производил операции в присутствии других раненых.
Сравнительный анализ результатов всех операций, произведенных Пироговым, и операций, произведенных другими врачами, позволил сделать вывод, что смертность после операций, сделанных под наркозом, ниже, чем после операций, произведенных без наркоза. Смертность же после ампутаций крупных сегментов конечностей – плеча и бедра, выполненных под наркозом и без него, практически одинакова.
Николай Иванович во время пребывания на Кавказе при осаде аула Салты и при посещении различных госпиталей наблюдал более 2000 огнестрельных ран. Это позволило ему сформулировать ряд важных и фундаментальных положений, вошедших со временем в учение о военно-полевой хирургии и не потерявших значения и в настоящее время.
Среди них следует упомянуть важный вывод, к которому пришел Пирогов, – это необходимость расширять пулевые и другие огнестрельные раны и оставлять их открытыми. Такая тактика предотвращает натяжение тканей, вызванное последующим воспалением, и открывает свободный выход скопившейся крови и омертвевшей от ушиба пулей (осколком) клетчатки. Она стала одним из основных принципов при лечении огнестрельных ранений.
Один из ярких последователей Пирогова, В. А. Оппель, еще в период Первой мировой войны подчеркивал, что шов, наложенный на огнестрельные ранения, есть преступление. Однако такие случаи встречаются и ныне.
При осаде аула Салты Пирогов впервые в мировой практике в боевых условиях сделал ряд резекций локтевого и плечевого суставов, после чего конечности фиксировались неподвижными (крахмальными) повязками.
Тогда же он применил крахмальную повязку в 8 случаях сложных огнестрельных переломов верхних конечностей. Эта повязка была предложена еще в 1834 г. бельгийским хирургом Сетэном для закрытых переломов конечностей. В России ее впервые применил И. В. Буяльский. Однако для целей лечения открытых (огнестрельных) переломов и транспортировки раненых она не применялась, и здесь приоритет принадлежит Пирогову. Забегая вперед, нельзя не сказать, что скоро Пирогов предложит для этих целей алебастровую (гипсовую) повязку, и здесь он будет снова первый, но об этом речь пойдет ниже. В Салтах Пирогов впервые пришел к заключению о необходимости щадить раненую конечность и заменять ампутацию резекцией. В дальнейшем это его прогрессивное направление было развито и подтверждено опытом.
К сожалению, скопление в лазарете большого количества раненых с гнойными осложнениями и ряд других обстоятельств, неразлучных с войной, как пишет Пирогов, привели у части этих раненых, которым была наложена крахмальная повязка с целью спасти конечность, к развитию флегмонозного рожистого воспаления, и трое из них скоро оказались в безнадежном состоянии.
Полевой лазарет, где проводилось лечение раненых, состоял из нескольких шалашей, сделанных из древесных ветвей, покрытых сверху соломой. Вместо коек служили две длинные скамьи, сложенные из камней и покрытые соломой. Солома менялась как можно чаще. На этих же камнях производились операции и делались перевязки, стоя на коленях и в согнутом положении тела. Несмотря на хорошее проветривание шалашей, стали появляться те осложнения, которые наблюдались в госпиталях, наполненных больными с гноящимися ранами. Уже через две недели у раненых появились рожистые и флегмонозные воспаления. Число осложнений и летальных исходов увеличилось по мере приближения осени и наступления холодных сентябрьских ночей.
Во время пребывания на Кавказе Пирогову было также поручено произвести испытание носилок и лежанок, употребляемых в Алжире для транспорта раненых. Несмотря на усталость после операций, Николай Иванович, неоднократно сопровождая раненых при их транспортировке, смог убедиться в их преимуществе перед ручными носилками.
Пирогов сделал интересный анализ огнестрельных ранений в зависимости от характера оружия, применяемого противником в Дагестане. Он отметил, что винтовки мюридов[68], имея длинный ствол и повышенный заряд пороха, бьют чрезвычайно далеко и сильно. Пули, которыми они стреляли по русским, были небольшие, сделанные из меди или меди со свинцом. Все это производило большие разрушения при ранении. Исключительная меткость стрельбы горцев, которая приобретается горцами с малолетства, поражала, и Пирогов приводит многие ее примеры.
Интересные наблюдения оставил контакт с ранеными мусульманами.
Из 100 операций, произведенных под наркозом при осаде аула Салты, шесть было сделано мусульманам (трое из них были мирными и трое неприятельскими мюридами). Через переводчика Пирогов объяснил раненому, что в склянке с эфиром находится средство, вдыхая которое правоверный на некоторое время переносится в рай Магомета, в обитель блаженства. Раненый не оказывал сопротивления и послушно вдыхал в себя эфир. Придя в себя после операции, он объявил, что находился в каком-то невыразимо приятном месте, в котором желал бы еще далее оставаться. Влияние эфира на мусульман оказывалось быстрее и легче. Они вдыхали эфир без всякого отвращения.
Раненые мусульмане изумляли своей твердостью и равнодушием к телесным страданиям. Николай Иванович так описывает поразившую его стойкость раненого мюрида: «Один из них спокойно, без всякой перемены на лице, сидел на носилках, когда наши солдаты принесли его к нам в лазарет. Одна нога его была обвязана тряпками; я думал, судя по его равнодушию, что он незначительно ранен. Но каково же было мое удивление, когда, сняв повязку, я увидел, что нога его, перебитая ядром выше колена, висела почти на одной только коже! На другой день после отнятия бедра этот же мюрид сидел между нашими ранеными, опять также спокойно и с тем же стоицизмом. Да и другие мусульмане из нашей милиции переносили с необыкновенной твердостью боли и страдания, неразлучные с наружным поведением» [106].
Описывал Пирогов и особенности лечения раненых из местного населения, которое отличалось от тех условий, в которых проходили лечение раненые русские солдаты: «Раненые тотчас же отправляются в свои аулы, где они окружены попечением родных и друзей, пользуются чистым воздухом и всеми выгодами и приятностями домашней жизни, между тем как целые сотни наших раненых лежат вместе, вдыхают воздух госпиталей, имеют перед глазами одни страдания и смерть своих собратьев, окруженные прислугой, которую только строгость и субординация принуждают к исполнению обязанностей человеколюбия» [107].
Интересны и методы лечения свежих переломов, применявшиеся местными врачами-екимами. Так, фиксация конечности при свежих переломах производилась шкурой, снятой с только что убитого барана. Вся конечность обертывалась этой кожей, внутренняя сторона которой обращалась к наружной поверхности тела. Повязка оставалась несколько недель без перемен, и шкура, засыхая на теле, образовывала род твердой и неподвижной коробки, в которой находилась поврежденная конечность.
Ампутацию местные врачи не делали. Пирогов сообщает о рассказанных ему военными врачами случаях, когда во время их боевой экспедиции воюющие с ними чеченцы привозили в наш арьергард своих раненых, которым они считали нужным сделать ампутацию; наши врачи делали отнятие члена, а неприятели опять увозили своего раненого назад к себе.
По окончании осады Пирогов и его экспедиция отправились с главным штабом обратно в Темир-Хан-Шуру, куда прибыли в начале октября. В это время уже выпал снег. Здесь
