ПРОЛОГ
Лето сгорело в дыму сентября.Пепел был ветром по крышам развеян.И неподвижно стояла заряНад ледниками прозрачных кофеен.— О, пожалей, не любовь, не себя —Эту покорную вечность над нами,Мелким смычком напоказ теребяМедленным сном нисходящее пламя.Мир твой поет и гудит вокруг.С этой незримой улыбкой звезднойТы воскресаешь, мой вечный друг.Бледные руки подняв над бездной.— Крылья мне! Крылья!..Полуночный сонДышит изменой над кровлями хижинИ высоко в небеса вознесен.Черный твой лёт над бульварами выжжен.Но, засыпая у лунной груди,В тихом затменьи полуночной грусти,Любовь моя, жизнь моя, — о, погоди.Верить таинственным знакам предчувствий.Сложены крылья к ногам твоим.Мир переполнен лязгом оружья.Видишь, за окнами ночь и дым.Слышишь — их голос грозит снаружи…Свищет стрела. Летит копье.Полночь выходит и видит развязку:Это странное тело твоеМолча снимает любовь, как маску.
«Современные записки». 1938. Т. 66
СЕРЕНАДА
Жгучий голос трепещет на копьях ограды,И аллеи, как чаши, полныЧерным блеском горячей твоей серенадыИ серебряным ливнем луны.О, Певец! О, испытанный голос коварства!Пощади эту жизнь и любовь пощади!Ты приходишь, как враг, разрушающий царства,И, как Демон, поешь и томишься в груди.Вот ты назван. Но ты не боишься названья.Этот миг, этот вечер — он больше не мой!Ты протянешь мне руку, и жар расставаньяЛяжет пеплом на сад, и пустой и немой.Я его не узнаю — все мелко, все низко…Как здесь жить, как здесь петь, как любить навсегда?А над этой пустыней так ясно, так близко.Так пронзительно сладко сияет звезда…
«Современные записки». 1938. Т. 66
НЕСОСТОЯВШАЯСЯ БУРЯ
Стучался дождь. Я говорил — Войдите.А он стоял, прозрачный и слепой.Стеклянною, струящейся толпойПодкладку туч насквозь прошивших нитей.И все не двигался за рамой, как портрет,И бледный лик слегка кривил и хмурил,Как будто ждал — а бури нет и нет,И с нею радости от пережитой бури,Когда сквозь сетку разоренных гнездТы видишь мир и слышишь шелест звезд.Чтобы с волненьем счастья и испугомВойти на зов и стать бессменным другом.
«Меч». 22.V.1938
ВЕСЫ АВЕЛЯ
Ты отступаешь в тень своей судьбы,Ты умолкаешь, бедный брат мой Авель.Слабеет день и гаснет без борьбы.И дождь идет, по трубам шепелявя.
Ты остаешься в комнате, без сна.Костер времен еще горит над крышей,И бледная столичная веснаЕще цветет, еще дрожит и дышит.
О,как легки часы любви твоей!А в ветре был гортанный ветер юга.Он предлагал щемящий сок ветвей,Лазурь небес, покой и руку друга.
Но жизнь тебе дана не для утех.И тень весов скользит на небосводе.Пока, синея, дым твой выше всехНад утренними трубами восходит.
«Современные записки». 1938. Т. 67
НОЖНИЦЫ ДАЛИЛЫ
С полями — в дружбе, с городом — в родстве,Ряды домов, асфальт и тощий ясень,Где ветры тайно шепчутся в листвеО том, что мир — огромен и прекрасен,О том, что страшно жить так много летВ одном квартале и в одной квартире,Где нет ни отблеска, ни отзвука в ответНа вихрь и свет, давно идущий в мире.С экватора иль с полюса — Бог весть,Но легкий гул, как дым, плывет над крышейИ говорит — Один ответ лишь есть:Идти на зов, когда тот зов ты слышишь.
Где волосы твои, Самсон, Самсон!Полночный ветер веет на могилы.Ты упоен. Ты спишь и видишь сон:Лязг ножниц и запястия Далилы.
КОМАНДОР ПРОТЯГИВАЕТ РУКУ
За окном — полночных липВещий шелест и тревога.Половиц иссохших скрипЗамирает у порога.Ночь угрюма и пуста,Догорая, тухнут свечи.Тсс… — Закрой рукой уста…Видишь каменные плечи?Бледный свет дрожит у лбаИ скользит все выше, выше.Это звездная судьбаСмотрит в окна через крыши.Это ропот мертвых душ,Это стран надзвездных холод.Это — скука, тьма и глушь,Это — жажда, это — голод.Это — памятник тому,Что в гробу лишь множит муку,Что теперь идет сквозь тьмуИ протягивает руку…
ПОПЫТКА ВОСПОМИНАНИЯ
Открыв окно и сердце в ночь,Все двери распахнувши настежь,Я так хотел тебе помочь —Войти под кровлю от ненастья,Из раковин, где голос бурьГудит таинственно над ухомИ шепчет мне — глаза зажмурь,Живи лишь памятью и слухом…Ты слышишь? — Сердце без концаСтучит немую телеграммуИ видит бледный нимб лица,Стеклом оттиснутый за раму,За расставанье, за чертуИзвне веденную годами,Где память вспомнит — но не ту,Что в снах беседовала с нами…А теплый ветер на вискахШуршит ночным хрустящим шелкомИ скажет — шах, давая мат,И ничего не вспомнит толком…
НОЧНОЙ ПОЛЕТ
Ночью глухо гудела высь.— Любовь моя, счастье, проснись, проснись!
Ты слышишь? Из окон, сквозь пол, со стенЛьется и крушится голос сирен.
Голос, как в ветре согнутая ветвь.Голос, пронзительнее, чем смерть.
Без сожалений и без пощад,Голос, из рая зовущий в ад.
— Любовь моя, счастье, бежим, бежим,Через огонь и через дым,
Через всю муку двух тысяч лет.Безмолвно глядящих за нами вслед.
Из этого мира, где тяжкий громПадает смертью в наш тихий дом.
Любовь моя, верь мне — смерти нет.Это лишь только — мерцающий свет.
Медленным звуком колеблемый слух.Смерть — это наш раздвоенный дух.
1944
Христина КРОТКОВА*
ПРАГА
Почила тень по улицам густымИ притаилась в углубленной нише.Предупреждающий встал трубный дым, —День поднялся и занялся чуть выше;И разобщившись с сумраком пустым,Угодьями позеленели крыши.
Богатством отуманенных оконПрельстилося междоусобье зданий.Столетий поредевших испоконНа погребах замок и цепь преданий.И, сев на позабывшийся балкон,Занялся день, еще немного ранний,
По Карлову мосту, вздымая воз,Конь шел над потонувшими быками.Катилися, как с пира на погост,Колеса за спешащими ногами,И, грохнувши о едущий помост,Свернулись бочки добрыми друзьями.
На плоскогорья побрели дворцы.Чтобы, сростясь, не показаться уже.Асфальтами заменены торцы,Чтобы моторы выбегали глуше.Трамваев отдаленные концыЧуть сблизились в осенней стуже.
В газонах чародейные цветыРассыпали мертвеющие пряди.Льют темное обилие листыНа заживо зарытый в землю радий.Алхимиков согбенные перстыРвут гроздья в Королевском винограде.
ОДУВАНЧИК
Полиняли цветы. Улыбаясь беззубо,На изнанке небес солнце светит иначе…Мне сегодня в лесу стало ясно, как в лупу.Что души отлетел одуванчик…
И, притихнув, я долго лежала в траве,Облаков торопливых следила гримасыИ как в них — точно ловкий пастух на овец —Шустрый ветер метал невидимое лассо.
Я ведь знаю, что сменят иные цветыМой веселый смешной одуванчик,И опять через поле, холмы и садыЖизни бегло покатится мячик…
Но порой этот путь, привлекая, пугает.Я вперед с недоверьем взгляну исподлобьяИ печально глазами слежу — провожаяУносимые ветром последние хлопья…
МОРЕ
