– никто ни черта не понял! Просто… – он щелкнул пальцами с такой силой, что звук хлопнул, как выстрел, – ...и свет выключили. Бац. Всех. Магия, черт бы ее драл. – Он плюнул на пол еще раз, заканчивая свой спич.
Намар кивнул, тяжело потирая виски. – Значит, помимо потенциального врага – королевства Лайонес – у нас есть скрытый манипулятор. И он силен. Очень.
– Значит, для начала следует во-первых: обезопасить подходы к лагерю, по максимуму. Датчики движения, сейсмические сенсоры, тепловизоры на деревьях. – Солф кивнул, уже доставая планшет для пометок.
– Кстати, как там Брус? – спросил Намар.– Жить будет, – вяло бросил из угла Канни, не отрывая мрачного взгляда от входа. – Множественные колото-резаные. Хирургический дрон копался в нем три часа. Через пару дней, может, оклемается. Если сепсис не сожрет.
Псих, до сих пор молчавший, тенью наблюдавший за всем, резко шагнул вперед. Его глаза горели холодным, расчетливым огнем.– Чего тут долго думать? – его голос был тихим, но резал сталью. – У нас есть преимущество. Гравиплатформы. Разведроны с ночным видением и тепловизорами.
– У них – долбанные ящеры. Магия или нет, но скорость и обзор – на нашей стороне. Мы уже «вчера» должны были лететь за Кастой. На тех «бронебрюхах» далеко его не увезти. Максимум – до гарнизона Черных Гор, это три часа пути максимум.
– Я уже отправил дроны на поиски.
– Поддерживаю! – Канни выпрямился, его ярость нашла выход в действии.
– Найдем и вытащим Гришу!
Все взгляды устремились на Кувалду. Верзила тяжело почесал подбородок, размышляя. Рисковать своими людьми ради «Касты»… душа не лежала.
С другой стороны… приказ босса был четким: «Приглядывай за ним». А «приглядывать» за трупом – как-то не звучит. Да и Гриша… тот еще фрукт, он был чрезвычайно живуч. Мог и вернуться. И тогда вопрос «почему не вытащили?» мог закончиться для Кувалды очень плохо. Испытывать судьбу ему не хотелось.– Черт с вами! – выдохнул он, с силой хлопнув ладонью по столу. – Я с вами! Начистим этим безумным дикарям их золоченые рожи!
Все снова посмотрели на Намара. Профессор видел в их глазах решимость, подогретую яростью и чувством вины. Спорить с этой разъяренной, жаждущей мести толпой было бесполезно и опасно.
От того он медленно кивнул. – Хорошо. В таком случае… предлагаю не лобовой штурм, а точечную, скрытную операцию. Быструю. Жесткую. Вход, поиск, извлечение и выход. Минимум шума, максимум эффекта. Готовьтесь. У нас мало времени.
…
Гриша открыл глаза. С большим, мучительным трудом. Каждое веко весило тонну. Все тело ныло глубокой, разлитой болью, будто его переехал грузовик. А голова... голова раскалывалась на части, пульсируя в такт ударам сердца. В ушах стоял звон, смешанный с гулом крови.
Темнота. Абсолютная. Хоть глаз выколи. Ни единого лучика света.
«Где я?» – мысль пронеслась туманно, как сквозь вату. Потом хлынули обрывки памяти: бойня, шипение пуль, крики, удар по ноге, кованый сапог... Плен.
Он попробовал пошевелиться. Мгновенно пожалел. Острая, жгучая боль пронзила сломанную голень. А до ушей донесся характерный звяк-звяк. Холодное, неумолимое сопротивление на запястьях и лодыжках. Кандалы причем очень тяжелые.
«Черт...»
Он завертел головой, пытаясь хоть что-то разглядеть. Ничего. Ни окон, ни щелей, ни силуэтов. Только густое, непроглядное черное молоко. И завывание в ушах.
Протяжное, тоскливое завывание ветра где-то очень близко, за тонкой стеной. Или перегородкой? Он перевернулся на бок, превозмогая боль, и что есть силы ляпнул ладонью по поверхности рядом.
БУМ!Звонкий, металлический гул отозвался в маленьком пространстве. Тонкая. Жесть или сплав. «Чертова коробка». – Подытожил он. «Не каменный подвал, больше похожа на контейнер или прицеп фургона?»
Судя по завыванию ветра, тонким стенкам, общей тесноте и... отсутствию тряски. Именно это насторожило больше всего. Средневековые дороги в его представлении были адской тряской на костоломных колесах.
Здесь же – ровный гул, легкая вибрация, едва уловимое чувство движения... но не тряски. «Черт... Я лечу?» – мелькнула дикая догадка. «Но на чем?!»
Его догадка подтвердилась часами позже. Несколько коротких, резких остановок от которых он вжимался в пол, в конце концов – движение прекратилось окончательно.
«Заглушили двигатели?» Через какое-то время скрипнула дверь его металлической тюрьмы-короба. Слепящий дневной свет ворвался внутрь, заставив его зажмуриться. Пара мощных рук в грубых рукавицах выдернула его, как мешок.
На свет божий...
Мельком, сквозь слезящиеся от света глаза, он успел увидеть серые громады башен, высокие зубчатые стены из темного камня. Большой, мрачный замок, нависающий, как утес.
Но он толком и разглядеть его не успел – его тут же «заломали», скрутив руки за спину, и поволокли через двор к невысокой, но прочной каменной пристройке. Темные, сырые коридоры с низкими сводами нагнетали тревогу. Воздух пах сыростью, плесенью и чем-то гнилым и вонючим.
«Ну, тюрьма... Это ещё не конец. Поборемся еще», – пытался он подбодрить себя, но уверенности не было. Долгие подъемы по узким винтовым лестницам и спуски по таким же окончательно запутали его и вымотали.
Под конец гвардейцы его уже просто тащили – идти самостоятельно с раздробленной голенью было немыслимо. Боль затуманивала сознание, настолько, что он пару раз чуть не свалился в «бессознанку».
Наконец, остановились у массивной дубовой двери, окованной железом. С него, на удивление, сняли кандалы. Один из гвардейцев грубо толкнул его внутрь.
«Что за...?»
Небольшая комната, удивительно аккуратная. Каменные стены были побелены. Каменный пол чуть ли не блестел. У стены, стояла простая, но крепкая деревянная кровать с тюфяком и грубым одеялом. Рядом – небольшой шкафчик. Посередине – стол и стул. И – маленькое, высоко расположенное окошко с толстыми железными прутьями. Луч выбегал из него пыльным светом падал на стол, где стоял глиняный котелок, из которого валил легкий пар и глиняный кувшин.
– Отдыхай и ешь, – буркнул гвардеец из-за двери. – За тобой скоро придет лекарь.
– Парни, а что… что будет потом? Да и где я вообще нахожусь? – хрипло спросил Гриша, опираясь о стену.
– Ты предстанешь перед Ее Высочеством, – отчеканил гвардеец. – Она желает тебя видеть. Лично. – Дверь с грохотом захлопнулась, почти одновременно с этим щелкнул тяжелый засов.
Мысли – хаотичные, тревожные – навалились на Гришу потоком: «Королева, даже знать не хочу, что меня ждет? Допрос? Пытки? Показательный суд? Обмен?»
Он бы мог долго размышлять над своим не самым радужным будущем, но все мысли
