Это куда лучше, чем напасть на Садеаса во время прохода через ущелье.
Мостовики закивали, и Моаш вроде бы успокоился. В противоположность тому, каким он был в самом начале, мостовик проникся преданностью. Бывал вспыльчивым, но с копьем справлялся лучше всех.
Приблизился Садеас – верхом на чалом жеребце, в красном осколочном доспехе, в шлеме с поднятым забралом. Так совпало, что он пересекал ущелье по мосту Каладина, хотя, как и всегда, мог выбирать из двадцати мостов. Но на самих мостовиков князь даже не взглянул.
– По местам, переходим! – скомандовал Каладин, когда Садеас удалился.
Мостовики перешли по своему мосту, и он распорядился втянуть мост на другую сторону и поднять.
Тот казался тяжелее обычного. Мостовики пустились рысью, огибая армейскую колонну и спеша к следующей расщелине. Поодаль шла вторая армия, в синем, и для переходов у них были мосты Садеаса. Похоже, Далинар Холин отказался от своих громоздких мостов и теперь использовал мостовые расчеты Садеаса, чтобы пересекать ущелья. Вот и вся его «честь» вкупе с нежеланием жертвовать жизнями мостовиков.
В кошеле Каладина было множество заряженных сфер, которые он получил от менял в обмен на большее количество тусклых сфер. Парень очень жалел о таком убытке, но ему был нужен буресвет.
Они быстро достигли следующей расщелины. По словам Матала, супруга Хашаль, она была предпоследней. Солдаты начали проверять оружие, разминаться, и спрены ожидания взвились, точно маленькие вымпелы.
Мостовики установили мост и отошли. Появились Лопен и молчун Даббид с носилками, на которых лежали мехи с водой и бинты. Лопен вместо отсутствующей руки цеплял носилки к крюку на поясе. Они шли среди мостовиков, каждому давая напиться.
Подойдя к Каладину, Лопен кивком указал на большой мешок в центре носилок. Доспехи.
– Когда они тебе нужны? – спросил он тихонько, опуская носилки и вручая Каладину мех с водой.
– Прямо перед штурмом, – сказал Каладин. – Лопен, ты справился.
Мостовик подмигнул:
– Однорукий гердазиец, как ни крути, в два раза полезнее безмозглого алети. Кроме того, пока у меня есть одна рука, я все еще могу делать так. – Он украдкой сделал неприличный жест в сторону марширующих солдат.
Каладин улыбнулся, но он уже слишком сильно волновался, чтобы чувствовать веселье. Прошло очень много времени с той поры, как он в последний раз дрожал перед битвой. Думал, Такксу удалось это выбить из него.
– Эй, – вдруг сказал кто-то. – Это мне и нужно.
Парень повернулся и увидел, что к ним идет солдат. Он был именно из тех людей, которых Каладин привык избегать в армии Амарама. Темноглазый, но скромного ранга, крупного телосложения; повышения добился, скорее всего, исключительно благодаря внушительной внешности. Оружие и доспехи в хорошем состоянии, но форма грязная и помятая, а рукава закатаны, демонстрируя волосатые руки.
Сначала Каладин решил, что солдат увидел жест Лопена. Но он не был зол. Солдат оттолкнул Каладина и выхватил у Лопена мех с водой. Другие солдаты, ожидавшие поблизости своей очереди к мосту, заметили. Их собственные водоносы были куда медленнее, и многие поглядывали на Лопена и его мехи с жадностью.
Будет ужасно, если солдаты поймут, что можно брать воду мостовиков… но еще ужаснее было кое-что другое. Если они столпятся у носилок, чтобы напиться, то обязательно найдут мешок, набитый доспехами.
Каладин быстрым движением забрал мех у солдата:
– Разыщи своего водоноса.
Солдат посмотрел на Каладина, словно не веря тому, что мостовик посмел ему перечить. Он помрачнел как туча и опустил копье, которое ударилось тупым концом о землю:
– Я не хочу ждать.
– Какая незадача. – Каладин шагнул к солдату, глядя ему прямо в глаза. Мысленно он проклинал идиота. Если начнется свара…
Солдат все колебался, еще сильней потрясенный неприкрытой угрозой от мостовика. Каладин не мог похвастать столь внушительными мышцами, но был на палец или два выше. Неуверенность солдата отразилась на его лице.
«Просто убирайся», – подумал Каладин.
Но нет. Спасовать перед мостовиком на глазах у сослуживцев? Солдат сжал кулак, хрустнув костяшками.
Но не успел тот и глазом моргнуть, как Четвертый мост выстроился вокруг Каладина в агрессивный перевернутый клин, двигаясь естественно и плавно, как старшина их и учил. Каждый сжал кулаки, давая солдату отличную возможность убедиться в том, что таскание тяжестей позволило им обрести физическую форму, превосходящую среднего воина.
Солдат бросил взгляд на свое отделение, словно ища подмоги.
– Что, друг, хочешь устроить драку сейчас? – полюбопытствовал Каладин. – Интересно, если ты поранишь мостовика, кого Садеас заставит нести этот мост…
Солдат снова посмотрел на Каладина, помолчал, потом нахмурился, ругнулся и зашагал прочь.
– Там внутри все равно один крем, – пробормотал он, присоединяясь к своему отряду.
Четвертый мост расслабился; многие солдаты в строю поглядывали на них с одобрением. Наконец-то хоть что-то другое помимо сердитых взглядов. Оставалось лишь надеяться, что они не заметили, как отряд мостовиков быстро и аккуратно построился в боевом порядке, хорошо известном копейщикам.
Каладин взмахом руки велел всем разойтись и благодарно кивнул. Они отошли, и парень бросил злополучный мех Лопену.
Коротышка криво ухмыльнулся, провожая взглядом солдата, посягнувшего на воду.
– Я этого так не оставлю, ганчо.
– В смысле?
– Ну, видишь ли, у меня есть кузен-водонос, – начал объяснять Лопен. – И я тут подумал – он у меня в долгу, потому что я как-то раз помог его сестре сбежать от парня, который ее преследовал…
– У тебя и впрямь много кузенов.
– Кузенов много не бывает. Кто докучает одному из нас, тот доку чает всем нам. Вы, соломенные головы, никак не возьмете это в толк. Ничего личного, ганчо.
Каладин вскинул бровь:
– Не устраивай солдату неприятностей. Не сегодня.
«Я сам вскоре устрою столько неприятностей, что на всех хватит». Лопен со вздохом кивнул:
– Ну ладно. Ради тебя. – Он протянул мех. – Точно не хочешь пить?
Каладин не хотел; в желудке у него было неспокойно. Но он заставил себя снова взять мех и сделать несколько глотков.
Вскоре пришло время перейти и перетянуть мост на другую сторону, для последнего перехода. Приближалась атака. Солдаты Садеаса строились, светлоглазые разъезжали туда-сюда, выкрикивая указания. Матал взмахом руки велел отряду Каладина выдвинуться вперед. Армия Далинара Холина отстала – она двигалась медленнее, поскольку была более многочисленна.
Каладин занял свое место в первом ряду. Лучники-паршенди построились на краю плато, устремив грозные взгляды на приближающегося противника. Они уже пели? Каладину показалось, что он слышит их голоса.
