».
-Да, - коротко сказал герцог и внезапно рассмеялся: «Давай я тебе хоть денег отдам, за ткани. За
один день девочке все сшили, я такого и не видел никогда».
-Я у семьи денег не беру, - Питер поднял ладонь, - и никто никогда брать не будет, обещаю тебе. И
не все ей сшили. Так только, для моря несколько платьев. Но мерки сняли, к вашему отправлению
в Брюссель все будет готово. Пошли, - он поднялся, - Элиза чай делает. Ты говоришь, тебе от,
китайского чая лучше?
-Лучше, - согласился Джон, беря трость.
-Возьмете его туда, на Святую Елену, - подытожил Питер.
Наверху, в спальне, Ева посмотрела на шелковые чулки, на кружевные рубашки, что лежали в
саквояже, и повторила: «Бабушка Тео, там море…»
Тео остановилась с изящным несессером в руках и ехидно ответила: «В спальне его нет, милая
моя. Не спорь со мной. Уверяю, Джону, - она указала на саквояж, - все это понравится. Снимать
понравится, - женщина усмехнулась. Ева густо покраснела.
Как только они вернулись из Аддингтона, - на Ганновер-сквер уже готовили обед, - Тео встретила
ее в дверях и решительно сказала: «Диана Элизе помогает. Мы с тобой, моя милая, едем на
Стрэнд, в магазин дяди Питера, из экипажа можешь не выходить».
-А ты, - обратилась она к Джону, - довезешь нас, и отправляйся домой вещи собирать. Мы потом
наемную карету возьмем.
Они с мужем едва успели быстро поцеловаться. Тео, устроившись в экипаже, расправив платье
гранатового шелка, захлопнула дверцу и закрыла окошечко, что выходило на козлы.
-По дороге поговорим с тобой, - заключила Тео, откидываясь на бархатную спинку сиденья.
А потом, - подумала Ева, - все опять было как во сне. С нее быстро сняли мерки, и за два часа, -
пока они с бабушкой Тео покупали чулки, рубашки и белье, - сшили три простых, но изящных
платья - из тонкой, светлой шерсти и муслина.
-На неделю, - заметила Тео. «Потом полный гардероб у тебя будет». Она похлопала рукой по
ткани: «Еще юбка, блузы, - с утра на море гулять. Шали кашемировые, шляпки, - она указала в
сторону коробок, - и обувь, конечно».
-А несессер зачем? - слабым голосом спросила Ева, глядя на женщину. Тео качнула красивой,
темноволосой головой и раскрыла его: «Ножницы, щипчики, пилочка, гребень, эссенция
ароматическая, - лаванда, - бальзам для губ, - она повертела перед носом Евы красивую,
эмалевую коробочку, а в этом флаконе…, - она наклонилась и что-то зашептала девушке на ухо.
-На первое время тебе хватит, - Тео захлопнула несессер и уложила его в саквояж, - когда
вернешься в Лондон, бабушка Марта приедет. Этот настой ее врач делает, нам-то с ней, - Тео
усмехнулась, - уже не надо, а у тебя пусть будет.
-Да зачем…, - Ева смутилась.
-Затем, что на карту посмотри, - отрезала Тео, распрямляясь. «Как доедешь до своей Австралии,
так и займетесь наследниками титула, - она тонко улыбнулась, - а пока, - женщина вздохнула, -
пока ты в таких местах окажешься, что там рожать не след. На Святой Елене еще ладно, там Давид,
Дебора…, Но ты ведь и на кораблях будешь. Так что погодите, - она ласково поцеловала белый,
высокий лоб и подтолкнула девушку к двери: «Иди, побудь с Дианой, все же уезжаешь, хоть и
ненадолго. Потом к чаю спускайтесь, и экипажи приедут - на пристань вас проводим».
Девушки сидели, обнявшись, на кровати. Диана, положив голову на плечо сестры, вдруг, лукаво
спросила: «Что тебе бабушка Тео и тетя Элиза рассказывали? То, что в «Песни Песней» написано?»
-Диана! - изумилась Ева и младшая сестра улыбнулась: «Да читала я ее, конечно. Это Библия папы,
я сразу нашла, где ты ее прячешь».
-Немного больше, - краснея, призналась Ева. Диана, задумчиво, протянула: «Я у тебя спрашивать
не буду. Мне в Иерусалиме все объяснят, как я замуж соберусь».
Ева замерла и строго велела: «Говори все».
Когда Диана закончила, старшая девушка вздохнула: «Маме, конечно, это не понравится. Сначала
я, теперь ты…, И мы обе так далеко будем, но я потом приеду, когда Джона обратно в Лондон
переведут. И ты, может быть, приедешь. Дедушке привет передавай. Я ему напишу, конечно».
Диана взяла руку сестры и прижалась к ней щекой: «Думаешь, мама меня отпустит? И, - она
подняла зеленые глаза, - ты почему не расстраиваешься? Я теперь не христианка, Ева».
-Ты моя сестра, - пожала плечами старшая девушка, - хоть бы ты язычницей стала, какая разница?
-Тогда ты бы меня обращать начала, - не удержалась Диана и обе девушки расхохотались. «Мама, -
Ева поднялась и, не удержавшись, погладила брюссельское кружево, что обрамляло декольте, -
мама поймет, я думаю. Ты все-таки к дедушке едешь».
-Интересно, - сказала Диана, когда они спускались в столовую, - кто у Вероники родится? Это
теперь твой племянник будет, или племянница. У нас одних кузенов, - Диана посчитала на
пальцах, - двенадцать человек. Там, в Иерусалиме, у дедушки Аарона уже правнуки есть. Давайте,-
она пожала руку сестре, - пусть и у вас дети будут. И Джоанну ты увидишь, - зачарованно добавила
девушка, - я слышала, тетя Мадлен читала ее письмо. Она там, в Брюсселе, открывает школу для
рабочих.
-Дети, - вздохнула Ева. «Нет, нет, права бабушка Тео, надо подождать. И мама…, Это я Диане так
говорю, чтобы успокоить ее, а ведь мама, наверняка, расстроится. Из-за меня тоже. Ничего, мы
осенью и уедем уже».
-У тебя, - вдруг сказала Диана, остановившись перед высокой, резной дверью столовой, - очень
красивые платья, Ева. И вообще, - она потянулась и обняла сестру, - ты будешь очень, очень
счастлива.
Они зашли в столовую Кроу. Комната была отделана каррарским, розоватым, будто светящимся
изнутри, мрамором. Мужчины поднялись, и Ева, посмотрев на мужа, улыбнулась: «Конечно.
Иначе просто быть не может».
Катер стоял у пристани на Темзе, огороженной высоким, деревянным забором. Им открыли
калитку, - изящный, в темном сюртуке, мужчина, от которого пахло углем и порохом. Майкл,
обернувшись, велел: «Познакомьтесь с моим тезкой. Мистер Майкл Фарадей, наш великий
физик».
-Оставьте, сэр Майкл, - отмахнулся Фарадей, - скажете тоже. Здравствуйте, ваша светлость, граф
Хантингтон, мистер Кроу. Поздравляю, - он пожал руку Джону и поклонился Еве.
-А почему пристань еще и с Темзы отгорожена? - тихо спросила Ева у мужа, глядя на ворота, что
отделяли заводь от реки.
-Потому, - шепнул Джон, - что это правительственная территория. Незачем всяким зевакам глядеть
на то, что здесь происходит. Хотя, конечно, мы ничего не испытываем, все-таки город». Он
прикоснулся к руке Евы: «Здесь паровые катера стоят, сюда торпеды привозят, мины…Пробуем мы
все это в море, конечно, благо его вокруг много.
-Джон…- вдруг сказала девушка.
-Нет, нет, - юноша, оглянувшись, поднес ее теплые пальцы к губам. Он вздрогнул: «Скорей бы,
Господи».
-Нет, - весело повторил Джон. «У нас медовая неделя. Полигон не в Саутенде, а в другом месте.
Южный полигон, - добавил он.
Из трубы уже шел темный дым. Майкл Кроу, усмехнулся, показав на холст, что закрывал палубу:
«Вы не обессудьте, ребята вам написали, как положено».
-Just married, - Джон расхохотался и тряхнул головой: «Спасибо, дядя Майкл». Диана крикнула:
«Смотрите, а это что?».
-Это, мисс Корвино, - серьезно ответил Майкл Фарадей, - воздушные шары. Вы их первыми в
