Вариации на тему Золушки
Полы я мыла и белье стирала,И чистила кастрюли без конца,Но туфельки хрустальной не терялаНа лестнице волшебного дворца.
И юному наследнику в угодуЧетыре ночи и четыре дняНе мчались по дорогам скороходы,Чтоб непременно отыскать меня.
Наверно, фея нашего районаНашла для сказки лучшую мишень,И бой часов по правилам приемаКоней моих не превращал в мышей.
Часы, вы понапрасну полночь бьете:Вам не прибрать коней моих к рукам,И принц мой слишком занят на работе,Чтоб придавать значенье пустякам.
Под звуки пасторального хоралаЯ с ним не танцевала на балу.Полы я мыла и белье стирала,Но не попала к фее в кабалу!
1965
После кино
Стреляют стулья, в зале свет зажженИ, как положено, в конце картиныСплоченные ряды мужей и женРасходятся в уютные квартиры.
Ах, удержать бы мир обетованный,Не возвращаться в наболевший быт!Еще: «Ты помнишь, как она из ванны?»Уже: «В аптеку завтра не забыть!»
Пригнуться, — чтоб не сразу навалилось,Чтобы продлить смещение времен!Еще: «А он-то с ходу: ваша милость!»Уже: «Ботинки отнеси в ремонт».
Экран еще хранит следы ковбоев,А зал уже в заботы погружен,И тягостно бредут под их конвоемСплоченные ряды мужей и жен.
А в небе некто, мудрый и высокий,Зажег советы для лихих годин:«Храните ваши деньги», «Пейте соки…»«Звоните о пожаре «ноль-один».
1965 * * *
Я буду делать всё, как все:Я буду деньги класть в копилку,Я буду шубу шить к веснеИ строки ладить под копирку.
Я буду делать всё, как надо:Рожать детей, стирать белье, —И, может, получу наградуЗа отречение свое.
За то, что я полы мету,За то, что тру корицу в ступке,Мои «желаю» и «могу»Пойдут друг другу на уступки.
Мне будет дан условный знак,Что не свихнется жизнь внезапно,И буду я сегодня знать,Что стану делать послезавтра.
Не захочу чужих мужейИ не сгорю в огне недобром…И будет мир в моей душе,И будет дом мой просто домом.
1965
Одержимые
Нам кажется, что мы еще успеемЛюбить любимых и платить долги:Вот стены возведем, поля засеемИ выбелим известкой потолки.
Нам кажется: сейчас мы зубы стиснемИ для работы время сбережем,А завтра матерям напишем письма,Детей поймем и приласкаем жен.
Но никогда не завершить тяжелый,Неблагодарный и высокий труд…За это время постареют жены,Отвыкнут дети, матери умрут.
1965
Московский день
Рассвет был проветрен и солнцем продраен,И каждый троллейбус был чист на просвет,Тянулись трамваи с рабочих окраинИ раем казался пустынный проспект.Потом по какому-то тайному знакуЕго затопили потоки людей,И разом был вывернут рай наизнанку,И кончилось утро, и начался день.Открылись ларьки с пирожками и сдобой,Осенние листья шагами смело,Толпа на углу штурмовала автобусИ пенилась в черной воронке метро.Бурлила толпа в телефон-автоматах,В кафе-автоматах и просто в кафе;Авто развозили юнцов фатоватыхИ старцев, созревших для аутодафе.Пока в темноте не затеплились фары,Пока фонари не зажглись в темноте,Москва клокотала в своей предынфарктной,Почти нестерпимой дневной суете.Москва надрывалась в делах неотложных,В бегах неизбежных и спешных долгах,Под грузом сосисок и фруктов мороженых,Конфет, сигарет и газет на лотках.И не было жизни без этой напрасной,Прекрасной погони за завтрашним днем,И лес был не лесом, не праздником праздник,Не отдыхом отдых, огонь — не огнем.
1967
Новогоднее
Опять несут подарки детворе,Опять плащом ложится снег на плечи…Был трудный год окончен в декабреИ новый начался,ничуть не легче.
А ведь казалось; будет поворот,Мы все, что наспех сметано, распорем:Но вот он, долгожданный Новый год,Передо мной ложится минным полем.
Здесь каждый шаг мне предвещает взрыв,И лишь однажды можно ошибиться,И все равно: хоть причитать навзрыд,Хоть молча головой о стенку биться,
И все равно: судьба свое возьмет,С судьбою невозможно сторговаться…Но, слава богу, жизнь полна забот, —Она идет, и некуда деваться.
Ведь каждый в доме должен быть одет,И ежедневно новые заплаты,И ежедневно должен быть обед,И чтоб хватило денег до зарплаты.
И, как неделя, пролетает год:Февраль, июль, суббота, воскресенье…Мне некогда заглядывать вперед,И, может, в этом все мое спасенье.
1966–1967
Неровен час
(Вообще-то следует: час не ровён)
Неровен час, отступятся заботы,Неторопливо время потечет,И жизнь, освободясь от позолоты,Предъявит мне неоспоримый счет.
Неровен час, по щучьему веленью,Войдет порядок в мой нелепый дом,И я, с моим тщеславием и ленью,Предстану перед собственным судом.
Неровен час, я просто догадаюсь,Как выгляжу без лести и прикрас…Что я отвечу? Чем я оправдаюсь?Как обману себя на этот раз?
1966
Дождливый рассвет
Застигнутый с ночью дождливым рассветом,Испуганный сумрак уже не жилец…Обманутый солнцем,Ограбленный ветром,Оплаканный небомКачается лес.
В открытые двери ломится сегодня,Вчерашний товар по дешевке берет,Ползет из болота туман-греховодникИ лапает голые ноги берез.
И кажется мне, что уже не однаждыДождливый рассвет я встречала в лесу, —Вот так же топтала кустарник отважныйИ ветки хлестали меня по лицу.
И кажется мне, что в тумане рассветном,Наверно, не первую тысячу летОбманутый солнцем,Ограбленный ветром,Оплаканный небомКачается лес.
1966 * * *
Зачем весна приходит каждый годВсе с той же ложью,С теми же речами?Зачем,лишая реки зимних льгот,Калечит лед крикливыми ручьями?Зачем она, великая царица,Чернит и топчет мертвые снега?Зачем так беззастенчиво глумитсяНад трупом побежденного врага?
Зачем,своим величием гордясь,Так мстит зиме, поверженной и жалкой?Зачем сосульки втаптывает в грязьИ сладко пахнет отогретой свалкой?
А может, жизнь даруя всей земле,Она должна суетной быть и слабой (надо бы: быть сУетной)Несправедливой к брошенной зиме,Самовлюбленной и тщеславной бабой?
Не целомудренной,не чистой,не святой,Не тихой очарованной поляной,Не девочкой, взошедшей на престол,А женщиной,бесстыдной и желанной!
1966
Вступление в зиму
Был предан лес сегодня на заре, —В него вступили снежные колонны,И, голое пространство пробежав,По насмерть перепуганной землеПрошли передовые батальоныИ залегли на новых рубежах,Но в мире не случилось ничегоИ ни одна из дружеских державНе вздумала вступиться за него.
Был предан лес студеным декабремИ с головою выдан был метели,Но реки цепенели подо льдомИ за него вступиться не посмели;И солнце не прорвало пеленуИ не рванулось на подмогу с неба, —И лес умолк в холодной власти снегаИ задохнулся в ледяном плену.Уже деревья сделались дровами,И эта ночь была длинней, чем та,Но, отданный врагу и преданный друзьями,Он больше не боялся ни черта.
Он жил всю осень мыслью о зимеБоялся ветра, инея и мрака…Был предан лес сегодня на зареИ до весны освобожден от страха!
1967
Февраль
