предварительно тыча в них своей палкой. Занятие это было опасным, у Антея сердце замирало, когда кочка под ним вдруг оказывалась слишком хлипкой и ходила ходуном, дважды он едва не свалился в воду. Если медлить, точно провалишься, думал он и двигался так быстро, насколько мог.
Птица почти освободилась, она дёргалась, хлопала одним крылом, острым клювом выклёвывала остатки шаров из перьев. Антей приближался, и, услышав шум, она с удвоенной силой забилась в путах, вытягивалась из них, рвала их, резала. Ей не хватило нескольких секунд для того, чтобы освободиться полностью. Антей сразу сообразил, как надо действовать. Оказавшись рядом, он отшвырнул свою коротковатую для такого дела палку, пригнул одну из осинок, в которых застряла связка шаров, и прижал ею злейку – положив поперёк тела и встав на тонкий край обеими ногами. Птица была крупной, размах её крыльев был сопоставим с размахом его рук.
Кураж за спиной беспокойно гавкнул.
– Поймал! – не оборачиваясь, ответил Антей.
Вдавленная в мягкий мох злейка бешено вертела головой, трепыхалась и ёрзала, пытаясь вырваться. По колебаниям под ногами Антей ощущал её невероятную силу. Словно остро заточенные ножи, сверкали перья, круглые глаза отсвечивали красным.
Предстояло справиться с врагом, не поранившись.
Антей снял рюкзак с плеч, распустил завязку и достал топорик. Злейка словно что-то почувствовала, перестала содрогаться. Антей склонился над ней, замахнулся и – опустил руку: как разумная, птица поворотила голову и уставила на него красноватый глаз.
Он оглядел её с головы до кончиков крыльев – она была совершенна. Кто-то очень талантливый смастерил это тело всех оттенков коричнево-серого, эти смертоносные два крыла, на которых он мог разглядеть сейчас каждое заострённое перо. Больше всего его поразило, что побеждённая птица, и вблизи казавшаяся живым творением, больше не трепетала, не рвалась, а, как перед казнью, покорно склонила голову. Антей опасался подвоха, но всё же, согнувшись, голыми пальцами осторожно нащупал на её голове два бугорка, два глаза. Когда он несильно надавил на них, голова отвалилась и упала в мокрый мох.
Антей сошёл с птицы и рухнул рядом с её застывшим телом, с распластанными крыльями, вмиг утратившими блеск и силу. Гибкая осинка, прижимающая злейку к земле, подрагивая, разогнулась.
Кураж жалобно заскулил.
– Пока живём, Кураж! – крикнул Антей. – Сейчас! Передохну…
Он досчитал до двадцати и поднялся – больше не мог позволить себе лежать. Он уже думал о другом: скоро начнёт смеркаться, а они ещё не добрались до оврага…
Антей из любопытства пошевелил палкой тело злейки, оно оказалось на удивление лёгким. Ледяная на ощупь голова с необычно длинным клювом уместилась на ладони. Чтобы случайно не пораниться, Антей замотал клюв липкой лентой и сунул трофей в наружный карман плаща, а потом рассмотрел исписанные жёлтым фломастером ленты на связке шаров.
Тебе конец, ведьма!
Мы знаем, кто ты!
Берегись! Это говорю тебе я, парень из Спящей крепости!
– Спасибо тебе, парень из Спящей крепости, – прошептал Антей.
3
Ветер стих, разогнав тучи. На тёмно-синем небе проступили звёзды. Луна серебрила листья куста, возле которого остановились Антей с Куражом. Петля из чёрных перьев висела на прежнем месте.
Им требовался отдых. Уже много часов подряд они были в пути, не ели, только пили воду. Антей так утомился, что не чувствовал ни рук ни ног, Кураж тяжело дышал, его шатало. Но чем дольше они стояли, озираясь по сторонам и вглядываясь в простиравшийся перед ним овраг и брошенную деревню на другой стороне, тем страшнее становилось Антею, и вся его решимость с каждой секундой улетучивалась. Куражу тоже было не по себе, он отказался лечь, беспокойно перебирал на месте лапами.
Петля, вдруг понял Антей. Ведьмины чары.
Сначала он хотел рубануть по петле своим копьём, которое собрал на болоте после победы над злейкой, но интуитивно выбрал другой способ. Чары нужно словить и отвести от себя. Он положил копьё на землю, расстегнул плащ и достал свёрнутый кусок рыболовной сети.
– Назад, Кураж.
Пёс послушно отступил.
Антей потряс сетью, расправляя её, осторожно набросил на ведьмину петлю и отпрянул. Раздался быстрый шорох – будто ветер пронёсся над тёмными кустами и улетел за овраг. Через мгновение с крыши дома, ближе других стоящего к оврагу, сорвался и с леденящим кровь грохотом упал флюгер. Кураж заскулил, а Антей, вздрогнув, присел от неожиданности, но тут же поборол испуг и выпрямился, погладил пса по широкой спине.
Они подождали, стоя над оврагом и прислушиваясь. Вокруг опять установилось безмолвие. Антей снял с Куража поводок, и они начали спуск. Он не занял много времени.
Яркая полная луна освещала тропинку, протоптанную между поваленными засохшими деревьями и колючими кустами. Высокие склоны скрывали деревню и весь остальной мир, сейчас он сузился для Антея до размеров этого глубокого провала в земле, и из него было видно только ночное небо с луной и звёздами.
Антей продвигался со всеми предосторожностями, выставив вперёд своё самодельное копьё. Снова поднялся ветер, погнал тучи, в овраге стало совсем темно, и человек с собакой замедлили шаг.
– Рядом, Кураж…
Внезапно пёс заволновался, а Антей увидел впереди себя странное свечение. Тропинка вывела их к просторной расчищенной площадке с плоским камнем посередине. Вокруг были холмики, и над каждым словно горела большая голубоватая свеча, а в свече колыхался под слабым дуновением ветра цветок с пятью лепестками…
Антей снял свою шапку с помпоном и постоял над холмиками, потом обошёл плоский камень. Ритуалы проводились здесь – на поверхности камня виднелись тёмные следы, похожие на засохшую кровь. В стороне он заметил ещё несколько могилок, совсем свежих, и его охватил гнев. Готовься к смерти, ведьма…
Брав вступил с ведьмой в открытый бой, но таких героев, как Брав, мало. Так что лучше всё сделать по правилам из книжки: начертить магический круг, сесть в него и надеяться, что ведьма придёт в овраг. Он будет ждать её здесь, и сегодня, и завтра – сколько потребуется.
За плоским жертвенным камнем, ближе к склону, лежал камень поменьше. Антей сел на него. Коленки упирались, но между обоими камнями оставалось пространство голой земли, по нему он провёл копьём черту и продолжил её вокруг своего камня. Круг вышел небольшим. Можно было увеличить его, проведя черту по каменистой почве, но это было против правил. Только земля! Поэтому они вместе с псом кое-как устроились на этом тесном пятачке. Копьё не входило в него полностью, пришлось состругать ножом конец древка, чтобы он не торчал наружу. Спохватившись, Антей достал мешочек и раскидал вокруг себя пшено.
Кураж лежал,
