18 декабря 1924
«Ёмче органа и звонче бубна…»
Ёмче органа и звонче бубнаМолвь — и одна для всех:Ох, когда трудно, и ах, когда чудно,А не дается — эх!
Ах с Эмпиреев и ох вдоль пахот,И повинись, поэт,Что ничего кроме этих ахов,Охов, у Музы нет.
Наинасыщеннейшая рифмаНедр, наинизший тон.Так, перед вспыхнувшей Суламифью —Ахнувший Соломон.
Ах: разрывающееся сердце,Слог, на котором мрут.Ах, это занавес — вдруг — разверстый.Ох: ломовой хомут.
Словоискатель, словесный хахаль,Слов неприкрытый кран,Эх, слуханул бы разок — как ахалВ ночь половецкий стан!
И пригибался, и зверем прядал…В мхах, в звуковом меху:Ах — да ведь это ж цыганский табор— Весь! — и с луной вверху!
Се жеребец, на аршин ощерясь,Ржет, предвкушая бег.Се, напоровшись на конский череп,Песнь заказал Олег —
Пушкину. И — раскалясь в полете —В прабогатырских тьмах —Неодолимые возгласы плоти:Ох! — эх! — ах!
23 декабря 1924
Жизни
«Не возьмешь моего румянца…»
Не возьмешь моего румянца —Сильного — как разливы рек!Ты охотник, но я не дамся,Ты погоня, но я есмь бег.
Не возьмешь мою душу живу!Тáк, на полном скаку погонь —Пригибающийся — и жилуПерекусывающий конь
Аравийский.
25 декабря 1924
«Не возьмешь мою душу живу…»
Не возьмешь мою душу живу,Не дающуюся как пух.Жизнь, ты часто рифмуешь с: лживо, —Безошибочен певчий слух!
Не задумана старожилом!Отпусти к берегам чужим!Жизнь, ты явно рифмуешь с жиром:Жизнь: держи его! жизнь: нажим.
Жестоки у ножных костяшекКольца, в кость проникает ржа!Жизнь: ножи, на которых пляшетЛюбящая.— Заждалась ножа!
28 декабря 1924
«Пела рана в груди у князя…»
Пела рана в груди у князя.Или в ране его — стрела
Пела? — к милому не поспеть мол,Пела, милого не отпеть —Пела. Та, что летела степьюСизою. — Или просто степьПела, белое омываяТело… «Лебедь мой дикий гусь»,Пела… Та, что с синя-ДунаяК Дону тянется…Или РусьПела?
30 декабря 1924
Крестины
Воды не перетеплилВ чану, зазнобил — как надобно —Тот поп, что меня крестил.В ковше плоскодонном свадебном
Вина не пересластил —Душа да не шутит брашнами!Тот поп, что меня крестилНа трудное дело брачное:
Тот поп, что меня венчал.(Ожжясь, поняла танцовщица,Что сок твоего, Анчар,Плода в плоскодонном ковшике
Вкусила…)— На вечный пылВ пещи смоляной поэтовойКрестил — кто меня крестилВодою неподогретою
Речною, — на свыше силДела, не вершимы женами —Крестил — кто меня крестилБедою неподслащенною:
Беспримесным тем вином.Когда поперхнусь — напомните!Каким опалюсь огнем?Всé страсти водою комнатной
Мнé кажутся. Трижды правТот поп, что меня обкарнывал.Каких убоюсь отрав?Все яды — водой отварною
Мне чудятся. Чтó мне рокС его родовыми страхами —Раз собственные, вдоль щек,Мне слезы — водою сахарной!
А ты, что меня крестилВодой исступленной Савловой(Так Савл, занеся костыль,Забывчивых останавливал) —
Молись, чтоб тебя простил —Бог.
1 января 1925
«Жив, а не умер…»
Жив, а не умерДемон во мне!В теле как в трюме,В себе как в тюрьме.
Мир — это стены.Выход — топор.(«Мир — это сцена»,Лепечет актер).
И не слукавил,Шут колченогий.В теле — как в славе.В теле — как в тоге.
Многие лета!Жив — дорожи!(Только поэтыВ кости — как во лжи!)
Нет, не гулять нам,Певчая братья,В теле как в ватномОтчем халате.
Лучшего стоим.Чахнем в тепле.В теле — как в стойле.В себе — как в котле.
Бренных не копимВеликолепий.В теле — как в топи,В теле — как в склепе,
В теле — как в крайнейСсылке. — Зачах!В теле — как в тайне,В висках — как в тисках
Маски железной.
5 января 1925
«Существования котловиною…»
Существования котловиноюСдавленная, в столбняке глушизн,Погребенная заживо под лавиноюДней — как каторгу избываю жизнь.
Гробовое, глухое мое зимовье.Смерти: инея на уста-красны —Никакого иного себе здоровьяНе желаю от Бога и от весны.
11 января 1925
«Что, Муза моя! Жива ли еще…»
Что, Муза моя! Жива ли еще?Так узник стучит к товарищуВ слух, в ямку, перстом продолбленную— Что Муза моя? Надолго ли ей?
Соседки, сердцами спутанные.Тюремное перестукиванье.
Что Муза моя? Жива ли еще?Глазами не знать желающими,Усмешкою правду кроющими,Соседскими, справа-коечными
— Что, братец? Часочек выиграли?Больничное перемигиванье.
Эх, дело мое! Эх, марлевое!Так небо боев над Армиями,Зарницами вкось исчёрканное,Ресничное пересвёркиванье.
В воронке дымка рассеянного —Солдатское пересмеиванье.
Ну, Муза моя! Хоть рифму еще!Щекой — Илионом вспыхнувшеюК щеке: «Не крушись! РасковываетСмерть — узы мои! До скорого ведь?»
Предсмертного ложа свадебного —Последнее перетрагиванье.
15 января 1925
«Не колесо громовое…»
Не колесо громовое —Взглядами перекинулись двое.
Не Вавилон обрушен —Силою переведались души.
Не ураган на Тихом —Стрелами перекинулись скифы.
16 января 1925
«Дней сползающие слизни…»
Дней сползающие слизни,…Строк поденная швея…Что до собственной мне жизни?Не моя, раз не твоя.
И до бед мне мало делаСобственных… — Еда? Спанье?Что до смертного мне тела?Не мое, раз не твое.
Январь 1925
«В седину — висок…»
В седину — висок,В колею — солдат,— Небо! — морем в тебя окрашиваюсь.Как на каждый слог —Что на тайный взглядОборачиваюсь,Охорашиваюсь.
В перестрелку — скиф,В христопляску — хлыст,— Море! — небом в тебя отваживаюсь.Как на каждый стих —Что на тайный свистОстанавливаюсь,Настораживаюсь.
В каждой строчке: стой!В каждой точке — клад.— Око! — светом в тебя расслаиваюсь,Расхожусь. ТоскойНа гитарный ладПерестраиваюсь,Перекраиваюсь.
Не в пуху — в переЛебедином — брак!Браки розные есть, разные есть!Как на знак тире —Что на тайный знакБрови вздрагивают —Заподазриваешь?
Не в чаю спитомСлавы — дух мой креп.И казна моя — немалая есть!Под твоим перстомЧто Господень хлебПеремалываюсь,Переламываюсь.
22 января 1925
