у меня другая работа, – сказал я, придавая голосу уважение к его сединам и морщинам.
Старичок оживился. Он умел считать и, разделив 5000 на 1, понял, что это гораздо больше, чем можно было заработать с теми, кто отправился разгружать. Уставившись на меня маслеными глазками, он ждал, когда я расскажу, в чем будет заключаться его работа. Я не торопился. Со стороны можно было подумать, что взрослый внук почтительно разговаривает со своим дедом. Увидев, что компания, которая не собиралась ничего разгружать, удалилась от нас на приличное расстояние, я взял старичка под руку и направился в сторону интернет-кафе.
Оставлять его здесь со свертком, а тем более платить деньги, было рано. Я хотел дождаться телефонного звонка от капитана, который означал бы, что «клиент прибыл», и только после этого выпускать старичка. А чтобы он не сбежал и тем более не напился, он должен был находиться под моим контролем.
Но старик оказался не таким дурачком и, выдернув руку, резко повернулся ко мне и громко спросил:
– Че за работа?
– Надо передать товарищу диск, но он еще не приехал. Посидишь пока в кафе, подождешь, он скоро должен подъехать. Денег я тебе дам, но не вздумай напиться или тем более убежать как эти твои собутыльники. На диске важная запись, и, если ты сбежишь, я сильно огорчусь, а когда я огорчаюсь, и вокруг всем грустно!
Я был противен самому себе, но никак не старичку, которому на вид было все восемьдесят, а на самом деле, я догадывался, не больше полтинника. Взглянув на меня, он пошевелил губами и произнес:
– И пять тыщ дашь?!
– Дам, – честно ответил я.
– Не пойдет, – отрезал старичок, – давай десять!
– Сколько?! – возмутился я для виду. – Ты охренел, старик?! Да я любого синяка попрошу, он за сто рублей будет здесь до вечера ждать.
– А почему сам не отдашь? – старик прищурил глаза и стал похож на Паниковского, которого играл незабвенный Гердт.
– Потому, что денег ему должен, и не хочу встречаться, а на диске запись со свадьбы его дочки. Я фотограф, понимаешь, свадьбы всякие снимаю, похороны, он заплатил за несколько копий, а я пока только одну сделал. На тебя-то не станет орать, а мне может и глаз подбить. Тем более мне надо проконтролировать, как друзья твои мебель разгружать будут, – настроение у меня падало. С каждой секундой я все отчетливей представлял себе, что может случиться со стариком, но времени найти кого-нибудь другого уже почти не оставалось, к тому же, возможно, капитан и его люди уже здесь.
Неожиданно старик кивнул.
– Ладно, пять тыщ и пожрать.
Мне оставалось только обрадоваться, но я почему-то загрустил еще сильней. Весь мой план состоял в том, чтобы заснять на камеру того, кто будет у старика брать сверток, и потом найти его лицо среди снимков на телефоне, доставшемся мне от киллеров. Когда они поймут что к чему, капитан обязательно перезвонит мне и предложит сделку. Я выставлю условием освобождение девушки и попытаюсь сделать так, чтоб самому не оказаться в плену. Таков был план, от которого, надо признать, за версту отдавало идиотизмом.
Мы вошли в интернет-кафе. Парень, увидев меня, кивнул головой и отвернулся. Я прошел к своему наблюдательному посту и, усадив рядом с собой старика, поднял руку. Через несколько секунд ко мне подошла немолодая женщина. У нее были сердитые глаза и низкий голос:
– Что вы хотели?
– У вас можно чего-нибудь поесть? Мы тут надолго и подкрепиться не помешает.
– А этот? – она повела подбородком в сторону тихо сидящего старичка.
– И он будет.
Она задумалась, потом сказала:
– Бутерброды с колбасой, ветчиной, красной икрой вас устроят?
– Да, вполне. Принесите по два и еще чаю.
– Черного, зеленого?
– О, да у вас полный сервис! – воскликнул я, но довольно фальшиво. – Дед, тебе какой чай, черный или зеленый? – Ообратился я к старичку, который, услышав про бутерброды с икрой, заметно оживился.
– Черный, сынок, пусть китайцы зеленый пьют.
– Два чайника черного чая и покрепче.
Старик кивнул, и дама ушла, что-то бормоча. Что-то недоброе. Дед повернулся ко мне и доверительно спросил:
– Ты че, где чалился-то?
Мне не хотелось разочаровывать старика и пришлось ответить уклончиво:
– Много где. И сидел, и лежал. Не суйся, старый, все будет в ажуре, – меня уже тошнило от самого себя.
Женщина принесла заказ минут через десять. Схватив бутерброд с икрой, он налил себе чаю и стал пить его, громко прихлебывая.
Через пять минут раздался телефонный звонок. Я посмотрел на часы. До назначенного времени оставалась минута. Я включил трубку и поднес ее к уху.
– Слушаю, – я забыл, как разговаривает Никифоров, но, похоже, что и капитан не заметил разницы.
– Александр Александрович?
– Да, это я. Кто спрашивает?
– Это Семен Павлович. Вы где?
– А, Семен Павлович, – я постарался придать голосу «старика» радость, – а что, вы уже приехали?
– Да, а где вы?
– Скоро уже буду. Просто подумал, что еще рано, мы же договорились… – он не дал мне договорить.
– Когда вы будете?
– Через пять минут буду. А вы уже у «Макдоналдса»?
– Да, напротив. Здесь вывеска интернет-кафе, я буду рядом. На мне светлый пиджак, черный галстук. А вы как одеты?
Я посмотрел на старика. Его было трудно описать.
– А я старик. Вы меня и так узнаете. А, ну да, в руке ж сверток небольшой, не ошибетесь.
– Я понял. Жду вас.
Он отключился. Я посмотрел на мирно жующего старика и подумал, раз, наверное, в десятый, что я самая большая свинья из всех самых больших свиней на этой планете. И решил дать время старику доесть еще один бутерброд с икрой. Придвинул к нему тарелку с холодной пищей и сказал:
– Ешь, отец, я пока в туалет. Не уходи никуда.
Подойдя к охраннику, спросил у него, где туалет. Он показал рукой куда-то вглубь, и я направился в указанном направлении. Туалет был рядом с другой дверью, и прежде чем зайти в него, сам не знаю почему, я толкнул дверь. Это запасный выход, что удачно вписывалось в мой идиотский план. Я выведу старика отсюда, чтобы Мурейко не видел, откуда он вышел, а сам буду наблюдать за ними в камеру. Оставив мысль о посещении туалета (не до того было), я вернулся назад. Старик принялся за следующий бутерброд. Аппетит у него был будь здоров. Но время пришло.
– Пошли, потом доешь.
Прихватив сверток, я повел старика к запасному выходу. Охранник снова поднял голову, но я улыбнулся ему, указывая на старика, и он все понял. Он уже получил свои сто долларов, остальное его мало интересовало. Инструктируя, я довел старика до запасного выхода:
– Обойдешь клуб и выйдешь с левой стороны. Там будет стоять мужчина, – я описал его, – подойдешь, отдашь пакет и возвращайся тем же путем назад. Сделаешь все как надо, так и быть, вместо пяти получишь десять тысяч. Не сделаешь, тебе же хуже – не заработаешь ни хрена. Все понял?
– Все, все. А может, сейчас дашь, денег-то?
– Ага, разбежался. Чтобы ты с диском и деньгами свалил на родную Колыму? Нет уж, сначала стулья, потом деньги!
Старик вздохнул, что-то бормоча себе под нос, и исчез в дверном проеме. Я вернулся к своему месту и, сняв с камеры куртку, развернул к себе плоский экранчик. На нем отчетливо виднелся высокий мужчина в светлом пиджаке, нервно расхаживающий вдоль большого витринного стекла заведения, за которым находился я. Через несколько секунд в поле зрения показался
