со сцены, потому что они олицетворяют старые, отжившие формы… Ты, Георгиу, бедняк, как и я. Нет, нет, мы не похожи, я, например, знаю…
— Что ты знаешь?
— Механизм этой машины, ее секрет. Это капитал, о котором ты даже понятия не имеешь.
— Почему ты тогда не расплатишься со мной?
— Одно дело знать, как развивается экономика, и другое — иметь деньги в определенный момент. Не так ли? Хоть одно из всех моих начинаний когда-нибудь обязательно увенчается успехом…
— Не будет ли уже поздно?
— Почему?
— Импортер… Позавчера он звонил мне. Сказал, есть постановление…
Андонис отпустил руку Георгиу.
— Какое?
— Что ты меня спрашиваешь? Ты же знаешь законы экономики и должен знать, что тех, кто не платит долгов, сажают в тюрьму…
— Ну…
— Да, есть постановление, не помню только, на сколько месяцев тебя упекут.
— А почему ты сразу не предупредил меня об этом? Как ты позволил мне наболтать столько глупостей?
— Я люблю тебя слушать, — с каменной улыбкой сказал Георгиу. — Ты так интересно рассуждаешь…
Андонис тотчас пришел в себя и проговорил надменно:
— До свидания, Георгиу, я тороплюсь. Мы выпьем в другой раз. Но, да будет тебе известно, в тюрьму за долги я никогда не попаду.
Тяжело ступая, Георгиу пошел своей дорогой, а Андонис поспешно нырнул в гущу машин. Этот недалекий человек сопровождал его лишь ради собственного развлечения, и Андонис напрасно пустил в ход блестящий прием, изобретенный им для таких трудных случаев. Он полюбовался своим новым костюмом, поправил галстук и пошел дальше. Взгляд у него был решительный, он понимал, что вступил уже в ту критическую полосу, когда или попадаешь в ловушку, или выкарабкиваешься. И, не теряя времени даром, он позвонил Лукису, чтобы узнать новости о богачах.
В кофейне на углу по вечерам собирается много народу. Одни играют в тавли, другие просто сидят, чтобы как-то убить время. Но многие делают деньги. Вон тот, в полосатом пиджаке, — владелец пяти автомобилей. Он себе прохлаждается, а машины тем временем приносят ему доход. Рядом с ним сидит человек, который тоннами скупает железный лом, а получает за него золото.
Кто заказал два узо? Андонис, торговый агент, что сидит за соседним столиком. Он давно уже пытается убедить двух провинциальных торговцев, чтобы они поручили ему вести свои дела. Раскрыв портфель, он показывает им счета, прейскуранты; он говорит без умолку и уже здорово вспотел. Торговцы молча слушают его, скрестив на груди руки. Рот Андониса не закрывается ни на минуту, глаза у него бегают, и он беспрестанно шевелит длинными тонкими пальцами, словно пытаясь поймать что-то, все время ускользающее от него.
— Дайте мне возможность сотрудничать с вами, и вы поймете, что в этом мире еще есть честные люди. Вы без труда извлечете прибыль…
Он передал торговцам два стакана узо и сделал знак хозяину, что расплатится сам. Он же отпил лишь глоток воды, так как у него пересохло во рту.
Увидев Измини, проходившую по улице, он прервал свои рассуждения и, извинившись перед собеседниками, бросился к ней.
— Измини, Измини, — окликнул он ее. — Я хочу попросить тебя… Ты часто бываешь дома… Если меня спросит незнакомый человек, скажи, что я уехал надолго… Поняла?
— Да, будь спокоен.
— Видишь ли… у меня кое-какие финансовые затруднения, мне необходимо избежать неприятностей. И, пожалуйста, как можно осторожней, чтобы не догадалась Вангелия…
Измини все поняла. Андонис поблагодарил ее и вернулся к торговцам, которые сидели с невозмутимым видом и ждали его. Он сел и продолжил прерванный разговор:
— Ну вот, прежде чем сделать закупки, вы должны посоветоваться со мной, чтобы вас не заклевали коршуны. Теперь все синтетическое: и жиры, и полотно, и резина. Покупаешь полотно, а на самом деле это солома, дерево или молоко. Меня не решатся надуть. Я знаю даже, во сколько обходится товар фабрике, знаю все, что касается цен, импорта, пошлин, налогов. В наше время торговля — дело сложное, люди ловчат, пытаются продать яйцо, вытащив из него предварительно желток…
— А сколько ты хочешь получить? — спросил один из торговцев, тот, что похитрей.
— При нашей первой совместной операции мне не надо ни вознаграждения, ни комиссионных. Вы мне выплатите только разницу между ценой, по которой я приобрету для вас товар, и рыночной. Деньги, прейскуранты — все в ваших руках.
Торговцам это предложение как будто не понравилось. Они переглянулись. Возможно, провинциалы не поняли его.
— Вы приехали в Афины, — продолжал Андонис, — и дрожите, как бы у вас не вытащили кошелька. Теперь вор не лазит по чужим карманам. Он тебя впутывает в такую историю, что потом остается лишь рвать на себе волосы. Но испокон веков существует и добропорядочная солидная торговля, более прибыльная, чем грабеж…
— Пошли? — предложил один торговец другому.
— Я недорого возьму с вас за свою честность, — поспешно добавил Андонис, не будучи уверенным, что они еще слушают его.
— Пошли, — согласился второй.
— Мы не договорились, когда снова встретимся, — заволновался Андонис. — Это в ваших же интересах…
— А от тебя кто защитит нас? — спросил первый, словно у него внезапно родилось это естественное сомнение.
Андонис застыл с открытым ртом. Свет перед ним вспыхнул и тотчас погас. О чем он им говорил? Но он быстро взял себя в руки и рассмеялся, так что оба торговца не успели понять, как он принял это тяжкое оскорбление. Он тут же обратил все в шутку и сказал со смехом::
— Да… я сам!
Они опять не поняли его, но услышали смех. Губы у них чуть дрогнули. Добрый знак.
— Завтра я не располагаю временем, — важно заявил он. — Мы встретимся послезавтра вечером на площади Синтагма, у Захаратоса. Я буду там в десять.
— Хорошо, — сказал один из торговцев.
Андонис не стал ждать, пока ответит другой. Он быстро вышел из кофейни. Но, завернув за угол, остановился, перевел дух и дальше пошел уже медленно. Ему некуда торопиться. Он у своих ворот, но не осмеливается пойти домой. Пока он не найдет выхода, не выпутается из этой глупой истории с векселями, лучше соблюдать осторожность. «На этот раз я просчитался», — пронеслось у него в голове. Он решил погулять и все спокойно обдумать, чего не успел сделать за день. «Так вся жизнь пройдет и не найдется времени подумать как следует… В этом мире всего можно ожидать, даже счастья». Сам не понимая как, он опять очутился около своего дома.
В это время в воротах показался Статис. Он шел на работу каким-то неуверенным шагом. Посреди мостовой он очутился между двумя грузовиками. Закрыв глаза, застыл на
