дважды. И оба поцелуя оказались совершенно случайными!
Над ними явно навис какой-то злой рок, не иначе!
Глава 12
Все еще ошеломленный произошедшим, Эйден вернулся в замок, постаравшись пройти в свои покои так, чтобы никто его не заметил. Ему повезло. Почти все слуги и аристократы сосредоточились в крыле наследного принца, так что его никто не потревожил.
Рухнув в кресло, Эйден оглядел стол, на котором слуга оставил ему обед. Только сейчас принц понял, что голоден. Вся эта беготня отняла у него силы и заставила совсем позабыть о потребностях тела.
Тушеное мясо было все еще теплым, а недавно испеченный хлеб ароматным. Вдохнув запахи еды глубже, Эйден решил, что подумать о проблемах можно и после обеда.
Медленно пережевывая, Эйден вспомнил странное поведение отца. Тот выглядел крайне подозрительно. Все в королевстве были хорошо осведомлены о том, как его величество любит своего законного сына.
По логике отец должен был сидеть у постели Макмилиана, раздавая приказы направо и налево. Но король вел себя безразлично, будто состояние наследника его совсем не беспокоило.
Могло ли это быть из-за утренней ссоры, которую им с Виолой довелось подслушать?
Обдумав эту мысль со всех сторон, Эйден решительно отбросил ее. Отец с братом и раньше ругались, даже более серьезно, но это никогда не вставало между ними.
Тогда в чем причина? Магия? Подобное предположение казалось Эйдену единственно логичным.
Он прищурился.
Как сказал охранник, последней из кабинета короля выходила только леди Аммадон. Могла ли она как-то повлиять на отца? Но зачем?
Эйден замер, пораженный. И как он не подумал сразу?!
У короля только два сына — он и Макмилиан. Если законный сын умрет, то королю придется назначать Эйдена наследником! Учитывая, что саму леди Аммадон отец прочил ему в жены, то после всех манипуляций миледи станет не просто супругой презираемого бастарда, а женой короля!
Если так рассуждать, падение Макмилиана вполне могло быть ее рук делом. Конечно, вряд леди сделала это лично, но точно была инициатором. А на короля наложила какое-то принуждение, чтобы он перестал мешать ее планам по доведению наследника до гроба!
— Вот ведь… — выдохнул Эйден, прокручивая пришедшую идею снова и снова. Теория звучала стройно. Он был уверен: если покопаться глубже, то обязательно найдутся еще какие-нибудь любопытные факты.
И что теперь делать? Заколдованный отец вряд ли станет его слушать. Возможно, даже идея женитьбы не принадлежала королю.
Собрав подливку мякишем, Эйден с удовольствием доел обед. Его старая няня всегда ругалась на такие плебейские привычки, но ей пришлось смириться — принц был слишком упрям. Женщина только просила делать подобное в одиночестве, когда никто из благородных не видит.
Теперь у него на шее висели два серьезных дела, которыми следовало заняться в кратчайшие сроки. Герцог Барлоу со своей тягой к убийствам и зачарованный король.
Сонно зевнув, Эйден потянулся и отодвинул пустой поднос.
Кажется, он устал сильнее, чем предполагал.
Да и шишка на голове побаливала. Эйден так до конца и не поверил словам Виолы, что он споткнулся и ударился — что-то не складывалось, — но вид у девушки был настолько виноватым и пристыженным, что он решил не вдаваться в подробности.
Встав, Эйден потянулся и покосился в сторону окна. До ночи было еще далеко, но спать хотелось сильно, поэтому он решил вздремнуть пару часов. Никто даже не успеет заметить, что его нет.
Рухнув на кровать прямо в одежде, Эйден попытался натянуть одеяло, но сон сморил его намертво. Он только и успел лечь немного удобнее, как его вырубило.
Минут через пятнадцать дверь в комнату тихо открылась.
Войдя внутрь, король цепким взглядом осмотрелся. Заметив съеденный до последней крошки обед, он довольно хмыкнул. Его план удался.
Когда Эйден выбежал из кабинета так, словно за ним гнались дикие звери, король сначала хотел приказать арестовать его, но в последний момент сдержал импульсивное желание.
Он знал, что принц предпочитает обедать в своих покоях. Слуги всегда приносили ему еду прямо в спальню и оставляли на столе. Король решил воспользоваться этим. Добравшись до покоев Эйдена, он подлил снотворное в тушеное мясо, благодаря Медею за то, что сделала снадобье безвкусным.
— Эйден! — позвал король, а потом подошел и тряхнул сына, но тот никак не отреагировал.
Тогда король запер дверь, вернулся к кровати и сел на пол, примериваясь к свисающей с края руке. Положение было очень удобным. Так он легко мог сделать надрез и набрать крови. Правда, потом придется придумывать объяснения, но это не проблема.
Хмыкнув, король достал нож и флакон с широким горлышком. Эйден даже не пошевелился, когда ему перерезали вену.
Подставив фиал, король взволнованно облизнулся. Слава всем богам, ему удалось добыть кровь заново. Его все еще волновало, что кто-то украл предыдущий флакон, но уже не так сильно, как вначале.
Когда пузырек был заполнен, король закрыл его и встал. Кровь все еще сочилась из раны. Следовало перевязать ее (смерть пока не предполагалась), но это могло вызвать подозрения.
Окинув комнату взглядом, мужчина спрятал пузырек в карман, а потом схватил стеклянный графин с тумбочки около кровати и разбил его о пол. После этого он взял руку Эйдена и помотал ее из стороны в сторону, чтобы капли крови разлетелись. Ему было жаль расходовать кровь так бесцельно, но нужно было, чтобы все выглядело достоверно.
Убедившись, что сцена подготовлена, он нацепил на лицо встревоженное выражение и выскочил за пределы покоев.
— Стража! — крикнул он. — Лекаря сюда немедленно!
Стражники в тот же момент скрылись, торопясь выполнить приказ короля.
Вскоре спальня Эйдена наполнилась людьми.
— Его сон слишком глубок, — поделился опасениями лекарь, после того как провел первоначальную проверку.
— Из-за потери крови? — выдвинул предположение «взволнованный» король.
— Возможно, — нехотя согласился целитель, скептически рассматривая явно недостаточное для беспамятства количество крови на полу. Он хотел бы возразить королю, но не посмел.
Кроме всего прочего, причина пореза казалась ему сомнительной. Король сказал, что Эйден, вероятнее всего, сбил во сне графин и порезался об осколок. Вот только как такое могло случиться?
Порез выглядел так, словно кто-то провел по запястью острым ножом.
Лекарь закусил губу и промолчал. Его не касаются королевские дела. Ему еще жить хотелось! Одно мужчина знал точно: в ранении принца виноват не графин.
Если кто-то еще понимал это, то, как и он, промолчал. Уже совсем скоро по замку гуляла официальная версия. Бастард короля напился и в практически бессознательном состоянии сбил рукой стоящий около кровати графин, о который после и порезался,
