Я покачала головой, чувствуя комок в горле. День был таким невыносимо долгим и ужасным, что, казалось, прошла целая вечность с тех пор, как мы с Корой ссорились на этом самом месте.
— Мы поверили в тебя, дали тебе шанс, — говорил Джеми. — И что получили взамен?
— Джеми! — повторила Кора уже громче. — Перестань!
— Мне не нужно такого счастья, — сказал Джеми, подходя ближе. Я подтянула колени к груди, съежилась. Джеми был прав, я прекрасно это понимала и лишь хотела, чтобы все быстрее закончилось. — Твоей сестре, которая, несмотря на твое дурацкое упрямство, буквально силой притащила тебя в этот дом, тоже не нужно.
Слезы застилали глаза, я почти ничего не видела и была этому рада. И все же для большей верности закрыла лицо руками.
— Каким нужно быть человеком, чтобы уйти из дома и даже не подумать о том, что близкие беспокоятся? — продолжал муж Коры, его громкий голос эхом отдавался от стен, поднимался под потолок. — Кто так поступает?
Он замолчал, в комнате воцарилась тишина, но я знала ответ на вопрос Джеми.
Из нас троих я лучше всех знала, кто бы так поступил. До этой минуты я не понимала, что во всех моих бедах виновата не только мама. Я всегда убеждала себя, что никогда не стану такой, как она, но, оказывается, заблуждалась. Достаточно посмотреть на то, что я сделала после разговора с сестрой — сбежала, напилась, позволила оставить себя одну в малознакомом месте.
Как ни странно, но мне вдруг стало легче, когда я осознала правду. Мне захотелось выкрикнуть ее, бросить в лицо всем — Джеми, Коре, Нейту, — чтобы они больше не пытались меня исправить или спасти. Зачем, если я веду себя точно так же, как мама? Все предрешено.
Я убрала руки от лица и посмотрела на Джеми, но вдруг поняла, что не вижу его. Между нами стояла Кора, закрывая меня своим телом и протягивая мне руку. Я вдруг вспомнила тысячи ночей, проведенных в другом доме: мы с ней вдвоем и Кора ведет себя точно так же, как сейчас. А я-то думала, что все это навсегда осталось в прошлом.
Может, я и была похожа на мать, но, глядя на Кору, я вдруг подумала: «А что, если ничего еще не предрешено и у меня есть шанс изменить свою жизнь?» Я протянула руку и сжала ладонь сестры.
Глава 9
Спустившись на следующее утро вниз, я обнаружила Джеми на заднем дворе, у пруда. Из окна кухни я видела, как он сидит на корточках у кромки воды, клубы его дыхания в стылом воздухе, кружку кофе у ног. Обычный утренний ритуал, который Джеми проделывал каждое утро в любую погоду, даже когда морозило и трава вокруг пруда серебрилась от инея. Несколько минут, чтобы проверить маленький, созданный им мир, убедиться, что там все будет в порядке до следующего дня.
С каждым днем становилось все холоднее, и рыбки ушли на дно. Я знала, что еще немного — и они совсем скроются из виду, спрячутся среди камней и водорослей на всю долгую зиму.
— Разве ты не занесешь их в дом? — спросила я Джеми, когда он упомянул об этом в первый раз.
Джеми покачал головой.
— Так естественнее, — объяснил он. — Когда вода замерзает, они уходят на дно и остаются там до самой весны.
— Они не умрут?
— Надеюсь, что нет, — ответил он, поправляя куст водяных лилий. — В идеале они должны впасть в оцепенение — что-то вроде спячки. Рыбки способны выдерживать холод, так что не беспокойся. А когда потеплеет, они снова станут активными.
Тогда эта особенность показалась мне довольно странной, и я увидела в ней еще одну причину, по которой мне не следовало привязываться к своей рыбке. Теперь же я думала, как, должно быть, хорошо просто исчезнуть из виду, затаиться и не появляться до тех пор, пока окружающая среда не станет более благоприятной. Вот бы и мне так!
— Он к тебе не подойдет, — заметила Кора.
Сестра сидела у кухонного «острова» и листала журнал. Моя вчерашняя одежда, уже выстиранная и высушенная, лежала рядом аккуратной стопкой. Хоть что-то легко привести в порядок, подумала я.
— Если хочешь, чтобы он снова с тобой разговаривал, придется сделать первый шаг самой.
— Не могу, — ответила я, вспомнив, каким сердитым был Джеми прошлым вечером. — Он меня ненавидит.
— Нет, — сказала Кора, переворачивая страницу. — Он просто в тебе разочаровался.
Я оглянулась на Джеми, который склонился над водопадом, рассматривая камни.
— По-моему, это еще хуже.
Кора бросила на меня сочувственный взгляд.
— Знаю.
Утром я проснулась с жуткой головной болью и первым делом попыталась восстановить в памяти события вчерашнего дня. Я помнила ссору с Корой, поездку в «Перкинс-Дей» и школу Джексона. Но все, что произошло после того, как Оливия высадила меня у просеки, было словно в тумане.
Впрочем, кое-какие воспоминания поражали отчетливостью. Например, как странно было видеть Джеми в гневе и знать, что он сердится на меня. Или то, как я отпрянула от зеркала, когда из него на меня взглянуло мамино лицо. Еще я помнила Кору: после того, как я протянула ей руку, она молча отвела меня наверх, раздела и стояла у душевой кабинки, пока я мылась, а потом помогла надеть пижаму и уложила в кровать. Всякий раз, когда я хотела что-то сказать, она лишь качала головой. Последнее, что я увидела, перед тем как провалиться в тяжелый сон, был ее темный силуэт на фоне освещенного окна — сестра присела на краешек матраса. Не знаю, сколько времени провела Кора у моей постели, но всякий раз, когда я просыпалась, она сидела рядом.
Дверь за мной открылась, и вошел Джеми, у его ног кружил Роско. Я подняла взгляд на Джеми, но он прошел мимо, не замечая меня, и положил кружку в раковину.
— Я думаю, может, нам всем вместе… — начала Кора.
— Мне нужно на работу, — перебил ее Джеми, взяв со стола свой мобильник и ключи. — Мы с Джорджем договорились встретиться и обсудить изменения в рекламной кампании.
— Джеми, — произнесла Кора, выразительно посмотрев в мою сторону.
— Увидимся позже, — сказал он, чмокнул Кору в макушку и вышел из комнаты.
Роско побежал за ним.
Через пару секунд хлопнула входная дверь.
Я сглотнула и уставилась в окно. Если бы так повел себя кто-нибудь другой, я бы даже не обиделась. Но я уже достаточно знала Джеми, чтобы понять — он серьезно разочарован.
Кора подошла ко мне и села в кресло напротив.
— Эй, выше нос! — произнесла она, дождавшись, пока я повернусь к ней. — Вы обязательно помиритесь. Просто сейчас он сильно расстроен.
— Я не хотела его расстраивать, — сказала я, чувствуя комок в горле.
Мне вдруг стало стыдно, правда, я не знала, чего стыжусь: то ли того, что плачу, то ли того, что плачу на глазах у Коры.
— Понимаю. — Кора наклонилась ко мне и погладила мою руку. — Но ты должна понять: для него это непривычно. В его семье все обсуждают свои проблемы. Никто не сбегает из дома и не возвращается пьяным. Они не такие, как мы.
«Как мы». Странно, но до недавнего времени — точнее, до вчерашнего вечера — я считала, что никаких «мы» не существует. Значит, все еще может измениться?
— Прости, — сказала я. — Мне жаль, что так вышло. Правда, жаль.
Она кивнула, убрала ладонь с моей руки и выпрямилась.
— Хорошо. Но дело в том, что мы тебе доверяли, а ты нас подвела. Значит, нужно отвечать за свои проступки.
Ну вот, началось, подумала я. Выпрямив спину, я взяла бутылку с водой и приготовилась к худшему.
— Итак, — начала Кора, — никаких развлечений. В обозримом будущем в выходные дни — только работа. Вообще-то поначалу мы хотели, чтобы ты уволилась, но потом решили, что подождем до каникул, а там будет видно. Если выяснится, что работа отвлекает тебя от занятий, то придется ее бросить. Без вопросов.
— Понятно, — кивнула я.
Ничего не поделаешь, сама виновата.
Кора сглотнула и посмотрела мне в глаза.
— Я знаю, вчера был тяжелый день. Нам обеим пришлось нелегко. Но твое поведение абсолютно неприемлемо. Это нарушение условий соглашения, которое мы подписали, чтобы тебе разрешили жить у нас. Если суд узнает о твоих слабостях, тебя вернут в приют.
Перед моим мысленным взором промелькнуло воспоминание о единственной ночи, проведенной в приюте: пижама из грубой ткани, узкая кровать, директриса, перечитывающая рапорт шерифа, пока я тихо сидела напротив.
Я сглотнула и торопливо сказала:
— Больше такого не повторится.
— Это очень серьезно, Руби. Понимаешь, когда ты пришла домой в таком виде, я…
— Знаю.
— Мы обе знаем, о чем идет речь. — Она посмотрела на меня в упор. — Руби, ты достойна лучшей участи.
— Глупо все получилось, — сказала я. — Просто… когда ты рассказала о маме, я психанула.
Кора посмотрела на солонку между нами, отодвинула ее в сторону, затем поставила на место.
— Руби, суть в том, что она лгала нам обеим. Собственно, удивляться тут нечему. Как бы то ни было, мне жаль, что я не сумела тогда тебе помочь, очень жаль. Если бы можно было вернуться назад, я сделала бы все по-другому.
