среднее. В конце концов, еврей я или нет? Ну и что, что по отцу?
– Не, номера школы не помню. Просто знаю, что они в одной школе учились, только жена моя, Ленка, постарше будет. – Сказал и поразился. Почему Лена?! Почему?!!
– А, ну тогда понятно. А то я смотрю, много новых лиц появилось. Все продают квартиры свои, в Подмосковье уезжают, там, говорят, вроде старикам жить легче. А я свою не буду продавать. Гоше оставлю, правнучку.
– И правильно. Цены на жилье только расти будут.
Бабушка вздохнула и задумалась. Наверное, над следующей темой. А мне пора было уходить. Главное я уже выяснил. Трое, возможно, те самые, что потом появились в гостинице (я вспомнил одного очень мордатого, пристреленного мной первым), пошли за дочкой полковника и, скорее всего, усадили ее в машину и увезли. А четвертый вернулся понаблюдать за квартирой. Впрочем, надо было узнать до конца, и я спросил:
– А вдруг все же воры были?
Бабка с испугом посмотрела на меня.
– Кто?!
– Ну те, мужики с газетами? Мне говорили, что район не очень, да куда деваться, когда с деньгами не очень.
– Да нет вроде. Как ушли, так уже и не возвращались. А этот посидел здесь, со своей газеткой часиков до трех, а я в четыре снова выходила, так и не было его уже.
Я подумал, что те трое уже никогда не вернутся, и слова одного из них про пулю от бандитов сбылись буквально, причем в самые кратчайшие сроки. Но был еще четвертый, а возможно, пятый и шестой. Кто-то приходил к Лене в офис, и не один. Жаль, что я не догадался спросить, сколько их было. Пора было прощаться, и я встал.
– До свидания, баба Нюра. А Катю увидите, так передайте, чтоб не забывала нас, Валентина с Леной. Пусть в гости заходит или позвонит, ладно?
– Тебя, значит, Валентином зовут? Хорошее имя.
Я бы, конечно, поспорил с ней, но не стал.
– До свидания, бабуль.
– Иди, сынок. А Кате передам, как увижу.
Бабушка потеряла ко мне всякий интерес, и я медленно побрел в сторону автобусной остановки, раздумывая над следующим ходом. А ход был очень рискованным – я собирался назначить встречу самому капитану Мурейко, если, конечно, он все еще капитан. Представлюсь кем-нибудь, скажу, что звоню по просьбе Валентина, который просил меня передать посылочку. А если спросит, что за посылочка, скажу, что не знаю. Черт его знает, куда меня кривая выведет. Посмотрим, в общем.
Поймав такси, я доехал до ближайшего магазина сотовой связи. Молодая девушка, без дела смотрящая на улицу, перевела свой полусонный взгляд на меня.
– Здравствуйте, – сказал я, придав лицу лучшую из своих улыбок.
– Здравствуйте, – улыбнулась девушка. Так ей шло больше.
– У меня такая проблема, знаете. Сегодня у жены приятеля юбилей, а я хотел подарить ей какой-нибудь телефон. – Увидев в ее глазах недоумение, я поспешил добавить: – Модель я уже выбрал, и хотелось бы подарить уже рабочий телефон, заряженный, с симкой. И мне бы не хотелось оформлять на свой паспорт. Вдруг какие-нибудь проблемы, так она будет постоянно звонить мне. Нельзя ли как-то обойти этот момент?
– А паспортные данные вашей подруги вы знаете? – спросила девушка, с трудом сдерживая зевоту.
– Конечно. Только это не моя подруга, а жена приятеля.
– Да, да. Если есть данные, подойдите к кассе и оформите покупку. А какой телефон вы хотели бы подарить?
Я ткнул пальцем в стекло, указывая как минимум на три модели.
– Да вот этот, – я ткнул в первую попавшуюся модель из недорогих.
– Это… – она чуть помедлила, – на юбилей?
В ее голосе явственно слышались нотки неодобрения.
– А что, плохой, да? – Я старательно изображал из себя придурка.
– Да нет. Не то чтобы плохой, но есть модели получше.
– Вы знаете, женщина уже немолодая и всякие там модные модели ей ни к чему. Да и говорить она, наверное, нечасто будет.
– Хорошо, – она все-таки зевнула, слегка прикрыв рот маленькой ладошкой, – оформляйте покупку, а я сейчас принесу телефон.
Я быстро оформил заявку на несуществующую Раису Александровну Никифорову и, заплатив, попросил зарядить телефон, чтобы проверить функции. На меня посмотрели как-то странно, но попросили подождать минут десять. Этого должно было хватить. Я послушно подождал пятнадцать вместо десяти, и через минуту вышел на улицу, набирая по памяти телефон Мурейко.
Ждать пришлось совсем недолго.
– Слушаю, – ответил резкий мужской голос.
– Добрый день, – придурок из меня получался на редкость убедительно, – а можно позвать к телефону Семена Павловича?
– Кто спрашивает? – Тон мужчины слегка изменился. Стал более вкрадчивым, что ли?
– Семен Павлович? Я звоню по поручению Валентина Антипова. Он просил передать вам посылку, так как сам не успевал, опаздывал на самолет. Я давний друг его отца. Вчера утром он передал ее мне и уехал. Страшно торопился. А я весь день провозился с ремонтом и только сегодня, как увидел, вспомнил. Вы уж меня, старика, извините. Память слабеет, годы.
– А простите, с кем имею честь?
– А, что же это я? Никифоров, Александр Александрович.
– Хорошо, Александр Александрович. Вы можете подъехать в центр, скажем, – он на секунду задумался, – метро «Китай-город» вас устроит?
– Ой, ой, как далеко, – запричитал я, – а нельзя ли где-нибудь поближе ко мне, а то знаете, ремонт, да еще и внука оставили. Если вам не трудно, я встретил бы вас возле метро «Кузьминки», первый вагон из центра. Там еще «Макдоналдс», не ошибетесь, где-нибудь, скажем, через час. Успеете?
Я не хотел, куда предлагал он, даже если бы это было у меня за спиной. Во-первых, Китай-город рядом с Лубянкой, в двух шагах можно сказать, а во‐вторых, хотелось приехать раньше и занять наблюдательный пункт и, если получится, сфотографировать его и его людей. Может, кто-нибудь из них был тем четвертым, который остался возле Катиного дома?
Я еще не вполне представлял себе, как выручить девчонку, но одно знал твердо – ни в коем случае нельзя попасть в руки этих молодчиков. И чем больше людей будет вокруг меня, тем меньше у Мурейко шансов обнаружить мое присутствие. А люднее «Макдоналдса» место трудно придумать. Кроме того, зрела еще одна мыслишка, но о ней чуть позже.
Мурейко молчал. Молчание было таким долгим, что я уже готов был сказать «алло», когда трубка наконец заговорила:
– Хорошо, только боюсь, что за час не успею. Давайте через два. И еще, это ваш телефон?
– Нет, не мой. Дочки, Раисы. Она оставила мне, сказала, если что, чтоб я на мужнин телефон звонил. Ну, если внук забалует или еще чего, с детьми столько хлопот. Но вы можете звонить, если будете опаздывать или еще чего. Договоримся на другое время, сверточек все равно никуда не денется.
Пусть проверяет. Единственное «но» заключалось в том, что если он проверит, когда был куплен телефон, то обнаружится, что сегодня, и это могло бы означать, как говаривал придуманный Штирлиц, – провал. Но я надеялся, что у него и без того хватает дел, а если все же начнет проверять, то, увидев, что телефон принадлежит Раисе Александровное Никифоровой, вряд ли станет смотреть на дату приобретения. По крайней мере, хотелось в это верить.
– Хорошо, Александр… – он замолчал, словно забыл отчество.
– Александрович.
– Да. Договорились. Если я буду опаздывать или не смогу сегодня приехать, я обязательно вам перезвоню.
– Договорились. До встречи.
