в тяжелых канделябрах. Сквозь узкие стрельчатые окна пробивались последние косые лучи заката, а сквозь центральный витраж, изображающий сцену битвы, лился кроваво-багровый свет, ложась рваным пятном на фигуру в дальнем конце.
Королева - она восседала на троне из черного камня, но не в парче, а в полном боевом облачении. Золотые латы, казалось, впитывали скудный свет и извергали его обратно, слепя глаза.
Лицо – маска ледяной сосредоточенности, с резкими складками у губ, выдававшими сдерживаемую ярость. Тяжелая русая коса, небрежно перекинутая через плечо, лежала поверх латного наплечника, как единственный намек на что-то живое. Гриша, как и гвардейцы поклонился еще у порога – тычок тупым концом алебарды в спину не оставлял выбора.
«Пустовато...» – пронеслось в голове. «Значит, суда не будет? Обычаев этих земель он не ведал, но, если здесь было королевство, должен быть и суд.
Слова капитана Мадрока, схватившего его, говорили об этом. «Мадрок... Где он?» Гриша метнул взгляд по сторонам – знакомой фигуры в доспехах капитана гвардии не было. Холодная тревога сжала горло. «Если его убили? Тогда мои шансы – дым. А если он был ее... любовником? Тогда я – уже труп».
Подведя к самому подножию трона, гвардейцы снова склонились в почтительном реверансе. Ловкий удар древком алебарды под колени заставил Гришу рухнуть на одно колено еще раз.
Из тени у одной из колоссальных колонн шагнул глашатай в темном одеянии. Его голос, натренированный на крик в бою, гулко раскатился под сводами:— Пред тобой Кайра Лайонеская! Королева Черных Гор! Владычица Святого Клинка! — Прокричав положенное, он тут же отступил обратно в нишу, словно призрак.
Королева подняла руку в латной перчатке. Движение было неспешным, властным. — Снимите кандалы.
Гвардейцы переглянулись. Недовольство читалось в каждом мускуле их лиц, в каждом сомкнутом пальце на древках алебард.
Возразить? Смертельно опасно в первую очередь для них. Ее взгляд, холодный и острый, как клинок, прошелся по ним. Он не горел гневом – он обещал расправу за промедление еще на миг.
И тут же ключи звякнули в замочных скважинах. Тяжелое железо с глухим стуком рухнуло на каменные плиты. Гриша с облегчением потер набрякшие, израненные запястья, взглянув на королеву. Избавительницу от этих проклятых железяк...
— Оставьте нас. Голос Кайры был тише, но от этого лишь весомее.— Но, Ваше Величество?.. – попытался возразить один из гвардейцев, самый старший.— Вон! – одно слово, брошенное как камень. — Бегом!Они побежали. Топот их сапог по камню заставил вибрировать пыль на плитах. Тяжелая дверь захлопнулась с гулким бумом, оставив их вдвоем в огромном, внезапно оглушительно тихом зале.
Кайра окинула пришельца оценивающим взором. Ничего грозного. Легенды, что ей шептали, оказались дымом. Ни щупалец, ни хвоста, ни клыков, торчащих, как кинжалы. Вместо них – лицо... Симпатичное, даже открытое, но сейчас искаженное растерянностью и усталостью. Грязь, синяк под глазом... Жалкий путник, а не чудовище.
— Как тебя зовут? – спросила она. Голос ровный, лишенный прежней ледяной силы, но не теряющий власти.— Э-эм... Григорий.— Зачем вы пришли в мои земли? – ее пальцы сжали рукоять кинжала на поясе трона.— Я уже говорил... На раскопки, – Гриша отвечал спокойно, держа голову чуть склоненной. Одно ее слово – и эта голова покатится по плитам. Уважение должно было сквозить в каждом слоге.— Копать? – в ее интонации мелькнуло что-то, почти похожее на усмешку.— Да. Но на нас напали... Капитан Мадрок, может, подтвердить? – Гриша рискнул посмотреть ей в глаза. – Кстати... как он?Кайра слегка приподняла бровь. Беспокоится о враге?.. Или... о враге ли? – вопрос мелькнул молнией.— Он жив, – ответила она коротко. – Его жизни ничто не угрожает. Пока.На лице Гриши расцвела короткая, но искренняя улыбка. Хоть что-то пошло не так катастрофически.— Я читала рапорт Мадрока, – продолжила Кайра, ее взгляд стал пристальнее, изучающим. – Но теперь... расскажи мне свою версию. С самого начала.— Начало было таким...
Гриша рассказал все. Как они прибыли, что искали в землях у Черной Горы. Приблизительные места раскопок он указал разумно точно. Разумеется, он умолчал о тех деталях – о том, что его отряд, возможно, перебил целый патруль пограничников. В остальном – все было подробно, почти исповедально.
Кайра слушала, не сводя с него ледяного взора. Ее вопросы были редки, но метки. Больше всего ее интересовали возможности пришельцев. Это было разумно: знание – сила.— Чем вы... плевались? – спросила она, подбирая слово для невиданного оружия. – Огненные шары без пламени?— Резиновые пули, – ответил Гриша, понимая, что объяснение упругости резины заведет его в тупик. – Не убивают, лишь оглушают.— А эти... солнечные горшочки? – она описала вспышку и грохот светошумовой гранаты.— Светошумовые гранаты. Ослепляют и оглушают на миг, ну может чуть больше.
Закончив, Гриша перевел дух. Легкая одышка колотилась в его груди. На лице Кайры же застыла сложная гримаса – солянка из разочарования (они так и не нашли зловещего заговора?), тревоги (небесные люди с огненными колесницами – это головная боль) и жгучего интереса (такое оружие классное у них оружие).
Осложнять отношения с "небесными" ей было сейчас смерти подобно. Разведчики всю неделю шпарили донесения: бунтовщики потоком вливались в армию Восточного Маркграфа. Теперь у того было преимущество в почти три раза, если не больше. Ее же собственные войска были растянуты, измотаны.
— Григорий, – голос ее потерял часть ледяной твердости, – хочу быть откровенной.
«Вот опять эта фраза», – с тоской подумал Гриша.
– Твердых доказательств, что напали именно вы, у нас нет. Но и доказательств вашей невиновности – тоже. И потому...— Вы хотите предложить мне сделку, – закончил за нее Гриша.— Вы очень проницательны, – в ее глазах мелькнуло что-то вроде уважения. – Условия просты. Вы участвуете в предстоящей битве. А я, мало того, что прощаю вам ваши... – на этих словах Гриша сдержанно кашлянул, – ...ваши возможные провинности, так еще даю вам королевское разрешение на раскопки и гарантирую полную поддержку моих людей.
— Я вас услышал, – Гриша медлил, выбирая слова. – Но поймите, я не могу принимать такие решения в одиночку. Это противоречит...— Да плевать мне, что там у вас противоречит! – Маска гордой, ледяной девы дала трещину. Гнев, напополам с отчаянием, прорвался наружу. Она встала, латная рука, сжимая эфес меча так, что костяшки побелели. – Всего одна битва! Никто и не узнает! Мы вас замаскируем! Доспехи, шлем...
— Эх, если
